Ставить знак равенства между
свободой рынков и полным отсутствием государства – грубая ошибка.
В то же время борцы за
свободу рынка уверены, что частный сектор в состоянии разрешить любую проблему.
Он полагал, что система, основанная на естественной свободе индивида,
свободе рынка и конкуренции, ведёт к благосостоянию народа.
Тем более важно подчеркнуть, что лучшие представители русской либеральной традиции никогда не отожествляли либерализм с неограниченной
свободой рынка, ослаблением государственности и неконтролируемым ростом социального неравенства.
Однако наша вера в
свободу рынка была подорвана.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: тряпичка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Под прикрытием принципов
свободы рынка, предпринимательства и частной собственности на средства производства у нас началось расхищение природных богатств, резко ослаб государственный контроль, включая противопожарные мероприятия.
Для этого нужна полная
свобода рынка и государство, сведённое к роли «ночного сторожа».
Его самозваные поборники считали, что он может ужиться с государственным регулированием (то есть вмешательством государства в экономику), игнорируя значение и следствия «
свободы рынка».
Поддержание
свободы рынков иногда требует вмешательства государства, но, безусловно, эта свобода исчезает, когда правительства экспроприируют частную собственность, когда участникам рынков позволяется подавлять конкуренцию или когда они успешно лоббируют защиту своей ренты.
Теперь его задача заключалась в создании основ для расширения торговли, обеспечении
свободы рынков и защите прав частной собственности.
В силу этого народы, заинтересованные в долговременной стабильности и процветании – а какой же народ этого не хочет? – неизбежно будут стремиться к
свободе рынков и к демократии.
Те экономисты и прочие люди, которые придерживаются философии laissez faire, полагают, что должна поддерживаться
свобода рынка и не должны нарушаться права собственности.
Однако, вопреки заблуждениям, стихийность решений как противоположность осознанности замысла не есть аргумент в защиту
свободы рынков против государственного вмешательства в экономику.
Взявшись определять, какая политика способствует
свободе рынков, автократы и их советники не гарантируют уважения прав личности.
В них затрагивается в том числе одна проблема, по которой многие экономисты, или, в более широком контексте, многие интеллектуалы, занимают не слишком привлекательные позиции: речь идёт о благосклонном отношении к социалистическим идеям и централизованному планированию, а также к критическому восприятию
свободы рынка.
Он, так же как они, был сторонником идей государственного регулирования капиталистической экономики и модернизации правовых институтов в целях упорядочения под эгидой государства социальных отношений, которые в результате неконтролируемой деятельности капитала и
свободы рынка оказались на грани опасного кризиса.
Они создают и поддерживают организации, которые действуют в интересах мира, свободы и справедливости и, в частности, следят за тем, чтобы государство не выходило за конституционные рамки, чтобы соблюдалась свобода слова и вероисповедания, обеспечивалась защита добросовестно приобретённой собственности, соблюдались права на мирный протест, не ущемлялась свобода торговли и
свобода рынка.
Увиденные через призму «капитала», который есть одновременно синоним «свободы вообще» и «свободы предпринимательства и
свободы рынка», в частности, они обозначаются соответственно как «капитализированный», «смешанный» и «принудительный» типы модернизации.
Как же из всей подобной анархии со
свободой рынка – приходить к устойчивой экономике с не менее устойчивым повышением качества жизни?!?
Во-первых, она исходит из того, что ключевой вопрос старой парадигмы, – в какой степени государство должно предоставить
свободу рынку, – зачастую вовсе не является самой важной проблемой.
Свобода рынка товаров и услуг дала всем желающим возможность выбора, однако, слово «свобода» здесь не совсем уместно – свобода от чего?
Как капиталистическое, промышленное общество основано на частной собственности на материальные средства производства, на
свободе рынка, на свободе труда, на рациональной технике, коммерческой постановке хозяйственной деятельности, биржевых операциях.
Однако экономисты почти неизменно парадоксальным образом предполагают, что
свобода рынка должна поддерживаться с помощью агрессивных и несвободных действий, – короче говоря, посредством государственных органов и нерыночных отношений.
Именно эта тенденция обусловила появление одного из основных противоречий – противоречия между
свободой рынка и направленным воздействием на эту свободу общественных структур и, прежде всего государства, в том числе и через государственную банковскую систему.
Но
свобода рынка основана на порядке.
Свобода рынка – это неотъемлемое условие для политической свободы, но необходимо и ограничение государственной власти.
Участники движения протеста против этого «глобального капитализма» могут называть себя радикалами, говорить, что выступают за новые перспективные идеи: их аргументы – лишь очередной вариант всё того же противодействия
свободе рынков и торговли, традиционно характерного для государственных властей.
Чтобы обосновать свою асоциальность, они пользуются квази–религиозными понятиями и аргументами веры, объявляя «
свободу рынка» безальтернативной.
Собственно, в части
свободы рынка труда они уже применяются, а дальше ситуация будет достаточно быстро усугубляться.
Мы постоянно слышим: «свобода слова», «свобода печати», «свобода совести», «
свобода рынка», «свобода любви», «свобода самовыражения»…