Писателя поместили в лечебницу для душевнобольных, где он через год и умер.
Описывая пермскую набережную,
писатель замечает, что разгрузка чая и соли лишь на время оживляет её, «в другое время безжизненную и совершенно пустую».
Кстати, это, пожалуй, первый в нашей детской литературе случай, чтобы
писатель смело поставил такую проблему: социальная адаптация человека, вышедшего на свободу с твёрдым намерением жить честно.
Один современный
писатель заметил: сказать другому „я тебя люблю“ – это значит сказать ему „ты никогда не умрёшь“…
Один
писатель заметил: «Лучше молчать и быть заподозренным в глупости, чем открыть рот и сразу рассеять все сомнения на этот счёт».
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: словарник — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Писатель замечает в чужом произведении новые возможности и переписывает сюжет по-своему.
Мощный и полноводный поток слов, который необходим, чтобы
писателя заметили, никак не желает литься.
Другие
писатели смело утверждают, что это славянские вожди и далее перечисляют в целом то же самое.
Вспоминая 1940-е годы,
писатель заметит, что в редакторской работе им руководило чувство ответственности перед своими в огромном большинстве молчаливыми и робкими согражданами.
– Ты, я слышал, в
писатели метишь?
В рекламе книги
писатель поместил сообщение, что тот, кто купит и прочтёт его книгу, может узнать, где зарыт клад и стать богатым.
Когда девушка вернулась из ванной,
писатель заметил у неё в руках несколько блистеров с таблетками.
Проехав чуть вперёд, по правую сторону от дороги
писатель заметил двухэтажный дом, над дверями которого красовалась надпись: «Перекрёсток судьбы».
Вывод –
писатель намечает черты характера героя, за которые читатель должен его осудить.
Рядом с ним
писатель заметил заброшенный дом с ветхой черепичной крышей, потрескавшейся краской на ставнях, но с сияющими окнами.
Восьмая глава, «Тотальное искусство иронии», строится вокруг, пожалуй, самой поразительной особенности пелевинской критики мира, в котором мы живём:
писатель помещает фигуру автора в контекст того самого развращённого общества, которое он препарирует в своих текстах.
– Ваше благородие, вы все слышали и, надеюсь, все видели через щель в шкафу. –
Писатель метнул взгляд на живот-предатель.
Писатели мелют вонючий вздор.
Один
писатель заметил даже: «Бывают дураки, которые очень много знают, – это дураки набитые».