Я слышу
голоса детей, играющих в соседнем парке, я ощущаю теплоту собственного тела.
Где-то внизу по-деревенски блеет коза, где-то вверху раздаются звонкие
голоса детей, собирающихся в школу.
Снаружи донеслись
голоса детей, игравших в футбол. Директриса повернулась к окну посмотреть, что там происходит.
Эхом раздавались
голоса детей, игравших во дворе, пробуждая что-то таинственное в глубине её души.
Потом шпиль собора, отбрасывавший странные отблески, запылал, и, перекрывая грохот артиллерии, треск пожара, послышались высокие
голоса детей.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: азбучка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Какое-то время люди продолжали оставаться в челнах – сидели тихо в надежде, а вдруг послышатся
голоса детей, вдруг они крикнут о помощи.
Снаружи доносились какие-то звуки: во дворе слышались громкие
голоса детей, кто-то вошёл в подъезд и пошёл к лифту, но в маминой спальне всё было тихо.
Внешним проявлением спокойствия является мягкий звук голоса, при неприятных ощущениях – голос резкий, в этот период в
голосе ребёнка начинают появляться разные согласные звуки – «агуканье».
Послушать
голоса детей, узнать, что младший начал говорить новое слово, а дочка – нарисовала ещё более красивую картинку.
– Нет, нет! –
голос ребёнка зазвучал твёрже, вопреки обстоятельствам, она пыталась настаивать. – Вам надо поверить. Тогда всё получится.
Пусть в нём никогда не смолкнет
голос ребёнка, пусть струится как дар небес, освежая зачерствелые слова сверканием его смеха, солью его слёз, его безудержностью, перед которой ничто не может устоять.
– Ух ты, – раздался за моей спиной восторженный
голос ребёнка, – а это что?
Чуть отойдя от сна, княгиня услышала весёлые
голоса детей, раздающиеся во всём дворце.
Тут же послушно перетаскивали огромные брёвна слоны, помогая строителям возводить дома, фокусники и заклинатели змей развлекали случайных прохожих, звенели
голоса детей, запускавших воздушных змеев, а в тени раскидистых акаций паслись буйволы.
Как это обычно бывало, через какое-то время
голоса детей становились громче, и некоторые из них уже начинали без стеснения кричать, тут же сразу забегала наставница и наказывала их, за то, что они, мол разбудили всех остальных.
– А это что? – подал
голос ребёнок, что до этого молчал.
– Я не хочу жить! –
голос ребёнка дрожал, в глазах опять заблестели слёзы.
Как раз была перемена; слабые, приглушённые
голоса детей долетали до кабинета.
–Ура, наши – закричал тонким
голосом ребёнок.
Дальше у неё всё пошло как по маслу и вскоре они услышали слабый
голос ребёнка.
– Отец! – вскоре раздался счастливый
голос ребёнка.
Пусть лисица говорит
голосом ребёнка, а за ворону пусть «каркает» мама.
И звенящих
голосов детей слышно не было.
– Я закончила! – тут же восклицаю в трубку
голосом ребёнка.
Только с помощью
голоса ребёнок может донести до родителей информацию о чувстве дискомфорта, которое он испытывает в тот или иной момент времени, и родители по причине отсутствия обратной связи не могут регламентировать ни интенсивность этого звукового потока, ни временные рамки, в которых может быть позволено такое звучание.
Его слух привлёк
голос ребёнка.
Простые вещи, о которых она говорила, казались новостью: так пробуждает в нас новые чувства мелодия, которую поёт чистый
голос ребёнка в хоре; спокойная глубина убеждения, которою была проникнута её речь, служила, по-видимому, сама по себе ясным доказательством истины сообщений.
– Мне холодно, – произнёс дрожащим
голосом ребёнок.
Тишина. И нарастающий свист, затем самое дальнее эхо, ещё звучащее
голосом ребёнка разрезается резким: Бум!
Не испуганный, не плачущий, а требовательный
голос ребёнка. Он просто звал её.
– Мама! – послышался плачущий
голос ребёнка, – мне страшно, мама-а-а. Здесь злая тётя, прогони её!
Доносились отдалённые
голоса детей, игравших где-то в парке.
Щекотная нежность отразилась в золотистых глазах кота срывающимися колосьями, а
голоса детей утонули в шумном гомоне городских улиц.
Лишь из деревни доносился одинокий
голос ребёнка.
Замолкли
голоса детей, играющих целый день в футбол, не пели птички и не было даже шума проезжающих мимом машин.
Тихий
голос ребёнка произносил одну за другой молитвы на церковнославянском языке.
Доносившиеся оттуда
голоса детей напоминали россыпь сверкавших осколков стекла.
– Купишь мне игрушку, мама? – поинтересовался он нежным
голосом ребёнка, которому почти исполнилось четыре.
Когда наступал конец, тело, к удивлению остальных, начинало говорить
голосом ребёнка лет четырёх, вспоминая эпизоды из детства.
Песню пел детский хор, ангельские
голоса детей звучали сладко и чисто.
Без сил дополз до кровати, но, стоило закрыть глаза, как в них вламывалось садистское израильское солнце, он слышал ивритские слова – и узнавал в этих вязких, затягивающих звуках
голоса детей.
– Ха! Это сказки! Домовых не бывает! – Но
голос ребёнка уже дрожал от предвкушения приближающегося приключения.
На последнем курсе института он подружился с однокурсницей, всё было чудесно, и казалось, что впереди долгие радостные годы, уютный дом, наполненный
голосами детей, любимая работа, любящая жена и прочее, прочее, что грезится в юные годы, когда желаемое так часто принимаешь за действительное и не веришь в близость неизбежной беды.