Его смысл можно понять, если обратиться к личному опыту читателя и к
коллективной памяти человечества, доступ к которой есть у каждого из нас.
История является
коллективной памятью многочисленных народов, населяющих землю.
При изучении отношения ко времени крупных социальных групп и всего общества огромное теоретическое и прикладное значение имеет уточнение механизмов, лежащих в основе формирования
коллективной памяти и образа будущего.
Я хочу понять, почему прошлое в форме
коллективной памяти, национального наследия, индивидуальных патримониальных эмоций и коллективных аффектов в наше время получило такую власть над современностью.
История культуры – это
коллективная память людей о культуре.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: сплюснуться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
По этой причине должна была быть выработана общая мортальная и мемориальная политика, призванная не сохранять кладбище как институт, а создать систему
коллективной памяти, поддерживающей и воспроизводящей ряды партийцев.
Передача жизненных нравственно-этических принципов от одного поколения к другому способствует сохранению
коллективной памяти, что отражается на жизнеспособности народа.
Что же касается
коллективной памяти, то у неё тоже своя специфика.
Вообще, в эти годы торжествовала политика конструирования
коллективной памяти в отрыве от реального опыта её реальных носителей.
Специфика университетского сообщества определяется исключительным умением создавать, транслировать и хранить
коллективную память, в частности, благодаря тому, что важнейшую часть его архива составляют научные тексты.
Но какой бы вид ни принимала современная книга, она всегда останется книгой – бессмертным источником знания, мысли и чувства,
коллективной памятью человеческой расы.
В связи с этим особое значение приобретает проблема формирования механизмов удержания и воспроизводства
коллективной памяти в новых общественно-политических условиях.
Глубокий шрам в
коллективной памяти народа, оставленный 1941 годом, не затянется никогда; не сотрутся из этой памяти 1612 и 1812 годы, ужас монгольского завоевания и унижения 250-летнего ига.
В социальных исследованиях
коллективная память всё чаще становится атрибутом определённых групп – «сообществ памяти» (communities of memory), а не всего общества в целом.
Среди этого добра, как мы видим в одном комментарии, фигурирует, например, не только чашка, пережившая развод родителей, но ещё и семейная вилка – объект исторической
коллективной памяти, единственная вещь в семейном добре, видевшая блокаду и способная транслировать свою память в пространство, нарушая покой и тревожа коллективную совесть живущих в доме.
Узость данного подхода заключается в том, что за рамками конструируемой официальной исторической наукой
коллективной памяти остаются проблемы послевоенного социально-экономического развития и жизнеустройства различных социальных групп советского общества, а без понимания этих процессов и объективной оценки советского прошлого память о предшествующем периоде отечественной истории не может выступать значимым элементом, консолидирующим современное общество.
Там, где содержание
коллективной памяти представляет собой результат постоянных согласований (или борьбы) в публичной сфере, официальная память хотя и может быть доминирующей, но не является, как правило, единственной.
Появление «сообществ памяти», формирование
коллективных памятей различных социальных групп, способных отстаивать своё право на память, бороться за презентацию собственной версии памяти в публичном пространстве предполагает наличие определённого типа общественных отношений.
Функции
коллективной памяти в мифе, хаос и космос.
Мне казалось важным – и не очень трудным – дополнить этот цикл исследованием о структуре и дискурсах советской
коллективной памяти, но здесь дело оказалось более сложным, чем я предполагала, потому что в дело вмешалась вещь, причём не только в неуловимой для письма тактильности, но и во множестве окружающих её фантазий, желаний, настроений и отношений, из которых складывается её ценность и которые мотивируют коллективные ритуалы и практики.
У каждого человека есть чудесная возможность присоединиться к этому духовному миру и тем самым внести в свою личную память часть
коллективной памяти человечества.
Хотя носителями
коллективной памяти выступают отдельные люди, она шире их индивидуальной автобиографической памяти, поскольку основывается на передаче знания от одного поколения к другому.
Согласно его гипотезе, все природные системы – от кристаллов до растений и животных, включая человека и весь человеческий социум, – обладают
коллективной памятью, определяющей их поведение, строение и внешние формы.
При этом оказывается, что понятие
коллективной памяти довольно расплывчато и не позволяет с достаточной определённостью отличить один формат памяти от другого.
Таким образом, никогда ещё, как мне кажется, условия для научного описания немецкой
коллективной памяти в её культурном и национальном измерениях не были столь благоприятны.
Всякое действие, направленное на сохранение памяти о прошлом, придаёт
коллективной памяти новый импульс, служит толчком к новым переменам.
Но ведь этим он одновременно подтверждает существование феномена
коллективной памяти.
Широкий спектр формальных и неформальных средств, направленных на то, чтобы увековечить историю данного социума, помогает
коллективной памяти сохранить свою жизненную силу.
Кроме всего прочего, необходимо учитывать и услужливую работу
коллективной памяти.
Обратимся к тем определениям
коллективной памяти, которые помогут более чётко определить основные понятийные рамки нашего исследования.
Удовлетворяют определённые потребности
коллективной памяти нярода.
Он крайне точно описывает то, что спустя десятилетия исследователи назовут
коллективной памятью, определяющей коллективную идентичность.
Другим источником такого рода помех в интерпретации были идеологические операции, которым подвергалась
коллективная память о войне и уничтожении евреев.
Добавить жителям в
коллективную память события, которые не случились?
Редакция пригласила авторов приложить сложившийся канон истории
коллективной памяти к российской ситуации полиэтничного, многоконфессионального и мультикультурного разнообразия.
Хтонический человек в мифологии всегда хром, потому что в его образе
коллективная память сохранила ментальность далёких людей, которые ещё полагали, что человека родит не женщина, а земля (и ногу ему приходится отрывать от неё, как отрывают пуповину).
На этом уровне конкретные, локальные носители
коллективной памяти могли пользоваться этим нарративом как неким безошибочным ориентиром.
Её оставили пока на работе, но, чтобы история погрузилась на дно
коллективной памяти, как ей и положено, требовалось вмешательство посредника.
Следовало, однако, ещё заново обрести зримость событий прошлого и поместить их в структуру
коллективной памяти, под чем в той же степени понималась память свидетелей, сколь и сумма дискурсов, её поддерживающих, фальсифицирующих или даже вычёркивающих из поля зрения общества.
Подобно маятнику,
коллективная память находится в бесконечном движении: от исторических источников – к современным общественно-политическим проблемам и задачам, от современности – обратно к свидетельствам о прошлом, стремясь объединить их между собой.
Это были те самые обобщённые архетипические образы, каждый из которых олицетворял определённый аспект
коллективной памяти всего человечества.
Сила
коллективной памяти заключается не в скрупулёзном, систематичном или особо искушённом реконструировании прошлого, а в создании простых и ярких образов, при помощи которых удаётся выразить и укрепить определённую идеологическую позицию.
Лингвистический, понятийный, «ролевой» контроль над избирательностью
коллективной памяти эффективен и тем, что может обойтись без сложных схем, обращаясь сразу к обществу в целом и, что особенно важно, делая это в момент порождения в нём навыков коллективного языка и коллективной мифологии.
Она осталась в
коллективной памяти послевоенного поколения немцев символов завершения эпохи обесценивающихся денег, бартера и чёрных рынков.
Война 1812 первоначально стала элементом
коллективной памяти поколений (вспомним выражение «дети 1812 года»).
Британские учёные подчёркивают, что территорию целесообразно рассматривать как некое место, представляющее особое значение в плане истории проживающих на ней людей, их так называемой
коллективной памяти и менталитета.