Сегодня там процветает русофобия, окрашенная радикальным воинствующим украинским
национализмом.
Если те и другие люди поступали на службу, то есть помощниками и исполнителями велений инородных высших административных властей, то едва ли русский
национализм мог найти в них своих верных слуг.
Основа их государственности – этнический
национализм, оборачивающийся преследованием национальных меньшинств, прежде всего русских.
Я попал в мир, где идеи
национализма попросту ещё не родились, не созрели.
Согласно его убеждениям, между религиозными и национальными идеалами существует моральная и психологическая аналогия, а потому переход от религии к еврейскому
национализму происходит как естественный процесс.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: бактерийный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Но для многих евреев
национализм стал мостом между миром традиции и современностью.
Это по своей сути массовые проявления
национализма гражданского толка, хотя мы предпочитаем называть это более привычно патриотизмом.
Идея эта была краеугольным камнем немецкого
национализма и отражала крушение личности в безличностном обществе.
Вторым важным изменением стал рост
национализма, который усложнил для императоров задачу управления пробудившимся населением.
По сути же, почитание отца-матери как заповедь и как архетип мышления являются основой идеологии
национализма.
Не является непосредственным предметом нашего интереса и активистский или крайний
национализм, хотя мы и рассматриваем его во второй части книги.
Война с украинским радикальным
национализмом и русофобией – это не противостояние армий и военных технологий, а ответ нашей страны на экзистенциальную угрозу всему нашему народу, всей русской цивилизации.
Кроме того, империализм XVIII века был мотивирован в основном соображениями монархической власти и славы, а не массовыми эмоциями современного
национализма.
Всё это на руку воскрешаемому агрессивному
национализму, сегодняшним его наследникам и последователям, рвущимся к власти, которая бывшим его лидером провозглашена как страшная.
Наконец, третья фаза развития
национализма связана с его включённостью в глобальные процессы.
Тем не менее следует признать, что сам рост королевских столиц в некоторых странах и их амбиции подготовили движения европейского
национализма.
В основе этой программы лежали экономический
национализм, борьба против засилья иностранного капитала и содействие социальным реформам в стране.
Так, первый сборник включал в себя ставшие уже классикой работы по теории
национализма и империи.
При этом чем сильнее социально-экономическое и идеологическое потрясения общества, тем резче ответная реакция, принимающая иногда форму воинствующего
национализма и религиозного фундаментализма.
Наличествующие там экскурсы в историю и рассуждения на исторические темы подчинены или текущим задачам автора как политика или пропаганде идей культурного
национализма.
Еврей по происхождению, он с большим беспокойством смотрел на подъём
национализма в 1920-е и 1930-е годы, хорошо понимая, к каким катастрофическим последствиям это может привести.
Гражданский
национализм возник в эпоху становления современных государств, основанных на представлении о нации и о народе как согражданстве с общими самосознанием и историко-культурным наследием.
Евразийцы выступали за сохранение самобытности этносов, но никогда – за узкий
национализм.
Если в основу государства заложен любой другой принцип, а не национальный, как это имеет место в каждой имперской системе, то его основы в век
национализма немедленно ставятся под сомнение.
Итак, критический взгляд на методологический
национализм показан не только по теоретико-методологическим, но и по нормативно-этическим причинам.
Командный героизм, пути оглупления, отвратительный дух
национализма – как я ненавижу всё это.
Война активизировала все те национальные чувства, все силы
национализма, что коренились в народах.
Это тот тип
национализма, который обычные люди либо выражают словесно в ходе повседневных социальных взаимодействий, либо демонстрируют в своих повседневных же практиках.
При этом на протяжении десятилетий глава страны – хорват, понимающий необходимость борьбы с сербским
национализмом для сохранения стабильности в полиэтнической стране.
Интеллигенцию обвинили в «буржуазном
национализме» и репрессировали.
