Дореволюционные
историки права не дали научной периодизации истории российского государства и права.
Позиции ведущих немецких
историков права особенно показательны, ведь в XIX в. именно немецкие учёные ввели в научный оборот термин «рецепция».
Смягчение строгости уголовно-исполнительной системы в последние века – явление, хорошо известное
историкам права.
Историки права отмечают, что реализация права, особенно когда речь идёт о судопроизводстве, даёт возможность лучше представить себе подлинные условия существования общества.
Среди русских
историков права имелись последователи обеих названных теорий.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: резальный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Таким был романо-канонический процесс, по крайней мере, в таком виде он реконструируется на основании различных Ordo judiciaries, «Зерцала» Дюрана и посвящённых их изучению научных трудов
историков права.
Проблемы, связанные с историей отечественной системы пенитенциарной системы рассматривались в работах российских
историков права.
Историки правого дела отмечают, что объединения и примирения русских правых с большевиками было фактически невозможно достичь.
Для
историков права именно признание или отрицание государствами принципа международного баланса сил было критерием оценки уровня развития древнего международного права.
Тем не менее его отличают высокая содержательность, оригинальность и проработанность материала, выдающие в авторе вполне сформировавшегося и высококвалифицированного
историка права и цивилиста.
Ограниченность источниковой основы и формально-юридический подход не позволили
историкам права исследовать реалии регионального управления.
Оставим эту особенность
историкам права, психологам и нашим социально-системным последователям.
Историки права отошли от привычной схемы противопоставления: реакционное боярство и прогрессивное дворянство; оценки средневековой идеологии и средневековых нормативных актов только в сфере отражения в них классовой борьбы; характеристики мыслителей XV–XVI вв. как апологетов самодержавия и т. п.
Историки права указывают на то, что в целом процесс носил состязательный характер, при процессуальном равенстве сторон наблюдалось разделение функций между сторонами обвинения и защиты, при этом суд был арбитром между ними.
Но и другие источники не менее интересовали
историков права.
Многие досоветские
историки права задолго до этого определяли предмет своего исследования не только отраслевым правом.
Спор шёл в сущности не о содержании понятия «средние слои», а о том, есть ли у
историков право самостоятельно разбираться в дискуссионных вопросах и иметь по ним собственное мнение.
Со времён вооружённого насильственного захвата революционерами государственной власти
историки права выделяют несколько периодов актуализации принудительных практик в отношении групп лиц и социальных слоёв населения, принципиально или в деталях не согласных с «курсом партии и правительства».
Историки права склонны полагать, что первые суды должны были предотвращать или хотя бы обуздывать самоуправство путём направления спора в более приемлемое для всего общества и государства русло.
Однако споры о деталях мы оставим
историкам права.
Именно эта особенность французского процесса, по мнению
историков права, привела к тому, что немецкий процесс всегда имел большие черты следственности, нежели французский.
Конечно, многие из дошедших до нас грамот не имеют почти никакого значения в истории источников права, но в общей массе грамот мы встречаем и такие виды их, которые имеют несомненно законодательный характер и представляют для
историка права ценный материал, уясняющий ход дальнейшего развития литовско-русского права и характер этого развития.
По оценкам русских
историков права, служилая кабала представляла собою заёмное обязательство, соединённое с обещанием должника служить заимодавцу, но уже не в отработку (погашение) долга, а за «рост».