– Посмотри его и обдумай, –
сказал государь. – Там много пустословия, но немало и дельного.
Тут весьма остроумно
сказал государь, что иные русские в разговорах своих мешают столько слов французских, что кажется, будто говорят французы, и между французских слов употребляют русские.
Но коли он в чужие края побежал, моя вина, моя, – неожиданно
сказал государь.
– Дайте факты, –
сказал государь, – нет фактов, подтверждающих ваши слова.
– Такова моя воля, –
сказал государь, – и я надеюсь, что мой наследник не нарушит её, когда я упокоюсь рядом с возлюбленной моей супругой.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: липоматоз — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Что
скажет государь, если узнает об этом? Это же конец всему… Господа, да придумайте же наконец что-нибудь!
Скажите государю, что умираю за него.
– Не надо, –
сказал государь, – и они сберегут меня, – что нам всем чрезвычайно польстило.
– Добро, –
сказал государь, – если ты скучаешь безо всякой причины, так я знаю, чем тебя развеселить.
– В таком случае заставьте этого тигра принять свой настоящий вид! –
сказал государь.
– Вы только послушайте, что говорит этот монах, – рассмеявшись,
сказал государь. – Неужели я испугался бы?
– Хорошо, – наконец
сказал государь, откидываясь на спинку кресла и пристально смотря на своего собеседника, – я учту ваше замечание.
– Ну, чего же ты… –
сказал государь со смешком в голосе. – Так, брат, и щи остынут… А щи-то не простые… С большим намёком по особому сварены, для размышления…
– Что же вы за монах, если не знаете правил, – сердито
сказал государь.
– Просто накормите нас чем-нибудь лёгким, прикажите подать горячей воды и подготовьте спальни, – устав от бестолковых метаний,
сказал государь.
– Я вас не знаю, –
сказал государь, глядя в её взволнованное лицо. – Как ваше имя?
–Пойдём-ка – через некоторое время
сказал государь, и, стремительно встав, чуть ли не побежал из покоев.
–А опиши-ка мне его… ещё раз –
сказал государь. Похоже, у него появилась какая-то мысль.
– Я в жизни не держал в руках столько денег, – вдруг тихо
сказал государь.
– Ну, после того как вы уже описали нам их наружность, –
сказал государь, – нам нечего бояться их. Давайте позовём их сюда.
– Ты ведь спас мою честь. Что бы
сказал государь? Что бы сказала вся армия, если бы я на учениях изрубил своего офицера!
– Что за шум? –
сказал государь, пробуждённый тревогой, выходя из опочивальни в полушубке на собольем меху и в длинноносых татарских туфлях. – Где горит?..
– Ну, дядя, смотри, чтоб не отвечать за него тебе, если он не будет в срок, –
сказал государь.
– Остановитесь, –
сказал государь, – я знаю, что вы хотите сказать, послушайте лучше меня. (Депутаты начали кланяться).
– Рад, –
сказал государь, – что ты одного со мной мнения, веди дорогу прямо!
– Ну, быть так, –
сказал государь, останавливаясь, и приказал рассказать, как было дело.
Нам есть, что
сказать государю…
– Отлично! –
сказал государь. – А я уж было подумал, что ты вздумала капризничать, мне же весьма неприятны капризули… Выпьем ещё вина!
– Ну, сделайтесь больше! –
сказал государь.
– Капитан, откуда ты набрал таких молодцов? – ласково
сказал государь, переходя с грозного «вы» на привычное «ты». – Здорово, молодцы!
– Вы, господин офицер, пьяны, – грозно
сказал государь, – становитесь на запятки моих саней.
– Что, господин подполковник, –
сказал государь, – вы хотите быть полковником? Так вот нет же, довольно с вас и этого чина.
– А дальше его поймали и привели к царю. «Повинись, –
сказал государь. – Стань передо мной на колени, и я тебя прощу».
Всё что надо, мне устно
сказал государь!
– И, сделав вперёд полшага, девочка прошептала: – А как будешь в столице,
скажи государю, чтоб он подати сбавил; батюшка говаривал, что прежде они помене были.
– Не тот сейчас момент, чтобы судить победителя, –
сказал государь, – народ не поймёт.
И даже если им нечего
сказать государю, всё равно навязываются и разводят болтовню, смеются, хлопают в ладоши или бьют себя по голове, показывая, будто имеют к нему важное дело, чтобы народ видел, что они у государя в особой милости.
И повелел прибить шапки к их головам гвоздями, и отпустил со словами: «Идите и
скажите государю вашему, коли он привык терпеть от вас такое бесчестие, а мы не привыкли, пусть не посылает свой обычай являть другим государям, которым он чужд, а блюдёт только в стране своей».
– Так садись и рассказывай, –
сказал государь.
– Ну, брат, –
сказал государь, – прости меня пожалуйста!
– Куда забг’ались господа кг’амольники… –
сказал государь с презрительной улыбкой, и только по этой картавости, проявлявшейся у него лишь в минуты крайнего волнения, можно было догадаться, в каком он состоянии.
– Вот что я сделаю с вашими двумя – тремя мобилизованными корпусами, – хладнокровно
сказал государь.
Посмотрим, что
скажет государь, когда я рожу ему наследника.
– А ну завернём, –
сказал государь своим сопровождающим. – Богатый терем, в два житья. Так передохнём здесь.
– Ах, опять о заговоре, –
сказал государь, – я так и думал, что об этом будет речь; мне и раньше уже говорили.
По поводу этой боязни
сказать государю правду, можно лишь с горечью констатировать, что государь в довольно скором времени пал жертвой этой боязни.
– У вас белый плюмаж! –
сказал государь.
– Победителей не судят, –
сказал государь. Затем светлейший вызвал к себе нашего героя и обласкал.
– Сюда веди, –
сказал государь суровее, чем сам ожидал.