Но слух этот, несомненно, льстил
старому писателю, придавал его облику некий мистический ореол.
Старый писатель скончался на исходе восьмидесятидевятилетия (родился 8 ноября 1763 года).
Вдохновение – выдумка
старых писателей для публики, которая в то время не принимала их всерьёз.
Напряжённость всех последних дней, усталость могли сморить
старого писателя.
Знакомство со
старым писателем стало для неё источником огромного счастья.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: притыкать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Быть может кто-то разыщет
старого писателя бронзы, и я заядлый со своей любовью к письму ещё кому-то буду нужен, дабы расписать последнее на страницах.
И тут же вспомнились слова
старого писателя. «Все людские возрасты по-своему хороши, – сказал он, – но, может быть, лучше всех старость».
Это евангельское изречение постоянно мне вспоминается, когда я думаю о добрых, великих
старых писателях и сравниваю их с озлобленностью теперешних.
Но тот даже толком сказать ничего не мог, лишь бегал, размахивая руками, да причитал про какого-то
старого писателя.
Старый писатель писать начинает рассказ.
Нет, верхогляды совсем не фанатики; они не отрицают важности
старых писателей и старых сочинений, а просто не хотят их знать; старо же для них всё, что появилось хотя за день до какой-нибудь пошлости, занявшей их сегодня.
Достаточно перелистать журналы того времени, чтобы увидать, как редко мы тревожили тогда прах
старых писателей XVIII века.
Всё, что в их там и сям рассеянных воспоминаниях я сочту полезным для поставленной себе цели, я соберу; словно на лугу духовном, я, как цветы, подбираю у
старых писателей нужные мне сведения и стараюсь представить их в историческом повествовании как нечто цельное.
Фигура
старого писателя представляла из себя нечто необычайное: колоссальных размеров, до крайности тучный, с красным, отёкшим лицом, обрамленным густою шапкою седых волос, он, тяжело дыша, опустился на кресло около лектрисы и сначала стал обводить глазами собрание, а потом, постепенно всё более и более смыкая их, начал клюкать носом и даже похрапывать, к немалому удовольствию публики.
Три-четыре книги
старых писателей, три-четыре – молодых. Займёмся сначала старичками.
Много позже я узнал, что
старый писатель хитрил.
Так вот, я мечтаю, что такие писатели появятся или
старые писатели совершат невероятный прорыв!
Ну, в общем, в каком-то рассказе был такой сюжет:
старый писатель прогуливался по набережной, встретил молодого человека, и они разговорились, сидя на скамейке.
– Второй не было, – сообщил
старый писатель, поймав замешательство коллеги.
И всё для того, чтобы не отвлекать
старого писателя, не заслонять белые буквы на серых клавишах.
Старый писатель приподнял брови и покачал головой.
Старый писатель умолял его принять это приглашение: сам он уже немощен и скоро уйдёт, уйдёт на вечный покой…
Посольский кабинет напоминал уютную обитель
старого писателя: массивная деревянная мебель, пёстрый ковёр, одна стена полностью занята настоящими бумажными фолиантами.
Над его головой вспыхивают яркие разряды молний, ветер усиливается, лампочки сразу в нескольких фонарях в конце улицы со звоном лопаются, не выдерживая возмущения
старого писателя.
В заметно дрожащей руке мальчика была фотография, которую я только что забрал из кабинета
старого писателя.
Исчезли и оставшиеся на улице солдаты, карета с кучером и всё прочее, вымышленное
старым писателем и направленное им в негативное русло.
Пользуясь образным выражением
старых писателей, можно сказать, что весь её облик был настолько воздушен, что казалось: дотронься до неё – и она исчезнет.
И неизвестно кто прав: Гомер, Шекспир, вообще древние
старые писатели, не боявшиеся рыться в «навозной куче».
– С главным соавтором ты знаком давно, хотя никогда его не видел, – напутствовал
старый писатель молодого. – Он готов приняться за дело, только когда готов ты.
Однажды, живший в маленьком городке
старый писатель вошёл в комнату, где хранил первые экземпляры всех своих работ.
Он любил читать произведения
старых писателей.
Ходят слухи, что после заката здесь появляются привидения
старых писателей, неожиданно обретающих телесную форму и начинающих свой мистический научный диалог.
Тут
старый писатель сбросил пледик и, охнув, встал.
Интересно, сколько раз, оставаясь наедине с собой,
старый писатель говорил с умершей, звал её по имени, плакал?
А потом
старого писателя и вовсе попросили с насиженного места.
В правительстве местном
старого писателя презирают и, можно сказать, даже ненавидят, однако к любой знаменательной дате то грамоту, то премию не забывают дать.
– Обидно, – просто ответил
старый писатель, и его улыбка казалась в это мгновение совсем беспомощной.
Между прочим, когда
старый писатель умер, дерево, как в хорошей притче, перестало плодоносить.
– Расспросить
старых писателей о тех сюжетах, которые ускользнули?
Прежде он ощущал на себе непроизвольные взгляды и пробирался под этими взглядами меж столов – нынче никто не обратил внимания на заезжего
старого писателя с молодёжной сумкой на плече.
Старый писатель придирчиво осматривает номер.
В зал вошли самые маститые, уже совсем
старые писатели, ведомые секретарём, тоже далеко не молодым.
– Безнадёжно посмотрев на телеэкран, где бурлил переполненный зал,
старый писатель вздохнул: – Сомнительно, конечно, чтобы военным дали такой приказ.
Поначалу все считали, что любовь у них платоническая, но тут
старый писатель внезапно развёлся с женой и женился на ней.
Да я выглядела не очень презентабельно в ту ночь, у
старого писателя дома. Но это не даёт ему права делать поспешные выводы.
Последних
старых писателей безжалостно доедает грибок, выползший оттуда же, из гениальных глубин прошлого, когда ещё можно было к чему-то стремиться, совершенствовать квадратное колесо в телеге, завидовать соседской лошади и всеми фибрами своей изношенной души ненавидеть себя за вопиющую непроницательность, а воды-то тю-тю в абстрактно бегущей реке, и жизнь тю-тю в конкретно офигевающем от себя человеке.
Тут и там зловещие колдовские гримуары, расшифровка которых ждёт своего времени, а ещё этнографические труды, старинные карты, загадочные заклинания и забытые, столетия не печатавшиеся и, как правило, чрезвычайно скабрёзные романы
старых писателей, и какие-то народные рассказы, стихи, частушки, и картины знаменитых мастеров, и любительские рисунки самого разнузданного содержания, даже описать которое невозможно на страницах официальной печати!..
Это такая метафора
старых писателей, заставших телефоны с проводами.