Именно тогда
визуальная культура стала предметом национальной заботы.
Многие мотивы, ситуации и даже визуальные образы сегодняшней
визуальной культуры кажутся высокоактуальными и ярко характеризующими именно начало нового века.
Созданием принципов собственной
визуальной культуры мы и займёмся в книге, которая сейчас перед вами.
Завершает книгу раздел о саморефлексии современности, перманентно происходящей в различных видах
визуальной культуры.
Не ставя перед собой задачи провести последовательное сопоставление современной и позднесоветской палитры
визуальной культуры, мы считаем полезным обозначить само поле перекличек и совпадений.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: аратство — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Неудивительно поэтому, что в контексте новой модели
визуальной культуры прошлое перестаёт восприниматься как текст и переосмысливается в контексте истории образов.
На страницах газет публичные выставки становились ценными и знакомыми институтами
визуальной культуры, достоянием общего знания и народного любопытства.
Порой кажется, что на её жизнеспособность не влияют ни рост
визуальной культуры, ни снижение интереса к чтению.
Поэтому, исследуя современную
визуальную культуру, мы стремились держать в поле зрения среду повседневного обитания, состояние экранной техники в ней, тренды общения людей с вещами и, что особенно существенно, популярное искусство, полное рефлексии о трансформациях медийности и состоянии современного индивида.
В первом разделе рассматриваются теоретические основания изучения моды как феномена
визуальной культуры, исследуется тезаурус, анализируются подходы к исследованию моды, предлагаемые современной наукой.
Осуществляя селекцию произведений
визуальной культуры для их разбора, мы стремились обойти те произведения, которые, на наш взгляд, представляют форму, созданную прежде всего для управления эмоциями воспринимающего, для доставления ему желаемых поверхностных переживаний виртуального ужаса, волнения, чувства нарастающей опасности, умиления, восхищения, удивления, зависти и пр.
Сооснователь и модный обозреватель онлайн-журнала Mintsquare, руководитель фестиваля Window Displays Week (WDW), президент STUDIO VIRTU – общественной ассоциации по развитию
визуальной культуры.
Картографическая продукция, само определение карты, её роль в социальных и геополитических процессах в разное время кардинально менялись, но карты всегда оставались частью
визуальной культуры, чрезвычайно субъективными и неточными моделями действительности, отображающими преобладающее в данным момент представление о пространстве [Branch, 2014].
Жизнь в мире
визуальной культуры приучила нас к текстам, в которых слово и изображение взаимосвязаны, и постепенно приучает к книгам и текстам, в которых не «многабукфф», а много «картинок», рассматривая которые, мы тоже… читаем.
Не будет преувеличением сказать, что искусство передвижников пронизывало всю ткань советской
визуальной культуры.
Гламур действительно является частью новой
визуальной культуры.
Полимеры, основа целлулоидной плёнки, совершили переворот в
визуальной культуре целого тысячелетия – родился кинематограф.
В первой части книги мы рассмотрим, каким образом
визуальная культура обращалась к событиям войны и её последствиям для формирования концептуального представления о маскулинности.
Эмоциональный диапазон
визуальной культуры расширяется с каждым годом.
Визуальная культура следовала собственной траектории, когда речь шла об освоении особенно проблематичных или чувствительных тем.
Таким образом, несмотря на крайне милитаризированную и маскулинизированную природу сталинского общества, гомосоциальные сцены с одними лишь мужчинами фактически были редкостью в довоенной
визуальной культуре.
Визуальная культура превращается в один из центральных способов репрезентации и анализа истории в городском пространстве.
Визуальная культура романтической эпохи добивалась подвижности образа в модных технических зрелищах вроде фантасмагории, окончательно она овладела этим эффектом лишь позднее, с изобретением кинематографа.
До сих пор до этого слоя
визуальной культуры не доходят руки ни у соответствующих городских служб, ни у дизайнеров.
Ну а в так называемом праздничном убранстве города все черты массовой
визуальной культуры, о которых упоминалось, гипертрофируются и ещё более выпячивают свою уродливость.
Пластическое начало
визуальной культуры иранцев в конце концов берёт верх над текстом.
Сегодня
визуальная культура коллажа кажется востребованной, как никогда ранее, не только из-за его богатого формального языка, но и из-за способа восприятия мира.
