Довольно часто и всегда с большим удивлением мне говорили, что есть что-то общее и отличительное во всех моих произведениях, начиная с «
Рождения трагедии» вплоть до недавно опубликованного «Пролога к философии будущего»: все они содержат – говорили мне – западни и сети для неосторожных птиц и едва ли не постоянный незаметный призыв к перевороту всех привычных оценок и ценимых привычек.
Аполлоническое и дионисийское (которые в «
Рождении трагедии» играют роли явления и вещи в себе соответственно) полностью имманентны природе.
Работа «
Рождение трагедии из духа музыки» (Die Geburt der Tragödie aus dem Geiste der Musik).
А что вопросом своим он лишь цитировал из ницшеанского
рождение трагедии (из воздуха музыки: от альфы до омеги) – так чего ещё ждать от прародителя сверхчеловеков и учителя бандитов?
В «
Рождении трагедии», таким образом, представлена глубоко натуралистическая теория искусства.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: соузник — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Неистовая полемика, спровоцированная появлением «
Рождения трагедии» в цеху классических филологов, «Nietzsche-Wilamowitz Kontroverse», слишком хорошо известна, чтобы специально напоминать о ней читателю.
Также это не увязывается с поздней оценкой автором «
Рождения трагедии» как работы антишопенгауэрианской и антикантианской или с его заявлением, что в этом тексте «есть лишь один мир» и «нет противопоставления мира истинного и видимого».
Это было
рождение трагедии, и до тех пор, пока танцовщик во всём спонтанном величии искусства не вернётся в театр, ваш театр не достигнет своей подлинной выразительности!
Другие произведения автора (основные): «
Рождение трагедии из духа музыки», «Генеалогия морали», «Человеческое, слишком человеческое», «Утренняя заря», «Весёлая наука», «По ту сторону добра и зла», «Антихристианин», «Воля к власти».
Знаком разрыва с ней стала книга, произвёдшая эффект разорвавшейся бомбы, – «
Рождение трагедии из духа музыки».
Всем ходом своих размышлений автор «
Рождения трагедии» подводит нас к выводу о той исключительной роли, которую уже сыграл и продолжает играть миф в обеспечении целостности и жизнеспособности культуры – не только греческой.
Со своим «
Рождением трагедии» я сделался самым непотребным филологом сегодняшнего дня и вынудил тех, кто захотел бы вступиться за меня, проявлять подлинные чудеса храбрости – настолько всё единодушны в желании вынести мне смертный приговор.
Если в «
Рождении трагедии» философ подчёркивает приоритетное, фундаментальное значение дионисического начала в культуре, то в других, позднейших его высказываниях главенствующая роль часто отдаётся противоположному началу – апполлонизму.
А между тем катарсическую структуру мы обнаруживаем в древнеаттической комедии, хотя её происхождение, по-видимому, связано с более поздним состоянием общества, чем
рождение трагедии.
Говоря о
рождении трагедии из духа музыки, философ анализирует процессы фундаментальные не только для античной, но и для мировой культуры, выявляет смысловые связи, имеющие корневое, глубинное значение.
Кстати, первая рецензия на «
Рождение трагедии» – появившаяся спустя три года после издания книги, опубликована не в немецкой, а в итальянской печати.