Сегодня я, привилегированный горожанин эпохи
постмодерна, могу пользоваться результатами этого безудержного накопления механических устройств, применяя машинную энергию где бы и когда бы мне это ни понадобилось.
Актуальность исследования маргинальных аспектов труда и досуга обусловлена тем, что в обществе
постмодерна эти две формы человеческого бытия не только тесно переплетены, но и находятся в состоянии смешения.
От нас, живущих в современном пространстве культуры
постмодерна, требуется совершенно новый способ взаимодействия с информацией.
Мир
постмодерна создал мир массовой информации, где постоянно возникающие формы смыслов конкурируют друг с другом.
Да и возможность существования такой единой для всех программы теоретики
постмодерна тоже отрицали.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: картонаж — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Однако, возможно, с социальной жизнью происходит нечто иное, на что и указывали социологи, предпочитавшие не соблазняться идеей
постмодерна и предлагавшие понятия иного модерна, высокого, или позднего.
Ведь мы живём в интересное время, которое часто называют
постмодерном.
Кроме того, конец моды имеет решающее значение в период, когда современное искусство наследует явлению, известному как искусство
постмодерна, то есть приблизительно в начале нового тысячелетия.
Однако, справедливо критикуя эти идеологии и высмеивая тупик, в который они завели, многие мыслители
постмодерна оказались заложниками собственной программы, отрицающей любой метанарратив.
Поэтому, как мне представляется, философия
постмодерна и полипарадигмальность методологии особенно созвучны современной ситуации, непредсказуемость и вариативность которой волей‐неволей приводят к необходимости создания «коллажа», отражающего разные аспекты ситуации и нашего присутствия в ней.
Человек
постмодерна стремится остановить время в чрезвычайно быстро меняющейся социокультурной реальности, обрести идентичность, получить признание за счёт причастности к тайне [1, с. 61].
Этой же теме будет посвящена его последняя книга «Теории культуры во времена
постмодерна» (1999).
Апологеты
постмодерна начали «деконструировать реальность», разрушать, устранять автора и человека в целом из художественного процесса, продвигать концептуализм, так и не выдвинувший ни одной концепции.
Если в парадигме модерна идеалом развития было достижение стабильности (положения, статуса, нормы, акме, т. е. некой определённой и предвосхищаемой стадии), то парадигма
постмодерна принесла осознание неизбежности изменений, где сама по себе стабильность поддерживается потоком изменений.
Прежде всего следует отметить, что в целом на место модернистского рационального понимания сущности мироздания и места человека в нём с единственностью искомой истины и стремлением к познанию однозначных и логичных законов бытия приходит обладающее многими чертами
постмодерна осознание возможности множественности истин и уход от ориентации на единственность «правильных и истинных» представлений о реальности.
Высокий модернизм сводится к переделке мира; скептицизм по поводу этого впоследствии составит суть
постмодерна.
Отличительной чертой эпохи
постмодерна стал мультикультурализм и ценностный релятивизм.
Это в дальнейшем может вскрыть интересные пласты традиций в искусстве, а также свидетельствовать об особом, кризисном, этапе европейской цивилизации в период
постмодерна.
После чего социолог, видимо, навсегда закрыл для себя тему
постмодерна, объявив, что мы живём в мире современности, направляющей нас в будущее.
Давно не новость – описывать современную эпоху в категориях
постмодерна.
Эта работа обратила на себя внимание скорее эффектным приложением идеологии
постмодерна и методологических принципов социологии знания к современной социальной психологии.
Перформативный театр в соответствии с законами
постмодерна отказался от позиции демиурга или автора, а также от вертикальных построений, разного рода иерархий.
Упрощённо можно сказать, что состояние
постмодерна обнаруживает два типа людей: тех, чьё бытие – общественная культура, придающая им форму и наполняющая содержанием; и тех, чьё бытие, содержание и форма принадлежит им самим.
Таким образом, ситуация
постмодерна имеет свои выгоды: это своего рода зазор между исторически существовавшими (а вернее сказать: существующими) дискурсами, и пребывание в этом зазоре позволяет увидеть разглядеть их очертания, не навязывая им свою собственную форму.
Необычно, «не как у всех», «чтобы все ахнули» – таким критериям должен отвечать дом, выстроенный в стиле
постмодерн.
Зарубежные криминологические теории
постмодерна предлагают новую методологию: теория хаоса, теория катастроф, синергетика, квантовая механика, использование таких понятий, как «странный аттрактор», бифуркация.
