Синтетические суждения могут быть пересмотрены при появлении новых эмпирических фактов, а аналитические – нет.
– Ибо, если мы пересмотрим историю философии под углом вопроса о времени, выяснится, как мне кажется, что мы меньше мыслили время само по себе, чтобы определить его природу, и больше пользовались им как способом доступа и как точкой опоры в отношении философских предметов, которые, будучи нисколько друг с другом не связаны, затрагивали время лишь по касательной. ‹…› Кант рассуждает о времени, чтобы установить возможность априорных
синтетических суждений, основанных на предшествующей всякому опыту интуиции, которая есть форма нашей чувственности и на которой основана возможная объективность феноменов и науки.
Но подобным ответам место в комедии, и наконец настало время заменить кантовский вопрос: «как возможны
синтетические суждения a priori?» – другим вопросом: «зачем нужна вера в такие суждения?» – т. е. настало время понять, что для целей поддержания жизни существ нашего рода такие суждения должны быть считаемы истинными; отчего, разумеется, они могли бы быть ещё и ложнымисуждениями!
Возможно, что это понимание лежит в основе известной кантовской постановки вопроса относительно возможности «
синтетического суждения априори».
Вопрос в том, насколько суждение споспешествует жизни, поддерживает жизнь, поддерживает вид, даже, возможно, способствует воспитанию вида; и мы решительно готовы утверждать, что самые ложные суждения (к которым относятся
синтетические суждения а priori) – для нас самые необходимые, что без допущения логических фикций, без сравнивания действительности с чисто вымышленным миром безусловного, самотождественного, без постоянного фальсифицирования мира посредством числа человек не мог бы жить, что отречение от ложных суждений было бы отречением от жизни, отрицанием жизни.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: испрашивание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Но это не значит разрешить затруднение; это значит только дать ему название: даже если бы природа
синтетических суждений перестала быть для нас тайной, всё же противоречие не было бы устранено, оно было бы только отодвинуто; силлогистическое умозаключение неспособно прибавить что-либо к тем данным, которые ему предоставляются; эти данные сводятся к нескольким аксиомам, и, кроме них, ничего нового нельзя было бы найти в заключениях.
Наконец, если бы наука о числе была чисто аналитической или могла вытекать аналитически из небольшого числа
синтетических суждений, то достаточно сильный ум мог бы, по-видимому, с первого взгляда заметить все содержащиеся в них истины; более того: можно было бы даже надеяться, что когда-нибудь для их выражения будет изобретён язык настолько простой, что эти истины будут непосредственно доступны и заурядному уму.
Следовательно, присоединение такого предиката даёт
синтетическое суждение.
Вместе взятые, они суть чистые формы чувственного наглядного представления и потому делают возможными
синтетические суждения априори.
Таким образом, метафизика по своей цели должна состоять из чисто
синтетических суждений априори.
Фактическая цель трансцендентальной эстетики состоит лишь в том, чтобы доказать, что пропозиции математики на самом деле являются
синтетическими суждениями a priori.
И когда даже ряд метафизических положенитй (те, которые в совокупности составляют чистое естествознание) признаются с полной очевидностью и подтверждают себя во всём опыте, хотя никто до сих пор даже не заметил проблемы возможности
синтетических суждений a priori?
Значит, аналитические суждения суть те, в которых подлежащее соединяется со сказуемым на основании тожества; те же суждения, в которых они соединяются не на основании тожества, называются
синтетическими суждениями.
Даже если существуют две возможности для существования общезначимых синтетических отношений, существует только одна возможность для нашего знания о таких отношениях, для общезначимых
синтетических суждений, а именно опыт.
Речь идёт о соотношении онтологического и языкового статуса символа в мифологическом
синтетическом суждении.
Все
синтетические суждения можно считать и аналитическими.
Так, в булгаковской версии априорность трансформировалась в «самосказанность» слов в человеческом сознании (это мир говорит слова в нас и через нас), а вследствие того, что вместо
синтетического суждения привилегированное и даже единовластное положение заняло суждение именовательное, миф и имя сблизились: миф стал пониматься как развёрнутое именовательное суждение (или собственно имя), а ядро мифа как суждения, то есть предикативность,трансплантировалось внутрь имени.
