Постоянные изменения сетевого времени и скорости вынуждают организации, опирающиеся на традиционные деловые модели эпохи
индустриализма, плестись в хвосте.
Помимо капиталистической классовой системы стратификации на базе
индустриализма возникла также этакратическая сословно-слоевая система.
Для
индустриализма инновационной стадии ключевым процессом управления стало управление жизненным циклом конструкторско-технологического решения.
Индустриализм вообще неважно сочетается с народовластием, с участием рядовых людей в принятии политических решений.
Индустриализм инвестиционной стадии имеет в качестве такого ключевого процесса управление жизненным циклом изделия.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: стереоскопичный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Земледелие принимает здесь участие только сначала, а затем развитие
индустриализма и связанное с ним уплотнение населения совершается на его счёт.
Далее мы подробно рассмотрим систему иерархического неравенства общества продвинутого
индустриализма, или (в более принятой терминологии) информационного общества.
Вторая мировая война оправдала его исходную позицию – глубокую неприязнь к национализму и осторожные сомнения по поводу
индустриализма.
Опись легко продолжить: он на дух не переносил многие проявления западной цивилизации и прежде всего западный
индустриализм – шум, машины, толпу и суету, дым и грязь, жуликов, болтунов и почти всех людей, с которыми ему приходилось поддерживать деловые отношения.
И
индустриализм разрешил эту задачу совершенно своеобразным способом, кладущим печать на всю историю XIX века.
Как мы уже знаем, то уплотнение населения, которое достигается капитализмом, обязано по преимуществу
индустриализму, – развитию торговли и промышленности.
Хотя эта интерпретация материализма не обязательно логически неизбежна, но она, судя по всему, обладает неотразимой притягательностью в век развитого
индустриализма, возможно, потому что выбрала своим знаменем и образцом физический объект, – то, что кажется таким прочным, стабильным и реальным.
Для районов центра
индустриализм означал отбрасывание, в сущности, всякой сельскохозяйственной деятельности (с поправкой, что в XX в. дальнейшая механизация привела к новым формам труда на земле, столь высоко механизированным, чтобы обоснованно называться индустриальным).
Для рубежа XIX–XX вв. были характерны кризис системы рыночной демократии и утверждение в мире идеологии
индустриализма, монополизма и этатизма.
И то, что они производят оружие и железо, ставит их в конфликт с природой, поскольку именно преднамеренное уничтожение леса подпитывает этот новый
индустриализм.
Сущность всеобъемлющего
индустриализма выражается в принципе рационального использования всех сил природы и человека для производства материальных благ.
Мощь техническая, мощь организованной массы – вот то, что вдохновляет массовый
индустриализм…
Вообще, в
индустриализме основной упор с самого начала делается на производство, тогда как потреблению и обычной жизни уделяется слишком мало внимания.
Возможно, были и другие основания, по которым некоторые могли сокрушаться о развитии современного
индустриализма; оно, несомненно, угрожало определённым эстетическим и моральным ценностям, которым привилегированные высшие классы придавали огромную важность.
Капиталистическая экономика позднего
индустриализма объективно нуждалась в производстве сознания массового человека-потребителя и была объективно направлена на его формирование.
По сути, мы имеем дело с первой полномасштабной революцией, происходящей в условиях кризиса
индустриализма и перехода к постиндустриальному обществу в стране с подавляющим преобладанием городского населения, с высоким уровнем образования и культуры.
Зрелый
индустриализм предполагает производственную субъективность, организованную вокруг инфраструктуры экономической власти и процедур присвоения прибавочной стоимости.
Итак, вслед за идеей
индустриализма пришла идея абсолютизма, которая является коллективной программой солидарных действий.
Индустриализм является более цивилизованной системой и должен так продолжать своё развитие, чтобы способствовать инициативе и поощрять индивидуализм.
Но тому, кто политически решил выработать «научное» противоядие против такой реабилитации, но не способен отбросить пропагандистское понятие «тоталитаризма», придётся пойти на историческую подделку – и перестать возводить его генезис к тотальности модерного
индустриализма.