Напротив, центрально- и восточноевропейские
национализмы являются «этническими», т. е. вопрос национальной принадлежности – это не вопрос о гражданстве, а о том, к какой этнической группе вы принадлежите.
Безусловно, германский
национализм никоим образом не явился плодом только лишь культурного развития страны (напротив, германская культура и искусство XIX века говорят об обратном), но стал заложником политического и экономического процессов в мировом масштабе.
Сознательные пролетарии постоянно добивались теснейшего сплочения рабочих, беднейшего крестьянства в борьбе с реакцией, отметая любые формы буржуазно-националистической идеологии, будь то великодержавный шовинизм или местный
национализм, национальное чванство или национальный нигилизм.
Эта форма
национализма направлена на обоснование легитимности государства, на консолидацию гражданской нации, но иногда содержит в себе установки на дискриминацию и ассимиляцию меньшинств, а также на государственную экспансию (мессианизм) или, наоборот, на изоляционизм.
Центральным процессом здесь было интенсивное формирование идеологии политического
национализма и, шире, националистического воображения (если говорить о раздробленных германских государствах, где пастораль была одним из самых популярных жанров и помогала конструировать национальную идентичность).
Любопытен подход историка к этой теме – невзирая на оголтелый
национализм эллинов, к скифам он старается подойти более-менее объективно, выделяя их на фоне остальных «варваров».
Новые
национализмы могут иметь социалистическую окраску или, напротив, отличаться антикоммунистической доминантой, но пока они ещё не столкнулись с поразительной, запущенной к концу 1970 годов мобилизацией религиозных фундаменталистских движений ислама, иудаизма или христианства, которая ускорит падение коммунизма.
На этом пути он прославился уже тем, что ввёл в научный оборот свой знаменитый афоризм о политическом субъекте, сконструировавшем нации: «Именно
национализм порождает нации, а не наоборот».
Ни к какой партии или организации он не принадлежал, и политические убеждения его представляли большую мешанину, в которую входили и социализм, и политический радикализм; польский
национализм можно было прощупать у него только с большим трудом, несколько больше – у его жены, хотя ни ей, ни ему он нисколько не мешал сближаться и завязывать самые дружеские связи с русскими.
Поддержка большевиками российского (и, особенно, русского)
национализма может показаться парадоксальной, однако он занял важное место в их риторике.
Внутреннее чувство личной несостоятельности компенсировалось претенциозностью («креативностью»), стилем и образом жизни «как в нормальных странах» («модерностью») либо присоединением к новым вариантам старых идеологий (государственного
национализма, православия, «позитивного мышления» и проч.).
В усложнённой оптике
национализм оказывался не следствием индустрии, но «одним из путей в современность»: для целого ряда обществ национальные движения были не следствием вхождения в индустриальное общество, а феноменом, с ним связанным и нацеленным на включение в него.
Сборник, который вы держите в руках, состоит из двух основных частей – в первой, относительно небольшой по объёму, собраны статьи последних лет, посвящённые различным более или менее теоретическим аспектам истории
национализмов.
Предмет исследования в третьей главе, во многом служащей продолжением второй, – соотношение языка и отдельных тезисов первого «Философического письма» с политической программой официальной теории имперского
национализма.
Итак, возвращение к здоровому
национализму.
Ниспровержение школы воинствующих борцов с великорусским
национализмом и противников «объективно-научной» деятельности старых историографических школ заняло значительную часть 1930-х годов.
В это же время, особенно в 1911–1914 годах, многие социалисты сместились в сторону
национализма, а позднее и фашизма (Rainero 1971, Proglio 2016).
Крайний
национализм всегда попирает права меньшинств.
Его концепция изложена в книге «Воображаемые сообщества: размышления об истоках и распространении
национализма».
Идеология светского арабского
национализма как насеристской, так и баасистской версии к 90-м гг. прошлого века зашла в тупик и перестала отвечать насущным требованиям народов региона.