Двери отворились, и вошёл огнищанин, а за ним трое земских
ярыжек, из которых один вёл за ворот мужика, оборванного, замаранного грязью, с подбитыми глазами и окровавленным лицом.
Гребите так, будто за вами гонятся воеводские
ярыжки изловить и на деревьях поразвесить, чтоб кафтаны после дождей просушились!
Прямо напротив ворот стояла просторная изба, подле неё валялся вдрызг пьяный
ярыжка, лицо которого заботливо вылизывал дворовый пёсик, а его товарищ, цепляясь за стены, делал попытки встать на ноги.
А вот ежели меня раскусят корчемные
ярыжки, среди которых могут быть доносчики, тогда будет худо.
– Да пудика полтора с походцем будет, – отвечал
ярыжка.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: аркадник — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Ну, чего вы, чего, схватите его, – ещё громче закричал
ярыжка, и теперь в его голосе звучала не только злоба, но и неподдельный страх.
Или какому-нибудь приказному
ярыжке, от бумаг канцелярских ополоумевшему, вправить мозги вздумал.
Он ни минуты не сомневается, что люди, жившие двести лет назад, по существу такие же точно, как и его современники, только носят другую одежду и называют полицейского
ярыжкой.
– Остановись, – повелительно молвил наследник и воззрился прямо в карие глаза
ярыжки. – Имя твоё? Говори мне своё имя.
Захмелевший
ярыжка разбойного приказа принял нападавших, очевидно, за разбойников, которые ему мерещились везде и всюду даже в трезвом виде.
Казалось, что порыв ветра, даже не колыхнул волоска на его голове, но зато сотворённое наследником чудо, произвело изменение в лице
ярыжки, потому как вся спесь и злоба безвозвратно, покинули его.
Теперь
ярыжка смотрел на наследника с безграничной радостью, любовью и счастьем, словно вновь увидел давно потерянного брата.
Начав службу простым
ярыжкой, он быстро поднаторел в поимке московских лихих людей, разбойников и татей, чем и прославился как среди честных обывателей, так и в кругах, близких к преступному миру столицы.
Все ссыльные и
ярыжки пристали к ватаге.
Перед обиталищем
ярыжек стояли крашеные палки, в особом надолбе.
Убить его! – внезапно зычно выкрикнул
ярыжка и отступил назад.
По переписи 1646 года здесь проживало всего 223 человека, в том числе один портной, один кузнец, двое
ярыжек, один пастух и четверо нищих.
Спустя час
ярыжка вернулся.
Конная стража разгоняла плетьми толпы кабацких
ярыжек, пьяниц, любителей поиграть в зернь.
Оба
ярыжки оказались в странном месте. Это был давным-давно заброшенный подвал. Всякой рухляди там стояло немерено, а вверху был округло выведенный свод.
– Ты, я вижу, охотник калякать-то, да сухая ложка нашему брату рот дерёт; изволь, всё расскажу, проведу без очереди в приказную избу и, если можно, помогу, только знаешь… того, – сказал
ярыжка, понизив голос.
– Ну, пока только с прекрасным результатом применения простыни, – граф многозначительно бросил взгляд на пока ещё няню внучки и восточную
ярыжку.
В подвале её дома уже не раз скрывали краденое или отсиживались от погони
ярыжки; она умела направить стражников по ложному следу, сбить их с толку барственной холодностью и неприступностью.
Тут ход как-то сразу кончился, и
ярыжки оказались в странном помещении, довольно длинном, нешироком и имевшем в одной из стен засыпанные снаружи землёй окна.
По лесу покатился гогот, по спине
ярыжки подрал мороз. Уже не морок ли то? Он опустил голову, покорился судьбе: не сбежишь от лешего…
Начальные люди, бледные, растерянные, засуетились было по судам, уговаривая стрельцов и судовых
ярыжек к сопротивлению, но хмурые лица неподвижных команд сразу сказали им, что дело, и не начинаясь, было уже кончено.
– Не зови
ярыжек, борода, лучше сам сыщи татей, да пузом их и задави!
Всё смещалось, и понять, где чьё, было порой невозможно без сутяжничанья, к радости судебных
ярыжек и мордобоя, к неудовольствию полицейского начальства.
И он смекнул, что не за его товарами, а за выслеженным ханскими
ярыжками стрельцом.
От боли
ярыжка взвыл – и тут же услышал топот убегающих ног.
Занимаясь своим любимым делом, он с самого утра уже находился за своим кабацким прилавком, снимая ночную выручку и привычно подлавливая на мелком воровстве своего трактирного
ярыжку.
Завтра сам в департамент поеду с привилегией – у меня там
ярыжка прикормленный, сделает всё, как надо.
– Одна жалость – троих
ярыжек побили воры до смерти.
– Смиритесь, почтенные! – вмешался и тут
ярыжка, – поцелуйтесь, православные! Будем снова играть!
Её крики сразу же пьяная шпана с берега подхватила, местные
ярыжки возбудились. Драные, пьяные, в линялых тренировочных штанах, они подошли к яхте.
Зато руку
ярыжка имел ловкую!
– Ого – го!.. – загоготал
ярыжка. – Пей, немчин, на посрамление его. Ай да дьяк! Пьяница окаянный!
Будучи офицерской, а тем паче генеральской женой, не равняй военного мужа со штатским
ярыжкой, что всегда у тебя перед глазами.
Сел в уголке, взял себе кружечку да
ярыжку предупредил, чтоб всё выпитое на ваш счёт записывал…
Или привяжется на базаре
ярыжка, с сомнением – не беглый ли?
Тут помещались
ярыжки, жили подьячие, находилось особое место для взятых в буянстве и драке, для мёртвых тел, пока не отвозили их в убогие дома – места погребения всех, кто погибал насильственною смертию.
Одну из обязанностей
ярыжек составляло приведение в порядок ехавших по московским улицам обозов.
Крик
ярыжки собрал уже много любопытных.
– Не простой, а разбойного приказа! – отозвался осиплым голосом обиженный в своём полицейском достоинстве
ярыжка, утирая рукавом свой потный лоб.
Ярыжка достал из-за пазухи завязанный бечёвкой свёрток, распутал бечёвку и хотел только что подойти, чтобы вручить свёрток лично боярину, но тот остановил его мановением руки.
– По всей строгости законов! – повторил
ярыжка заключительные слова указа с таким самодовольством, словно он сам сочинил указ.
– Оно точно… – подтвердил
ярыжка, причмокнув. – Скакал с указом, могу сказать, без передышки, язык на плече.
– Вот на этом сугубое спасибо! – воскликнул
ярыжка и, отвесив тароватому боярину и ею приятелю по поклону в пояс, поспешил убраться в людскую, чтобы милостивое разрешение, чего доброго, как-нибудь ещё не отменили.