Признаться, мы не уверены, что найдём ответ на этот вопрос – как в данной книге, так и на более просторном
исследовательском поле.
Психоанализ открыл для нас не изученное доселе
исследовательское поле.
Наряду с этим текущие изменения современности стимулируют появление новых методологических стратегий, производство оригинальных терминов, простирание
исследовательских полей психологии в пространства смежных наук.
Как только в
исследовательском поле появляется какое-то новое явление, оно сразу проверяется на причастность к шизофрении.
Но и эта грань культурной эпохи изучается как самодостаточная сфера, в узкопрофессиональном
исследовательском поле, вне широкого исторического контекста.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: лицедейский — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Во-первых, источниковедение аудиовизуальных источников чаще всего отталкивается от принципов толкования письменного текста, по-прежнему доминирующего на историческом
исследовательском поле.
Фактором, облегчившим отмеченный нами методологический поворот, был перенос традиционных хорошо разработанных географических методик на новое
исследовательское поле и их сравнительно эффективная последующая адаптация при изучении структур и динамики различных модификаций географических образов.
По мнению авторов «базовой теории», данный список кодовых семейств может оказаться релевантным для наиболее широкого
исследовательского поля и разнообразных проблем.
Анализ этого механизма – большое
исследовательское поле.
Употребление этого словосочетания в современном
исследовательском поле не является следствием самостоятельных выводов историка, его наблюдений за определённым кругом источников, а лишь результатом принадлежности к определённой историографической традиции или определённому дискурсу либо субдискурсу.
Первую составят учёные, занимающиеся разработкой отдельных тем в рамках общего
исследовательского поля: алхимии, каббалы, масонства и т. п.
Завершая анализ рассматриваемых подходов, необходимо отметить, что применение политико-исторического подхода в сочетании с политико-географическим и геополитическим подходами позволяет избежать многих взаимных недостатков, существенно расширив при этом
исследовательское поле политической регионалистики.
Изучение широкого массива исследований дало возможность установить, какие проблемы мировоззрения и самоопределения юношества вызывают сегодня особый научный интерес, на какие идеи можно опереться в построении системы педагогической поддержки мировоззренческого самоопределения старшеклассников, а также обнаружить пробелы в
исследовательском поле изучаемой проблемы.
По той же причине
исследовательское поле этой книги более или менее совпадает с границами западной культуры, несмотря на то что искусство инсталляции стало ныне глобальным явлением, о чём свидетельствует широкое участие незападных художников в проводимых по всему миру биеннале.
Если использовать уже введённое нами разграничение объективного и субъективного времени группы (см. введение), которые выступают в этих работах в качестве зависимой или независимой переменных, то сложившееся
исследовательское поле можно представить следующим образом (см. таблицу 1).
Пожалуй, в настоящее время на статус основного маркёра
исследовательского поля в наибольшей степени претендует термин western esotericism (что у нас переводится как «западный эзотеризм»).
Это
исследовательское поле предоставляет нам уникальную возможность понять, какую роль играют уникальные структуры нашего мозга в формировании нашей личности.
Как бы то ни было – артефактов, включённых в апокалиптическую образную систему, неисчислимое количество, а
исследовательское поле бесконечно.
Но эти трудности многократно возрастают, когда речь идёт о книге, почти сразу же ставшей важной вехой и событием в весьма причудливом и зачастую непредсказуемо изменчивом
исследовательском поле, – в истории науки.
Пересечение этих
исследовательских полей порождало ставящие в тупик вопросы.
Исследовательское поле коммуникации распространяется и на природный мир.
Для того чтобы классифицировать подходы к социальному порядку, необходимо обозначить границы
исследовательского поля социального порядка.
На первый взгляд кажется, исключительно для того, чтобы строго провести разделительные линии со смежными дисциплинами, ограничивая и конструируя собственное
исследовательское поле.
Исследовательское поле истории пограничных областей – своего рода лаборатория для мультикультурализма.
Основные тенденции данного этапа заключаются в возрастании сложности
исследовательского поля психотерапии, увеличении числа психотерапевтических методов, тенденции к интеграции техник, росте числа диагностических категорий психических расстройств, развитии исследовательских методов, возросших требованиях в плане предоставления убедительных доказательств эффективности, связанных с интеграцией психотерапии в систему страховой медицины и ростом общественного интереса к психотерапии в целом.
Ю.Л. Щапова определяет задачи вещеведения как описание древнего вещного мира, его изучение, многоаспектный анализ, выявление закономерностей развития этого мира и предсказание тех звеньев в эволюционной цепи, которые по тем или иным причинам выпали из
исследовательского поля зрения.
Коллизии с попыткой придания культуре роли всеобщего ключа к решению различных проблем, а также участившиеся проявления «этнического возрождения» повлекли за собой необходимость признания в
исследовательском поле ещё одного концепта – этничность.