И хотя это относилось лишь к средним и верхним слоям населения, остальные люди были склонны толковать эти завоевания в свою пользу, надеясь, что дальнейшие успехи
индустриализма неизбежно пойдут на благо всех членов общества.
Последние на рубеже
индустриализма и постиндустриализма восприняли отождествление познавательной деятельности с производством едва ли не как предпосылку утопического всезнайства.
Эпохе раннего
индустриализма соответствует модель классического субъекта, явленного как эпифеномен гипертрофированной познавательной способности («чистый разум»).
Поздний
индустриализм вызвал к жизни те формы субъективации, которые делают невозможным прежнее единство технического и энциклопедического знания.
Объективное порождение массовой культуры западным капитализмом на стадии потребительского общества или позднего
индустриализма описано в литературе.
Постиндустриализм и глобализация получают духовную предпосылку в массовой культуре, весьма урезанную, подобно тому, как
индустриализм обрезал рациональность до позитивистской веры в науку.
Как и федералисты, прогрессисты занимали позитивную позицию в отношении государства, в коем усматривали важную конструктивную силу, своего рода механизм, с помощью которого можно было бы решить ряд насущных политических и экономических проблем, порождённых
индустриализмом: сгладить социальные противоречия, осуществить назревшие политические реформы, ослабить всевластие монополий и т. п.
В знании, не постигая единения, он всю науку опытную обратил в рабыню
индустриализма, производящего предметы вражды, разъединения; не допускал даже предположения о возможности превращения науки в опыт всеобщий.
Членам этого семейства оказалось чуждым то, что так высоко ценится в современную эпоху: умение вести дела, расчётливая практичность, направленная на увеличение своего состояния, то есть то, что ныне зовут
индустриализмом.
Цепкость традиционного уклада вопреки революционизирующим тенденциям эпохи перехода к
индустриализму оказалась сильнее самых влиятельных веяний в пользу модернизации.
Индивидуалистско-прагматистскоеотношение к определению значений "реальности" сложилось – как установка массового сознания – относительно недавно, с утверждением
индустриализма как типа цивилизации с соответствующим ему "массовым человеком" – рационалистической индивидуальностью.
Мы считаем, что в ближайшем будущем станем свидетелями смены цивилизационных эпох и окончательного ухода в прошлое парадигмы
индустриализма.
Во-первых, европейская модернизация, переход экономики к высокому
индустриализму, начавший разворачиваться ещё в XVIII веке, потребовал хотя бы начального образования от множества людей, вовлечённых в этот процесс: быстро появились широкие слои населения, умеющие читать и писать.
Однако если
индустриализму суждено одержать верх в этой борьбе с милитаризмом, ему следует избегать подстерегающих его опасностей.
С распространением
индустриализма по всей планете становится зримым присущий ему уникальный внутренний план.
Описание третьей стадии во многом отталкивается от характеристик второй: если черта
индустриализма – производство максимального числа машин, то постиндустриальная стадия будет знаменовать переход от производства вещей к развитию производства услуг, связанных с образованием, здравоохранением, исследованиями и управлением.
Во-вторых, внедрение в промышленное производство заводского конвейера, научного менеджмента и социометрии, что позволило поставить на научную основу организацию и управление производством, в полной мере осуществить принципы
индустриализма и привело к расцвету индустриальной цивилизации.
Эта третья чаяновская утопия, по форме представляющая собой, кажется, песнь триумфа индустриализации сельского хозяйства, по внутреннему содержанию всё-таки является в значительной степени и критикой аграрного
индустриализма.
Решительный слом прежней тяжеловесной, монументальной традиции произошёл столь же быстро, сколь быстро стал казаться избыточным
индустриализм.
Транзитивное состояние современного общества, связанное прежде всего с переходом на информационный путь развития, отчётливо выводит на передний план проблему формирования духовно-нравственного мира личности, решение которой позволит, с одной стороны, искать наиболее эффективные способы преодоления негативных морально-психологических последствий
индустриализма, с другой – оптимизировать возможности для раскрытия и совершенствования духовно-нравственного потенциала человека как реальной силы грядущих социокультурных преобразований.