В любой точке мира имеются художники, учитывающие в своём творчестве, как местные географические особенности и исторические условия той или иной страны, так и влияние глобальной
визуальной культуры.
Не может быть ни малейшего сомнения, что подлинность как понятие и как проблема применима к нематериальной культуре в той же степени, в какой применима к культуре материальной – с той, однако, поправкой, что при анализе произведений словесной и
визуальной культуры проблема подлинности предстаёт в несколько иных аспектах, приобретает несколько другие измерения.
При анализе
визуальной культуры становится очевидным, что реальный опыт войны поставил под сомнение доминировавший прежде архетип героя-солдата, поскольку после 1945 года изображение военных стало более романтизированным, а в середине 1950-х годов всё больший акцент делался на героической природе труда, на храбрости и упорстве тех, кто сражался за достижение социализма.
Это размывание чётких границ между двумя эпохами принципиально для настоящего исследования, где будет не раз продемонстрировано, что в
визуальной культуре сталинского периода сложные темы, вопреки ожиданиям, не полностью затуманивались и отодвигались в сторону.
Инертная привычка к визуальной нищете, пренебрежение непосредственным окружением при принятии муниципальных решений, отсутствие должной квалификации исполнителей, взявших бы на себя ответственность за внешний облик города, – всё это полностью блокирует возможность повышения уровня
визуальной культуры города.
На особенности процесса развития
визуальной культуры человека сегодня обращают особое внимание.
Тотальное распространение
визуальной культуры изменяет психофизическую природу человека.
Наконец, особый кинестетический формат
визуальной культуры дабл-пост касается и самого человека, вернее его телесного взаимодействия с пространством.
Можно сказать, что целью
визуальной культуры является обогащение внутреннего мира человека визуальными образами, раскрытие способностей к созданию собственных зримых объектов.
Был поднят вопрос о возможности применения визуального образа и его способности воздействовать на сознание человека и обнаружена генетическая связь воображения с интеллектуальной и
визуальной культурой индивида.
На сегодняшний день, анализу особенностей восприятия
визуальной культуры посвящены многие междисциплинарные исследования.
У поколения сильно развита
визуальная культура.
Как известно,
визуальная культура ислама не знала поклонного образа, искусство иконопочитания было глубоко чуждо мусульманам.
Обращаясь к изделиям ремесленного производства в раннее мусульманское время (IX–XI вв.), мы намерены обсудить вопрос первостепенной важности: существовали ли специфические черты, кроме собственно репрезентации арабских надписей, которые бы позволили усмотреть в них закономерности складывающегося в это время творческого метода иранской
визуальной культуры?
Чтобы очертить изменения, произошедшие в течение двадцатилетнего периода, охватываемого этой книгой, мы обратимся к широкому спектру официальной
визуальной культуры – от иллюстраций, фотографий, карикатур и плакатов до огромных монументальных произведений изобразительного искусства.
В сфере
визуальной культуры этот сдвиг в сторону изображения психологически более сложной советской личности и конфликтов, по-прежнему существовавших в советском обществе, получил известность как «суровый стиль» – направление в живописи, возникшее около 1957 года.
Рассматриваемый в этой книге материал не раз оспорит представление о том, что послевоенная
визуальная культура была идентична довоенной, или о том, что движение в направлении большего охвата реалий советской жизни было исключительно результатом оттепели.
В таком случае следует утверждать, что, несмотря на риторическое позёрство, с которым ассоциируются первые годы брежневского режима, с точки зрения
визуальной культуры это было время, когда художественное представление о войне подобралось к реальности ближе, чем когда-либо прежде.
Также в журналах можно было обнаружить рисунки к рассказам, простые карикатуры, копии плакатов и даже рекламу – всё это вносило свою лепту в издания, которые на протяжении двух рассматриваемых десятилетий щедро иллюстрировались и сами по себе были очень важным инструментом
визуальной культуры в советском обществе.
Аналогичным образом, как будет показано в последующих главах, тот факт, что многие мужчины вообще не вернулись с войны домой, в
визуальной культуре замалчивался вплоть до самого начала 1960-х годов – опять же несмотря на потери и скорбь, к которым в самых разных ситуациях обращались другие культурные формы.