Мы вынуждены
конципировать её, мысля, то есть «в» мышлении; но мы вынуждены к этому не «самим» мышлением, а силой вещей, то есть силой предварительно постигнутого бытия.
Другими словами, моё конципирующее движение
конципирует реальность, предконципируя её как интериоризованную.
В самом деле, в чём состоит та вынужденность, согласно которой следует
конципировать сущность?