Ими стали радикальный
исламизм и опирающийся на него терроризм.
Как бы то ни было, политический
исламизм показывает, что путь в модерный мир не самоочевиден для всех.
И всё же воинствующий
исламизм отличается от тоталитарных систем XX в.
Исламизм берёт человеческую природу, как она есть со всем её светом и со всею её грязью, благословляет в ней всё одинаково, даёт законный исход хорошему и дурному, обещая продолжение такого состояния в самой вечности.
В три века
исламизм исчерпал до дна своё неглубокое содержание и с тех пор застыл как труп.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: эрзянский — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Горцы потому и поддались
исламизму, что он оправдывал их свирепый характер, придавал ему законное освящение.
Но в этом отношении он превзошёл всякую степень мусульманского изуверства и, можно думать, досказал последнее слово
исламизма.
И всё же сравнение
исламизма с фашизмом и коммунизмом ведёт к неверным выводам.
Причины этого довольно подробно описаны во второй главе, здесь же следует отметить лишь несколько, а именно: начавшийся в период первой и продолжившийся в период второй чеченской кампании геноцид русских, стремительная этнизация региона и вызванный ею рост сепаратистских настроений, а также распространение
исламизма.
В этом отношении
исламизм вполне может назваться рассудочной религией; он объясняет мир и ставит человеку цель рассудительно, естественно, довольно близко ко всемирному преданию, понятно для всякого ума и потому совершенно удовлетворительно; но в то же время без малейшего нравственного идеала, который мог бы освятить душу.
Исламизм действовал в горах, как и везде.
Европейцы, наблюдавшие чёрные африканские племена, принявшие
исламизм, были поражены коренным бессилием этой религии в нравственном отношении; ничто не отличает негров мусульман от негров безверных, кроме чалмы на голове значительных лиц.
Истоки этого противостояния философ видит в религиозном расколе, схизме, поскольку «на одной из воюющих сторон стоят исключительно народы, принадлежащие православию, а на другой римляне и протестанты, обступившие
исламизм».
Эти персоны скажут, что он проникся духом
исламизма, стал помогать врагам.
На этом фоне в арабском мире начинает зарождаться растущая популярность
исламизма.
И потому учёные имамы-богословы отвергают
исламизм, говорят, что он перечит основам ислама.
Тщательно симулируя призрак
исламизма, что бродит по миру и является, как ночной кошмар, то в лондонской подземке, то в мадридском поезде, он в реальности пустился в бега от вынесенного ему смертного приговора…
Результатом стала дивергенция политически активных слоёв в арабских странах и их уход в лагеря шиитского или суннитского
исламизма.
Этот обряд распространён повсеместно и проник даже туда, где
исламизм не успел ещё пустить глубоких корней.
После этого раввины и лидеры еврейских общин стали рассматривать мессианские и сионистские тенденции, подобно тому как умеренные исламские богословы рассматривают
исламизм, т.е. как опасную экстремистскую ересь.
Его группа, составленная из радикально настроенных представителей северокавказских народов, короче говоря, из простых бандитов, прикрывающихся идеями
исламизма, будет выполнять собственную террористическую задачу.
Поскольку идеология
исламизма является религиозной, предлагаемые государством меры социально-экономического характера (увеличение рабочих мест, сокращение безработицы среди молодёжи и т.п.) не принесут ожидаемого результата.
Гетто представляют интерес как специфические территории, в которых формируется культура
исламизма постиндустриального общества.
Ваххабитам теперь уделяется особое внимание, хотя их роль в современном
исламизме явно преувеличена.
Перед нами – часть проекта по продвижению фундаменталистской точки зрения в российский политикум и социум, попытка представить
исламизм в качестве равноправного, хотя пока и несколько экзотического, политико-религиозного течения.
Идеологи
исламизма утверждают в качестве приоритетной для татар самоидентификации их принадлежность к мусульманскому вероисповеданию, называя татар мусульманской нацией.
Вот и идут голодные, обманутые и одурманенные пропагандой
исламизма людишки на смерть, чтобы как-то прокормить семью, детей, стариков.
Среди части мусульманской молодёжи второго и третьего поколений наблюдаются проявления агрессивного
исламизма.
Поиск аутентичного культурного наследия приводит многих представителей иранской интеллигенции к переоценке роли ислама в истории их страны, и к концу 70-х годов
исламизм уже определяет идейный и культурный фон общественной жизни.
Политический
исламизм имеет целью захват власти в различных странах.
В каждой из глав книги сравниваются по две биографии, а также работы и идеи представителей
исламизма и неонацизма.
Человек недальновидный, он взглянул на новое учение только с одной духовной стороны его и увидел, как далеки от истинного
исламизма и сам он, и все его подданные.
Исламизм нельзя «устранить» при помощи демократизации.
Но именно кризис национальных протогосударств будет иметь всплеск
исламизма как своё следствие.
Далеко не всех из них можно назвать идейными сторонниками
исламизма, однако преувеличивать финансовый мотив их деятельности также не следует.
Закономерно ли то, что ислам может порождать
исламизм и давать внутреннюю основу исламистам для трактовки религии в воинственном непримиримом духе или всё-таки такого нет?
Между тем сегодня она стоит перед вселенской угрозой
исламизма, стремящегося террористическим путём установить халифат по всей земле.
Тотальный «джихад» выступает действенным продолжением
исламизма – идейного течения в мусульманской мысли новейшего времени, основанного на представлении о необходимости утверждения в обществе и государстве в определённых географо-политических границах или в планетарном масштабе господства всеобъемлющего исламского комплекса правил поведения – шариата.
Когда идеология
исламизма вытесняет в сознании ученика все остальные сферы интересов и увлечений, наиболее остро проявляется недостаток в общении, который необходимо восполнить установлением устойчивых связей с реальными сторонниками радикального ислама.
Кумуки вышли навстречу ему, но, после нескольких сражений, покорились и приняли
исламизм.
Крохотный «-изм» будто бы позволяет отделить зёрна от плевел и развести ислам, религию «мира и терпимости», и этот жуткий
исламизм, повинный во всех наших бедах.
Черкесы и убыхи считаются мусульманами, но настоящие мусульмане составляют незначительную часть народонаселения – это преимущественно люди, находящиеся в сношениях с турками по торговым делам и семейным связям; в большей же части народа, особенно в низших сословиях, религиозные верования состоят из смеси остатков христианства и язычества с малым прибавлением
исламизма.
Что касается российской историографии по теме
исламизма, то выводы российских учёных в целом повторяют выводы их коллег из других стран мира.
Есть старший брат, теоретик
исламизма, настоящий убийца, осуждённый на 24 года за покушение с тяжёлым ранением, обменен год назад в очередной сделке по обмену.
Исламизм утверждает, что «плохим» тоже придётся несладко – их поволокут лицами по земле, где их ждут унижение и позор.
Я не вижу другого способа решения проблемы, кроме дискредитации
исламизма, разрушения и полной изоляции арабских стран.