Я сухо попрощалась с водителем, и кивнула
консьержу в парадной форме возле раздвижных стеклянных дверей, когда мы подъехали к элитной высотке.
– Не держи нас за идиотов! – перебил его старший
консьерж дома, бывший адвокат, обладатель седой шевелюры и серого двубортного пиджака.
Первый этаж, комната
консьержа, коридор жилого этажа, квартира героини и даже лифт – всё это искусно созданные декорации.
– Вас ожидают? – голос
консьержа был холоден, как смешанный со снегом дождь, который начинался за окном.
Дверь подъезда, естественно, оказалась закрыта, у входа дежурил
консьерж.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: асинергия — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Через главный выход выйти незамеченной не получится, хотя сейчас там за стойкой всего один ночной
консьерж.
Не дожидаясь ответа,
консьерж передал ей коробку из-под обуви.
Стойка
консьержа пустовала, как и будка охранников.
–Господа из полиции спрашивали. Да, я лёг, как обычно, – без запинки сказал
консьерж.
В холле сидел
консьерж, который придержал дверь и вызвал лифт.
Папа ушёл на ночную смену в роскошный многоквартирный дом, где он работает
консьержем.
А вот пожилой
консьерж может оказаться весьма ценным информатором. Консьержи знают о жильцах вверенного им дома даже то, чего те сами о себе не знают.
– Большая часть фоток в телефоне, конечно, а вот эту даму никак не мог нормально снять, пришлось просить
консьержа в её подъезде сделать мне распечатки с видеокамеры.
– Да, сэр. – На этот раз во взгляде
консьержа было недоумение, будто он не понимал, к чему этот вопрос.
Если верить оконному стеклу, на экране мелькали воинственно настроенные фигуры – должно быть,
консьерж смотрел боевик.
Предупредил
консьержа о запланированном визите своей секретарши, дал распоряжение не беспокоить его раньше восьми, поднялся лифтом на последний этаж, и больше никто его не видел.
Как я и представляла себе, у входа под зелёным тентом стоит
консьерж в тёмно-синей униформе и белоснежных перчатках.
Мы без проблем зашли в нужный подъезд и даже миновали
консьержа.
Пожалуй, ему можно верить, решила она, протягивая
консьержу свой паспорт.
При входе в подъезд
консьерж уточнил, к кому я иду, и пропустил без лишних вопросов.
– В одиннадцать утра, – говорит он, завершая наш разговор. –
Консьерж покажет, где лифт, на котором вам нужно подняться на последний этаж.
– Добрый день, вы к нам по делу? – поинтересовался
консьерж.
Едва завидев меня, бдительный
консьерж водрузил на нос очки и с серьёзным видом вписал в журнал время моего выхода из подъезда.
Ваза со свежими лилиями на столе
консьержа наполняла воздух тонким ароматом, который едва смешивался с запахом её кофе.
Их глаза на секунду понимающе встретились, затем
консьерж отвёл взгляд в сторону.
–
Консьерж может встретить её и помочь подняться, – предлагает мужчина задумчиво.
Он выудил из ящика письменного стола ключи от штейновской квартиры, захлопнул стеклянную дверь, отделяющую пост
консьержа от общего холла, и поспешил к лифтам.
Иногда слегка хулиганила, договариваясь с
консьержами пропустить меня в частные дворы.
В июле 2017 года в его дверь позвонил
консьерж.
– Кто спустится? – недоуменно спросил
консьерж. – Здесь никто не проходил.
Подойдя к домофону, он нажал кнопку вызова
консьержа.
– У него какие-то гости, – ответил
консьерж.
Неожиданно зажужжал звонок домофона,
консьерж сообщил о доставке цветов для неё.
В глазах
консьержа мелькнуло едва заметное волнение.
– Добрый вечер, юные леди, – улыбнулся
консьерж малышкам.
Вскоре
консьерж открыл дверь, пропуская группу внутрь.
В красивом вестибюле его вежливо поприветствует
консьерж и предлагает проводить – он даёт ему визитку, которую получил от мужчины вчера.
Там стоял
консьерж отеля и что-то писал на компьютере.
Потом оставь ключи
консьержу.
С этими словами
консьерж отвешивает мне шутливый поклон.
Сквозь громадные высокие дубовые двери с широкими окнами хорошо было видно освещённый тусклым светом просторный холл и дремлющего за стойкой молодого
консьержа, тощего парнишку с соломенными волосами, наряженного в белую, словно свежий снег, рубаху, которая прекрасно выделялась на фоне строгого тёмного деревянного убранства помещения.
Передо мной вежливо распахнул двери
консьерж и пожелал приятного дня.
Стойка
консьержа уже пустовала.
На этаже нас встретил
консьерж.
Они всегда задерживались рядом с местом
консьержа.
На ресепшен, начав с Excusez-moi, Monsieur, я начала что-то лепетать, но по недружелюбному взгляду
консьержа видела, что беседы во втором часу ночи с невнятными иностранками в его картине мира – не комильфо.
В будке
консьержа тем временем уже сидели офицеры, те самые высокий и низкий, и смотрели трёхмерную проекцию записей камер видеонаблюдения.
Всех жильцов новый
консьерж запомнить ещё не успел и ограничивался вопросом: «А вы, простите, в какую квартиру?» Видно, девушка с коляской не вызвала подозрений, и он, задав свой дежурный вопрос, с чувством выполненного долга вызвал для неё лифт.
После чего говорю
консьержу, чтобы он уложил того в кабинете, куда я мог бы звонить ему ночью, если мне он понадобится.
А потом
консьерж принёс запасные ключи и открыл дверь.