Первые можно было бы назвать поясняющими,а вторые – расширяющимисуждениями, так как первые через свой предикат ничего не добавляют к понятию субъекта, а только делят его путем расчленения на подчиненные ему понятия, которые уже мыслились в нем (хотя и смутно), между тем как
синтетические суждения присоединяют к понятию субъекта предикат, который вовсе не мыслился в нем и не мог бы быть извлечен из него никаким расчленением.
Метафизика,даже если и рассматривать её как науку, которую до сих пор только пытались создать, хотя природа человеческого разума такова, что без метафизики и нельзя обойтись, должна заключать в себе априорные синтетические знания;её задача состоит вовсе не в том, чтобы только расчленять и тем самым аналитически разъяснять понятия о вещах, a priori составляемые нами; в ней мы стремимся a priori расширить наши знания и должны для этого пользоваться такими основоположениями, которые присоединяют к данному понятию нечто не содержавшееся ещё в нём; при этом мы с помощью априорных
синтетических суждений заходим так далеко, что сам опыт не может следовать за нами, как, например, в положении мир должен иметь начало,и т. п.
Это положение есть не только аналитическое суждение, выведенное на основании рассмотрения понятия религии, но вместе с тем и религиозное
синтетическое суждение a priori.
Их статус как
синтетических суждений вполне верифицируем.
Но понятия из опыта, равно как и служащие для них представления, тоже опытные, могут дать только опытное
синтетическое суждение, следовательно, такое, в котором нет того характера необходимости и абсолютной всеобщности, какой отличает все геометрические положения.
Метафизика должна содержать априорное синтетическое знание, и дело вовсе не в том, чтобы просто расчленить и тем самым аналитически объяснить понятия, которые мы формируем о вещах априори, но мы хотим расширить наше знание априори, для чего мы должны использовать такие принципы, которые добавляют к данному понятию нечто, не содержащееся в нём, и посредством априорных
синтетических суждений выходят так далеко за его пределы, что сам опыт не может следовать за нами так далеко, например, в пропозиции: мир должен иметь начало, и тому подобное.
Её принципы, таким образом, являются наиболее общими
синтетическими суждениями априори от понятий.
V., что из простых понятий можно получить
синтетические суждения a priori.
Реальным исходным пунктом трансцендентальных методов должно быть не математическое знание или так называемые
синтетические суждения, априорно содержащиеся в предложениях чистого естествознания, а лишь наиболее общие определения нашего познания в единстве контекста нашего опыта.
Это невозможно путём простого расчленения понятий, а требует
синтетических суждений a priori, т.е. "метафизики права".
После того как мы это ясно осознали, возникает задача обосновать метафизику именно таким образом: проследить
синтетические суждения a priori до принципов с помощью простых понятий и обеспечить доказательство их истинности, продемонстрировав их происхождение из непосредственного знания чистого разума.
Никто не станет отрицать, что это суждение должно быть аналитическим, если различие между аналитическими и
синтетическими суждениями сформулировать таким образом, чтобы оно было легко применимо к гипотетическим суждениям; кстати, гипотетические суждения, полученные из строгих выводов, также могут быть преобразованы в категорические суждения, аналитический характер которых очевиден.
И это-то именно и есть «источник
синтетических суждений a’priori».
Значит, достоверными могли бы быть только априорные
синтетические суждения.
Естественные науки заключают в себе
синтетические суждения априори в качестве принципов.
Задача чистого разума заключается в вопросе: каким образом возможны
синтетические суждения априори?
Наконец, как будет показано далее, из той особенности математических выражений, что они являются
синтетическими суждениями a priori, можно сделать вывод о чистоте представлений о пространстве и времени, поскольку, если бы они были эмпирическими, то выводимые из них математические положения также должны были бы быть эмпирическими.
Однако при постановке и решении проблем возможности опыта и возможности
синтетических суждений a priori именно время становится основным предметом рефлексивного описания.
Аналитические суждения – это те, в которых связь предиката с субъектом осуществляется посредством тождества, а те, в которых эта связь мыслится без тождества, называются
синтетическими суждениями.
Даже если бы наш интеллект ввёл отношения в природу, это само по себе не давало бы никакого основания для общезначимых
синтетических суждений, потому что для нашей теоретической позиции по отношению к миру совершенно безразлично, как законы оказались в нём, так как мы можем знать об этих законах только тогда, когда мы их вычитываем.
Истинная же задача чистого разума заключается в следующем вопросе: как возможны априорные
синтетические суждения?
Кроме представления пространства, никакое другое не может дать нам
синтетических суждений априори (§ 3).