Иным было всё, от просторов, открывавшихся за
стёклами кареты, до языка и одежды людей, которых увидела юная принцесса.
Тускло блеснуло в пыли
стекло кареты.
Упав на лавку, путешественники всеми силами старались погрузиться в дрёму, чтобы не видеть однообразные, унылые пейзажи за грязным
стеклом кареты.
Солнце уже село, и даже сквозь идеально ровное
стекло кареты было сложно разобрать место, которое они проезжают.
Рассмотреть что-либо было сложно, потому приложила пальцы к ледяному
стеклу кареты, отогревая себе кружочек.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: голокриновый — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Помнишь вот такие знаки? – виконтесса дыхнула на
стекло кареты и быстро нарисовала на нём сложный символ из нескольких пересекающихся под разными углами линий.
По
стеклу кареты беспрерывно ползли змейки дождя, почти полностью размывая пейзаж.
Как она рассмотрела шубу через запотевшее
стекло кареты, было непонятно.
Сильные лошадиные копыта отбивали ровный ритм по мощённой камнем дороге, а за полузапыленным оконным
стеклом кареты мелькали одна за другой картинки: горящие людские дома, охватившее их янтарно-алое пламя которых, словно ядовитые шипящие змеи, лизало деревянные балки, крыши, стоящие рядом конюшни и загоны для скота, пугая животных и заставляя их разбегаться прочь в надежде спастись; взволнованные, кричащие друг на друга жители, среди которых кто-то хватается за голову и рыдает, морально опустив руки, а кто-то собирает волю в кулак, всеми силами стараясь свести к минимуму потери от разрушений, причинённых голодным огнём.
Усевшись внутри, друзья отправились по узким улицам, где свет фонарей отражался на мокрых камнях, размытых через
стёкла кареты.
Погода испортилась; ветер трепал и пригибал деревья – и на
стёклах кареты показались мелкие, редкие брызги дождя.
Стекла кареты потускнели так, что сидевшим в ней девицам невидно было, по какой улице они едут, и каждый раз, как останавливался экипаж, они спорили, к чьему дому он подъехал.
И всё же ей иногда казалось, что даже у самых угрюмых прохожих за
стеклом кареты есть мелочи и маленькие радости недоступные сильным мира сего, в том числе и ей.