Будучи
общественным животным, кулан охотно пасётся вместе с дикими баранами, антилопами.
Настоящее
общественное животное, лучше всего чувствующее себя среди людской толпы.
Человек – поистине
общественное животное, и если мизантроп сам сторонится других людей, то и они остерегаются его.
Но те, кто решили сделать из человека
общественное животное, понимали, что они не в состоянии предоставить всем реальные вознаграждения, поэтому они придумали воображаемое вознаграждение.
Что стаи пеликанов мирно живут друг возле друга на берегу моря, причём каждая стая держится своей части моря для ловли рыбы, что тысячи видов птиц и млекопитающих тем или другим образом доходят до какого-то соглашения насчёт своих районов пропитания, своих мест для гнездования, своих мест для ночлега, своих охотничьих областей, не воюя между собой, когда мы видим, наконец, что молоденькая птица, утащившая несколько соломинок или веток из чужого гнезда, подвергается за это нападению своих сородичей, мы улавливаем уже в жизни
общественных животных начало и даже развитие чувства равноправности и справедливости.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: странничать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Именно внушаемость «подбодрственного я» позволяет человеку стать
общественным животным.
Может быть это атавизм такой, возвращение к прошлому времени, когда человек не был ещё
общественным животным и жил одиноко в своей берлоге.
Это можно сделать, если найдутся принципиальные отличия человеческой деятельности от деятельности
общественных животных.
Подтверждая вышеизложенные факты, на вершине эволюционных достижений кроме муравьёв присутствуют пчёлы, термиты и множество других организованных пускай не столь
общественных животных.
Коллективный разум
общественных животных – это реальность, научный факт.
Мы до мозга костей
общественные животные.
Ведь человек не просто
общественное животное.
Естественно, столь же справедливо и обратное утверждение: совместная социальная жизнь, несомненно, производит селекционное давление в сторону лучшего развития способностей к обучению, поскольку эти способности у
общественных животных идут на пользу не только отдельной особи, но и сообществу в целом.
Крупные хищники, как львы и тигры, не принадлежат к числу
общественных животных, и это понятно, так как их добыча рассеяна на большом пространстве: стадо львов или тигров обречено было бы на гибель от голода.
Вся человеческая психология есть психология ассоциированного человека, поскольку человек в качестве одиночного животного нам неизвестен, и каждый индивид проявляет характерные реакции
общественного животного, если такие существуют.
Сказывается и то, что человек, подобно прочим высшим
общественным животным, наделён инстинктом общения, способностью воспринимать чужие чувства.
Можно принять вывод учёных, что человек как
общественное животное завершил стадию происхождения от обезьяны, но адекватные общества согласно социальному местному времени во многих странах не сложились и процесс этот, вероятно, только в начальной стадии.
Кстати, у среднего современного
общественного животного – гомо сапиенса – мозг уже уменьшился по сравнению с кроманьонцем, и процесс продолжается.
И социобиология, и эволюционная психология смотрят на человека исключительно как на очередное
общественное животное, поведение которого почти всецело обусловлено генами и гормонами.
Но достаточно глупо, мне кажется, сравнивать мокрое с квадратным – воспроизводить мировоззренческие и просто жизненные установки
общественных животных из другого общества.
Поэтому человек должен быть назван
общественным животным, изготовляющим орудия труда.
Человек обязан, трудится только на своё благо, потому что он человек, а не стадное
общественное животное.
Меня интересует взаимодействие людей – результат нашей эволюции как
общественных животных длиной в три миллиона лет.
Ведь это самые древние
общественные животные на нашей планете.
Каждое
общественное животное имеет, в дополнение к дарвиновскому «инстинкту» (генетической программе) самосохранения, инстинкт защиты генофонда.
Будучи
общественными животными, бо́льшая часть людей склонна к социальной жизни и к экстравертности.
Обезьянолюди становятся
общественными животными.
Аристотель справедливо назвал человека
общественным животным: практически каждый момент жизни мы выступаем в какой-нибудь социальной роли: сейчас я муж, брат, начальник, в какой-то момент могу стать подчинённым, потом водителем транспортного средства и т.д.
Человек не просто нравственно нейтрален: будучи
общественным животным, он хочет быть «хорошим» или ответственным членом общества; мешает ему лишь среда.
Однако человек
общественное животное, без стаи не просто хреново, а не выживет. Как человек не выживет.