Целостность человеческого опыта предполагает
единство познания человека.
Он пишет: «Лишь в систематическом
единстве познания, лишь в единстве логики и науки обосновывается познание в науке и научность всего познания» (там же, с. 442).
Она принимает вид
единства познания, личности и общения.
Лишь обладая этим качеством, можно совершать добрые дела, достигнуть
единства познания и действия.
Зато меньше всего можно рассчитывать как раз на общее признание самой предпосылки, то есть именно того положения, что психология в общемимеет дело с многообразием в последнем счёте или, как мы сказали, диаметрально противоположным всякому единству понимания, всякому понятию, в особенности всякому понятию закона, а потому и всякой науке, а вследствие этого, вполне естественно, – и отыскиваемому философией
единству познания.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: княжик — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
И следовательно, если нет
единства познания, то нет и убедительности в нём.
Тем не менее, пожалуй, и возможно, пользуясь приёмами, не отличающимися в принципе от приёмов эмпирического исследования и лишь освобождёнными от некоторых особенно строгих требований эмпирической методики, достичь таких положений относительно возможного всеохватывающего
единства познания, которые в силу особого характера их обоснования, конечно, не сумеют притязать на полное научное признание, но которые всё же дадут возможность, опираясь на достовернейшие и самые основные результаты всего опыта в его целостности, заглянуть благодаря более свободному и смелому применению гипотезы в направлении, уже предуказанном самим опытом, за его пределы и таким путём, без того, чтобы порывать с основоположениями эмпиризма, всё же сумеют удовлетворить, хотя и не безусловно, стремление к последнему завершению.
Этому пониманию философии как гипотетического построения если и не абсолютного, то по крайней мере относительно наивысшего
единства познания на основе отдельных эмпирических наук и при посредстве приёмов, принципиально от приёмов этих наук не отличающихся, противостоит другое понимание, которому задачи философии представляются совершенно особенными и глубоко отличными от задач опытной науки, имеющими свои особые принципы и метод и как бы лежащими в совсем другом проблемном измерении.
Так открывается нам новый смысл
единства познания, а вместе с тем и философии.
Но наше подразделение понятий философии, как мы видели, основывалось на той первой предпосылке, что философия, во всяком случае, направлена на последнее
единство познания.
Если с этим согласиться, то можно сказать, что всем различным значениям, в которых может пониматься
единство познания, с очевидной необходимостью должно было бы соответствовать столько же значений долженствующего быть сведённым к единству многообразия: должно, следовательно, существовать многообразие эмпирического, трансцендентного и трансцендентального единства закона и, наконец, многообразность того последнего конкретного единства, которое стремится, насколько это методически вообще доступно, воплотить в понятие именно самое последнее основоотношение между самим единым и самим многообразным.
Однако такое генетическое объяснение не в состоянии обеспечить те внутренние логические связи, которые составляют специфическую особенность научного знания, а потому и устанавливаемое им
единство познания носит чисто внешний характер, не вырастает органически из объективного состава науки.
То, что априорные нормы создают
единство познания, отнюдь не доказывает рост их значения или подтверждение их значимости, ибо единство – не что иное, как название связей, которые устанавливает действие этих норм между элементами представления.
Так можно положить основание
единства познания.
В виде возможности научного объяснения сознания, его появления и существования как специфической формы движения в форме идеального
единства познания, появившегося в результате развития живой материи, представлен материал этой книги.
Только если бы исследование познания смогло сделать однородными процессы сознания, которые вносят вклад в познание в целом, так, чтобы не оставалось различий между так называемым ощущением и так называемым представлением, только тогда можно было бы признать, что оно раскрывает
единство познания.
Видно, что содержания, к которым относится познание и с которыми оно вступает в контакт или сталкивается, настолько многообразны и настолько запутаны, что с этой точки зрения
единство познания не должно возникать легко или с уверенностью.
Человек осваивает окружающий мир, позиционирует себя во внешнем пространстве в целостном
единстве познания и праксиса.
Не поняв человека, как можно достичь
единства познания?
Если уяснить себе это, то тогда вполне понятным сделается мнение, будто психология или сама является философией (именно: если понимать под отыскиваемым философией
единством познания как раз это конкретное единство), или же по крайней мере её прямой противоположностью (именно: как конкретная сторона абстрактного единства философии).