И подобные минуты блаженной тишины
голос рассказчика как-то зачаровывает наши отяжелевшие чувства и способствует ощущению, так сказать, отрицательного счастья.
Например, заяц выбежит на дорогу перед машиной, или коллеги вскочат со стульев при звуках сирены, или зазвучит неспешный напевный
голос рассказчика.
А завораживающие ритмы в
голосе рассказчика активируют ментальные паттерны на уровне подсознания.
–
Голос рассказчика вдруг сделался грустным.
Вскоре такая тишина воцарилась на базарной площади, какая бывает только глубокой ночью, и лишь только мелодичные звуки лютни да негромкий
голос рассказчика нарушал эту тишину.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: отковывать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Наиболее важные записи сопровождаются
голосом рассказчика.
Здесь происходит своего рода фоноцентрический поворот, когда отвлекаются от графической оптики текста как письменного объекта, чтобы, обратившись к акустике
голоса рассказчика, добраться в конечном счёте до жестовой оптики в процессе рассказывания.
Возможно, она была ещё мала, чтобы представить пугающие картины об утопленниках, морских ведьмах и чудовищах, или ей просто нравился тембр
голоса рассказчика.
Дети начинают ёрзать от волнения, и
голос рассказчика снова возвращается к привычному тембру.
В морском воздухе, насыщенном запахами жареного мяса и благовонного дыма, раздавались
голоса рассказчиков и стук черпаков многочисленных едоков.
Довольно банальная история казалась совершенно уморительной благодаря модуляциям дребезжащего
голоса рассказчика.
Зато весёлое, многоречивое, колоритное – это одна из тех новелл, в которых
голос рассказчика буквально становится предметом изображения.
–
Голос рассказчика дрогнул, водянистые глаза на мгновение увлажнились.
Голос рассказчика звучит ровно и монотонно.
Он уселся рядом с ней и, очевидно, подражая монотонному
голосу рассказчика, начал говорить.
Мерный тихий
голос рассказчика добавлял таинственности и романтики в окружающую притихших ребят обстановку.
Так значит и вправду в этих сказках заключена наша жизнь и наша судьба, нужно только к ним прислушаться и в
голосе рассказчика услышать судьбоносные для себя слова!
Покой нарушали пение сверчка в дальнем углу печки и ровный
голос рассказчика- деда.
Девушка специально подражала
голосу рассказчика сказок, подбирая милые сердцу слова.
Водитель включил "дворники", их негромкий шорох, пустынное утреннее шоссе, чёрная туча в небе и мерный
голос рассказчика навевали дрёму.
–
Голос рассказчика потонул в улюлюканье.
– В
голосе рассказчика появилась ирония.
Над всем царит и всё объединяет
голос рассказчика.
Через некоторое время, когда
голос рассказчика начинал стихать, им приходилось всё больше и больше напрягать слух.
А важно то (тут в
голосе рассказчика зазвенело возмущение), что когда я наутро в сарай пришёл, то сразу понял, что кобылка-то моя ожеребилась, вот только жеребёнок исчез…
Но пришло время, когда истории стали короче, а
голос рассказчика ослабел.
Голос рассказчика указывает: “Нет, это не я!
Казалось бы, эти события уже канули в лету, но звук
голоса рассказчика приковал к нему несколько десятков человек, которые внимательно слушали историю.
– То-то, же! – снова понизил
голос рассказчик.
Второе яйцо разбил Омöль, и пошли из него все зловредные твари… – мурлыкающий
голос рассказчика убаюкивает, веки смыкаются под тяжестью видений из сказаний.
На улице было уже темно, голоса птиц смолкли, зато кузнечики на лужайке перед домом стрекотали так громко, что порой заглушали
голос рассказчика.
После того как аукториальный
голос рассказчика оказался трансцендирован в рассказ от первого лица, автореференциальное саморазоблачение рассказчика завершается вопросом о причине собственного существования: «Почему я ещё цел и не уничтожен мыслью?» – и даёт на это ответ: «Это было единственной тайной мира, другие давно сгорели в борьбе с сознанием».
Бывают даже полностью динамические книги – их не надо читать, их слушают и смотрят, словно фильм, герои в них двигаются и озвучивают себя сами, деревья колышутся, вода течёт, облака плывут, всё как в настоящем кино, просто здесь присутствует эдакая повествовательность, так как помимо диалогов персонажей очень часто идёт закадровый
голос рассказчика.
Я едва не плакала, слушая
голос рассказчика и наблюдая за историей.
В «Славных парнях», которых он, по его словам, пересматривал столько же, сколько я даром выпил стопок в «Пропилеях», есть – помнишь? – такой приём: действие на несколько секунд останавливается, кадр замирает, становясь статичным, получается такая фотография, а поверх неё идёт
голос рассказчика.
Я не узнавал
голос рассказчика.
И снова – текучий, бесперебойный
голос рассказчика…
Из колонок раздался гнусавый
голос рассказчика.
– Это не только про мой… как бы придуманный мир, – подал
голос рассказчик.
– В
голосе рассказчика явно прорезалась печаль.
Мягкий
голос рассказчика погружал в душевное равновесие и неспешность мыслей.
Голос рассказчика покачнулся. Грузный и неопрятный охранник хотел ещё что-то сказать, но сел на стул и зарыдал.
Парень явно вызывал интерес у окружающих: некоторые подтянулись на громкий
голос рассказчика даже из соседних купе.
Грянула новая эпоха, светлый период мира и согласия, – радостный
голос рассказчика сменился настороженным тоном: – Но брошенное в бездну прошлое не хотело умирать.
До сих пор вспоминаю спокойный, убедительный
голос рассказчика, и по спине бегут мурашки.
Абсолютно естественный процесс, монотонно внушал авторитарный
голос рассказчика.
Всегда можно вернуться к какой-то более ранней легенде и к предшествовавшим ей рассказам, хотя связь между ними истончается, как только
голос рассказчика умолкает, ибо каждое новое поколение желает, чтобы легенда была создана именно им.
На слове «я прилетел…» пластинку заедало, и надо было тронуть пальчиком, чтобы плаксивый
голос рассказчика потёк дальше под их хрустальный смех.