Поэтому смысл права и мера справедливости в праве составляют
исследовательское поле философии права, которая изучает противоречие между сущим и должным, противоречие между идеей права и его осуществлением.
Взаимосвязь и взаимообусловленность преступности и законодательства – вот
исследовательское поле для этой отрасли.
Помимо ревизии концепций функционирования тюдоровского двора и уточнения границы начала изменений роли двора в администрации, британская историография последних десятилетий активно включает в
исследовательское поле яковитский и каролинский двор.
Широкий формат
исследовательского поля и разнообразие научных взглядов и точек зрения на одну и ту же проблему не позволили достичь полной монистичности в построении работы.
Вследствие этого практически вне
исследовательского поля оказываются люди, которые переживают эти состояния «благоприятным» для себя образом (исключение составляют возрастные кризисы, которые позволяют изучение в сенситивных по отношению к ним возрастных периодах как конструктивного, так и деструктивного их течения).
На примере новейших социально-философских теорий рассматривается такая функция социальной онтологии, как определение
исследовательского поля для различных социальных наук, в том числе для социологии.
Подтверждением предметно-тематической диверсификации
исследовательского поля «язык – политика» и соответствующих способов концептуализации является сама сюжетная номенклатура: вопросы транснациональных измерений политики языка, кейс-стади и теоретические подходы к языковым режимам, лингвистическая справедливость, лингвистическое разнообразие и экономическое развитие, язык и политика партий, языковые режимы и режимы гражданства, иммигрантская политика и политика языка меньшинств, политика глобального английского языка, политическая наука языка.
Находясь на междисциплинарном
исследовательском поле, проблемы изучения образов прошлого, исторического сознания и исторической памяти оказались особенно востребованными и привлекают все большее число специалистов в области истории, социологии, философии и т.д.
С тех пор дискурсивный анализ накопил в своём арсенале множество традиций и подходов, значительно расширивших
исследовательское поле (см. напр. французская школа – лингвистический подход, англо-саксонская традиция – антропоцентрический подход и т. д.).
Хотя каждое возникающее
исследовательское поле рождает семантический хаос как необходимый этап исследовательского процесса, со временем границы развивающегося научного направления определяются в своём парадигмальном статусе.
В противовес этой тенденции веб-социология, освобождающая себя от дихотомии «реальное-виртуальное» и отказывающаяся от сужения
исследовательского поля до «социальных импликаций развития технологий» (например, до исследования интернет-зависимости), может сыграть ключевую роль в исследовании того, как сегодня (более, чем когда-либо) переплетены классовый анализ и медиатизация.
Она предельно расширяет
исследовательское поле (по сравнению с этнопсихологией и даже психологической антропологией) тем, что сосредотачивается не только на изучении психологических аспектов этнокультурного пространства, но и обращает внимание на историческую вариативность психологических особенностей, и тем, что в конечном счёте выходит на глобальные закономерности социокультурной обусловленности психики человека.
Таким образом, создание организованных профессиональных научных сообществ (ассоциаций), в которые учёные объединились для разработки проблемы сознания, а также появление журналов, посвящённых научным исследованиям сознания, духовности и религии свидетельствует о неподдельном стремлении науки включить в своё
исследовательское поле ранее бывшие «запретными» темы и вопросы.
Это сочетания теоретических курсов и региональных, внимание к изучению традиционного и современного, важность междисциплинарных связей и включение в программу базирующихся на междисциплинарности курсов, неизменное изучение этнического (в том числе теоретическое осмысление этноса и этничности), но и включение в
исследовательское поле изучения других культурных идентичностей.
Пожалуй, что данная концепция – одна из самых сильных в нынешнем
исследовательском поле и имеет большие перспективы.
Вполне реально в структуре науки и
исследовательском поле существует главный признак зрелой науки – особая предметная область наукоучения («историография, источниковедение и методы исторического исследования»).
Мир квантовой физики является захватывающим
исследовательским полем, которое раскрывает перед нами новые возможности и способы понимания фундаментальных явлений природы.
Странность этих мечтаний-ожиданий прежде всего проявлялась в том, что он дрожал от волнения-нетерпения, как первопроходец, хотя
исследовательское поле давным-давно было вытоптано.
Одновременно они тянут за собой «шлейф» психологических процессов и феноменов, которые покрывают практически всё
исследовательское поле психологической науки и образуют объект макропсихологии, или психологии социальных явлений, контуры которой намечаются в данной работе.
Не будем забывать, что формирование повседневности как самостоятельного
исследовательского поля стало одной из поворотных точек в развитии историко-культурного знания второй половины XX века.
Углубление в проблему генезиса российского либерализма в настоящем издании способствовало принципиальному расширению
исследовательского поля.