Неопределённость, вообще присущая социальному миру, в эпоху
постмодерна является следствием нашего нахождения в растянувшейся «точке» бифуркации, когда направление дальнейшего развития принципиально непредсказуемо.
По этой причине важны будут, в первую очередь, интерпретации философами
постмодерна их предшественников.
Впрочем, предложенное им в 1971 г. понятие
постмодерна включало куда более широкий спектр тенденций, либо радикализировавших основные черты модернизма, либо отрицавших их: эта конфигурация распространялась на изобразительное искусство, музыку, технологию и эстетику в самом широком смысле.
В условиях
постмодерна общество стало стремиться к эмоциональной стабильности, что привело к стигматизации людей, страдающих от тревожных расстройств.
В искусстве, философии, политике влияние
постмодерна уже довольно заметно, но вот разглядеть его очертания в повседневной жизни подчас довольно сложно.
Теорию выживания эпохи
постмодерна можно определить как явление и идеологию археоавангарда.
Наша эпоха
постмодерна характеризуется, помимо прочего, неопределённостью.
Во-первых, реальность
постмодерна представляет собой виртуальный поток симулякров, которым можно манипулировать в любом направлении, конструируя виртуальную реальность, симулируя её.
Как и всякий другой символ веры, тезис о не-данности «вещей» и полной, непреодолимой зависимости от репрезентации не поддаётся верификации, хотя из всех постулатов
постмодерна именно этот тезис представляется наиболее сильным – хотя бы потому, что, напротив, невозможно что-либо возразить, не прибегая к более или менее конвенциональным знакам и сигналам – «следам».
Но дело не в том, что анализ или критика
постмодерна не имеют права на существование или не верны, а в том, что на основании этой критики складывается представление о «философии постмодернизма».
Но, возможно, самое важное влияние
постмодерна на академию состояло в том, что во многом благодаря ему сформировалась дисциплина исследования культуры («Cultural Studies»).
Кризис идентичности переживёт в эру
постмодерна не только общество – и это, соответственно, не только идентичность культурная и цивилизационная, на рассмотрении которой мы концентрируем внимание в этой работе, но и идентичность персональная.
Они представлены разнородностью позиций и точек зрения, в стане исследователей можно обнаружить сторонников социального
постмодерна и «традиционалистов», «западников», превозносящих роль западной цивилизации, и тех, кто видит в вестернизации, американизации угрозу этнокультурному своеобразию.
Такую возможность даёт появление в последних десятилетиях XX века
постмодерна.
Некоторые признаки
постмодерна в ещё большей степени можно обнаружить ещё в непосредственном истоке символизма, а именно, в романтизме.
Как и другие авторы, теоретики
постмодерна могли сколько угодно говорить об эгалитаризме и эклектизме, но не обращались к популярной культуре.
Мы можем однозначно говорить о каналах появления этой разрушительной рецепции в отношении русского самосознания и русской культуры, потому что появление российского
постмодерна целиком укладывается в понятие «русофобия».
Вместе с тем фундаментальные проблемы мировоззрения человека начала XXI века закладывались именно тогда, когда никто не мог даже подумать, что модерн – эпоху между первыми буржуазными революциями и возникновением общества потребления, между началом трансформации этики протестантизма в «дух капитализма» и болезненно переживавшимся кризисом, – назовут завершённым и провозгласят старт «сверхновой», всё реже называемой
постмодерном.
Глава 1. Переходный период от эпохи модерна до омницизма. Конец
постмодерна и метамодерна.
Из эпштейновской концепции русского
постмодерна вытекают и его типологии русской культуры (поиски тернарной модели), и его философские исследования (прежде всего философия возможного), и его растущий с годами интерес к технопоэтике, и его собственные писательские практики.
Характерной особенностью советского
постмодерна было утаивание от советских граждан постмодернистской сущности советской культуры.
В
постмодерне нет единого центра культуры, господствует хаос и тотальное развлечение, шоу.
Это будет и «мягкий модерн», и «мягкий
постмодерн».
Указанные тенденции повлияли и на функции носителей культуры – разных субъектов образовательного процесса, к которому мы относим, прежде всего, «культурную элиту» – ту высокообразованную часть общества, которая способна создавать сложные культурные объекты («целесообразно манипулировать ими», если изъясняться на уровне концепций
постмодерна).