–
Девочка говорит правду. Это вышло случайно. Они с друзьями действительно готовили сюрприз.
Например, про моё увлечение астрологией некоторые
девочки говорят плохое.
Они так любят своих внучек, что не сердятся даже тогда, когда капризные
девочки говорят им дерзости.
Позднее
девочка говорила, что феи кажутся ей порождением какого-то музыкального звука, видового изображения, вызванного звучанием в ушах.
Довольные
девочки говорили с отцом по-свейски, этому языку их научила мать.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: догматически — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Помоги мне. –
Девочка говорила хриплым шёпотом, как будто очень, очень давно не произносила ни слова. – Ты должен мне помочь.
Мама
девочке говорит: «Мы уходим, а ты ни в коем случае не слушай чёрную пластинку».
Девочка говорила тихо не только потому, что их могли подслушать: просто это место казалось столь безмятежным и мирным, что не хотелось нарушить его покой.
Девочка говорила медленно и спокойно, словно отвечала урок.
– Эй, – начала мама, которая всё всегда слышала. – Я не хочу, чтобы ты произносила это слово, и ты это знаешь. Хорошие
девочки говорят: «Мне не нравится».
Поскольку в семье с
девочкой говорили мало, то она не упускала шанса пообщаться с посторонними: рабочими, приходившими в дом что-нибудь починить, покупателями в магазине, с соседями на улице.
А то ведь некрасиво выходит, что маленькая
девочка говорит за двух взрослых людей.
Девочка говорила быстро, смеясь. Параллельно она переливала молоко. Я же стоял, как вкопанный. До меня очень медленно доходила реальность.
И ещё
девочки говорят, что если у них получится меня найти, то меня заберут к хорошим, потому что я не такая уже и плохая.
В их глубине прятались чертята, да и весь внешний вид
девочки говорил о том, что она та ещё шкодина.
Старшая
девочка говорила громче и увереннее, чем её спутница.
– А что там
девочки говорили про какие-то основные испытания? – вспомнила я.
Девочка говорила совершенно несвойственным ей тоном. От былой грубости и наглости не осталось и следа.
– Ну, мама довольно часто приезжает, –
девочка говорила немного неуверенно. – Хотя, конечно, я по ней скучаю, но не так, как по тебе.
Пусть выросшие
девочки говорят с отцами, которых любили безмерно, с теми, кто предал, с теми, кто вообще не присутствовал в их жизни.
Она смотрела мне в глаза, не мигая, а я молча ждала, понимая, как нелегко
девочке говорить нечто сокровенное чужому, по сути, человеку.
Иногда
девочка говорила такие вещи, что родителям становилось не по себе.
От волнения
девочка говорила очень быстро и громко.
– Она всё равно надрала тебя? Ха-ха, так ты заслужил! Заставил
девочку говорить всякие гадости, и не стыдно тебе было?
Помнишь, что в её возрасте
девочки говорили: стихи читали!
– Последние слова
девочка говорила сквозь слёзы.
Мы с мужем так давно не видали никого из родных, что интересовались всеми подробностями их жизни, а
девочки говорили много и охотно.
– Я… я… я в столовую, помочь! – видно было, что
девочка говорит неправду.
Я учила
девочку говорить по-трезариански, а она читала мне книжки на языке стреттов.
Мать
девочки говорила диковинно и витиевато.
Вчера
девочки говорили, что видели здоровенную змею.
Неужели
девочка говорит только с отцом и только шёпотом?
Отдыхать было трудно, не имея своего уголка, а на мои попытки выйти за пределы этих комнат и посмотреть отель
девочки говорили, что я сначала должна спросить разрешения у шефа.
Вся поза
девочки говорила, что она лишь снизошла до этой работы, которая абсолютно не интересует её, однако будет сделана хоть и неспешно, но чётко и аккуратно, потому что по-другому его ученица не делает ничего.
Поначалу я, как говорится, был даже несколько польщён тем, что молодая
девочка говорит мне комплименты и всячески старается угодить.
Моя храбрая
девочка говорила мягко, как в трансе, но я знал: она боится, боится за меня до колик в животе, но продолжает ласково уговаривать драконицу.
Девочка говорила взрослым, что зонтик сможет защитить её золотистые локоны от дождя, и поэтому она всегда носит его с собой.
С моей точки зрения,
девочка говорила абсолютную правду: ни тени смущения на лице, несомненно, она действительно ничего не знала о происхождении драгоценностей.
С раннего детства
девочка говорила, странно складывая слова в предложения – шиворот-навыворот, будто стихи читала.
– Папа украл их для нас, для меня и моих двух сестёр, недавно у него тоже украли деньги, а потом отобрали наш дом…–
девочка говорила захлёбываясь слезами.
О
девочке говорили разное да всякое: будто она сама колдунья, будто поразительная красота – пшеничного света волосы и голубые, как васильки, глаза, – ей досталась от погибшей матери, будто она знает множество сложных заклинаний.
Дедушка лечил народ немножко, гномок и еремаек, ведьминские дела, –
девочка говорила степенно, по-взрослому.
Не зря
девочки говорили, что маги нас не любят.
В
девочке говорил страх, она боялась потерять обретённое счастье, и то видно было отчётливо.
С детского сада
девочке говорят, что она будущая мама.
При этом родителям
девочек говорят совсем другое: «Это сейчас вам с ней легко».
– Нужен ты мне, –
девочка говорила спокойно и рассудительно.
– Правильно
девочка говорит, не сахарные. А тебе лишь бы деньгами сорить.