Скромно, без всякой бравады он сослался на собственный опыт: если бы в прошлом году ему не посчастливилось завоевать благосклонность одной петербургской
издательницы, сборничек его «Стихотворений» никогда не появился бы в печати.
Сама
издательница ночами пыталась сочинить что-то, что спасло бы её от разорения, и публиковала свои произведения под полудюжиной псевдонимов.
– Она отодвинула стопку из трёх томов от себя, пока они не упёрлись в сумку молодой
издательницы.
– Немного потрясена, но в целом в порядке, – ответила
издательница и тяжело опустилась в кресло.
– Не сомневаюсь! – холодно процедила
издательница. – Но сейчас, Кустова, я тебе звоню по другому поводу. Ты должна немедленно приехать в издательство.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: буревой — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
На этот раз
издательница пригласила своего самого драгоценного автора не для того, чтобы попенять ему на то, что он мало пишет.
Издательница спокойно выжидала, но после сегодняшнего более чем странного и тревожного телефонного звонка поняла, что медлить больше нельзя.
Издательница прикидывала, как продолжить разговор, чтобы он имел смысл. Писатель думал о своём.
– Конечно, какое-нибудь прикрытие, – вмешалась
издательница.
– Похоже, я упала в обморок, – слабо произнесла
издательница.
Но, наверно, сегодняшние издатели (читай
издательницы) так плохо знают литературу, что само произведение им уже ничего не говорит.
– Почувствовал робость перед
издательницей толстого журнала!
Издательница посмотрела на него и вздохнула.
Тем более рядом находилась
издательница местной газеты.
Я довольно сдержанно сказала, что очень довольна, а на предложения
издательниц по продвижению книги ответила невнятным поддакиванием.
Я участвовала в переговорах, но вела себя робко, в отличие от моих напористых
издательниц, которые умели где надо надавить, а где надо подольститься.
Старшая из
издательниц просила написать текст на основе тех размышлений, которыми я делилась на встречах с читателями, для публикации в крупной газете.
Я, страстная читательница, со всей своей упёртостью бросилась выбирать что-нибудь себе по душе и, пока выбирала, послушала зажигательную речь какой-то
издательницы – нет, честно, речь мне и правда понравилась.
Типа
издательница гламурного журнала, который издаётся тиражом в сто штук.
Издательница взяла всё в свои руки, оповещение друзей, похороны – гражданские, само собой, – и заказала объявление в разделе некрологов “Монд”.
Издательница письмо не выбрасывает, но и не печатает в «Письмах и суждениях».
Издательница отваливается от экрана, падает на стул как подкошенная.
Журнал был так радикален, а поведение новоиспечённой
издательницы стало настолько странным, что родственники созвали семейный совет.