Например, они
говорят на идише друг с другом, но не со мной и не с моей сестрой.
Кстати сказать, в реальности они между собой наверняка
говорили на идише, а не на русском.
Ну скажите, где ещё, в каком городе неевреи
говорили на идише?
Большинство репатриантов
говорило на идише, одном из видоизменённых диалектов немецкого языка.
В 1996-м году было предпринято обновление памятника и установление на нём мемориальной доски с надписью на языке иврите (хотя мирские евреи
говорили на идише).
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: выпасаться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Он хотя и ходил в школу, но там преподавали на румынском языке, дома
говорили на идише, а вот русский язык мальчик знал и понимал плохо.
Бабушка и дедушка между собой говорили только на идиш, а мама с папой
говорили на идиш тогда, когда не хотели, чтобы я их понимал.
Я обращаю внимание на своих попутчиков, они почти все евреи, которые хорошо
говорят на идише, и я начинаю чувствовать себя немного как дома.
Запрещено было публично
говорить на идиш, боялись говорить даже дома.
Многие белорусы и русские
говорили на идиш.
Заметьте, я не написал «в еврейской семье», назвать нашу семью еврейской можно было с большим трудом, – мы с родителями не ходили в синагогу и не молились, мы не отмечали еврейские праздники, меня не учили
говорить на идиш и, тем более, не учили древнееврейскому языку, мы не соблюдали субботу.
До сих пор часть глубоко верующих евреев отводит ивриту роль священного языка, на котором негоже обсуждать мирские проблемы – и в быту
говорит на идиш, пользуясь ивритом лишь в синагоге, по субботам и по праздникам.
Оно прекрасно отражается в еврейских поговорках, таких как: «Бог
говорит на идише в будни, а на иврите в субботу».
В семьях и на улицах
говорили на идише.
Дома и все соседи
говорили на идише.
Ораторы на собраниях
говорили на идиш, еврейские песни звучали на маршах, а религиозные солдаты собирались в миньяны.
Мало того, что родители
говорили на идише, так они ещё и шептались, что было абсолютно несвойственно для характера моей боевой и шумной мамы.
В доме с бабушкой
говорят на идиш, а друг с другом по-русски, хотя в городе уже более восемнадцати лет румынская власть.
Я немного
говорю на идиш!
– Но это было совсем не то. Вдобавок она всё время
говорила на идише…
– Что сможешь на это ответить? – Худой начинает
говорить на идише.
– Когда и где вы родились? – переводчик
говорил на идиш с сильным галицийским акцентом.
– Он восточный, не видишь, что ли? Они на нашем не понимают, –
говорит на идиш старушка, стоящая за папой в очереди. – Ничего, я ему сейчас переведу…
Дедушка и бабушка, как сейчас выражаются, двуязычные – очень часто между собой и со знакомыми-евреями
говорят на идиш.
Между собой старики
говорили на идиш, так что я в совершенстве овладел этим языком.
– Он издал гортанное бульканье, призванное означать отвращение, – папа вырос в доме, где
говорили на идише, и оттуда перенял такие вот характерные междометия.
– Там
говорят на идише. В моей ешиве недолюбливали современный иврит.
Хотя какие-нибудь 50 лет назад многие евреи
говорили на идише – еврейском наречии, выросшем на базе немецкого языка.
– Мои родители
говорили на идише.
Но дома мама и папа
говорили на идиш и посмеивались над нами, детьми, что мы многое из мамэ-лошен не понимаем.
Бабушка
говорила на идиш, а детям запрещали.
– Я не говорил о ней неуважительно, я только сказал, что бабушка всё время
говорила на идише…