Тут уже я совершенно отказываюсь понимать
господина прокурора.
Я совершенно уверен, господа судьи, что вы признаёте ту юриспруденцию, которой я учился в университете, а не ту, которую пытается создать
господин прокурор.
Что бы вы делали, если бы в реальной жизни неожиданно оказались в зале суда под градом обвинений и даже унижений со стороны некоего реального
господина прокурора?
У неё возникло желание приложить
господина прокурора лопатой по голове.
– Не улыбайтесь
господин прокурор, – пригрозила княжна, – я сейчас не шучу…
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: супрефект — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
При такой точке зрения мы можем довольно безразлично относиться к тем обстоятельствам, которые обратили внимание
господина прокурора, например, что револьвер был выбран из самых опасных.
Пусть
господин прокурор ищет информацию по своим каналам, он найдёт много любопытного.
Я сам глубоко верю в наследственность, именно в ту самую наследственность, о которой говорит
господин прокурор.
Для того чтобы определить значение этого показания, нам нужно исследовать его с двух различных сторон: нам нужно рассмотреть внутреннее его содержание и затем обратить внимание на человека, дающего это показание как в тот момент, когда он является перед вами, так и в продолжение всей его предыдущей жизни, игравшей такую большую роль в речи
господина прокурора.
Господин прокурор прав, тут уж ничего не поделаешь, и я бы рекомендовал ему применять к ним способ толкания с тарпейской скалы.
Если бы я хотел держаться другой системы защиты, если бы вообще у защитника, сознающего своё достоинство, могло быть когда-нибудь желание – по выражению одного из моих противников – поддевать вас на удочку, господа присяжные заседатели, то, конечно, мне выгоднее было бы говорить о том, что не идёт прямо к делу, потому что в этой массе ненужных данных есть свидетельства более благоприятные для защиты, чем для обвинения; но я согласен идти тем путём, который указан
господином прокурором.
Ваша честь, наша позиция такова: мои подзащитные ничего того, что было сказано
господином прокурором, не совершали и в ходе судебного процесса мы это будем доказывать.
Хотя надо отдать должное, выражать вслух посетившую
господина прокурора мрачность он не стал.
Тем более, что реакцию
господина прокурора было вполне можно понять.
– Если бы я был уверен в этом, как в том, что теперь стою пред вами, моё донесение было уже у
господина прокурора республики.
Но утром уже этого признака не было, и я не решился беспокоить
господин прокурора, тем более, что дом, в котором жила покойная, так далеки от возможности подозрения!
– Ведь магазин принадлежит сыну уважаемого
господина прокурора.
– Как вам уже сказал
господин прокурор…
А вот
господин прокурор, видимо другого мнения!
А почему
господин прокурор не обратил внимания на многочисленные телесные повреждения на всём теле, включая лицо, подозреваемого, видимые невооружённым взглядом, в том числе и в день дачи им санкции на арест!?
Прошу
господина прокурора продолжить чтение обвинительной речи!
Вот уже который час
господин прокурор выдвигает обвинения, трясёт фотографиями, призывает свидетелей.
От безделья, как и утверждал давеча
господин прокурор!
– Нет, – твёрдо ответила я. – Более того,
господину прокурору совершенно нечего было делать в моей квартире, и я не могу понять, как он здесь оказался.
– Рассаживайтесь, коллеги, думайте о том, кто чем будет заниматься. В конце
господин прокурор выскажет нам свои соображения, они же указания.
А посему господам присяжным, людям, преданным своему отечеству (как хорошо известно
господину прокурору), людям, несущим великую ответственность (как сие хорошо известно им самим), надлежит выполнить свой долг – безоговорочно признать подсудимого виновным и – по душе им это или не по душе – вынести ему смертный приговор.
Когда
господин прокурор умолк, зал так и загудел, словно рой больших синих мух, жужжа, взмыл в воздух и закружился вокруг подсудимого в предвкушении того, во что он вот-вот обратится.
– По совету
господина прокурора первой мы допросили вашу дочь.
–
Господин прокурор требовал от свидетеля не точных, вполне определённых сведений, а, так сказать, сугубо личного мнения.
В последний момент мне удалось вытащить
господина прокурора из горящего дома, я не смогла спокойно смотреть, как в страшных муках гибнет человек, даже если этот человек заслуживал такой смерти.
К счастью, батюшка, молодой и вполне деловитый, повысил на него голос и сказал, чтобы отвечал на все вопросы
господина прокурора как на духу, иначе…
– Но меня не интересует, кто покупает
господину прокурору дорогие автомобили.
Может,
господин прокурор предложит допросить в судебном заседании крокодила?
Утончённый
господин прокурор был на четырнадцать лет старше её и зазнавался – качество, которое ей так и не удалось изменить.
– СЛОВО предоставляется
господину прокурору!
– Чувство человеческого достоинства, – говорил защитник, – едва ли позволит нам применить в данном случае законодательство в таком ключе, как нам только что описал
господин прокурор, в итоге не потребовавший этого.
– Будем надеяться, что
господин прокурор поступил так же, – сказал он.