Речь идёт о смене
технологий власти, которые в свою очередь вызваны изменениями коммуникативных медиумов.
Манипуляция – это часть
технологии власти, а не воздействие на поведение друга или партнёра.
Наша задача – построить реальную политику, которая будет связана с проблемами реорганизации власти, новыми
технологиями власти и общественных изменений, построения и развития независимых инстанций власти.
Повестка устанавливается центром, но тот не вмешивается в местные
технологии власти.
Согласно первой точке зрения, задача антропологии заключается в анализе того, как простой человек конструирует своё будущее путём достижения «личной автономии», а также в критике того, как
технологии власти препятствуют созданию этой автономии.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: отмаяться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Позже историки, под влиянием социологического, а затем и культурологического «поворотов» в истории начали изучать более сложные
технологии власти, не сводящиеся к насилию, а также более сложные объекты приложения власти, включающие обычных людей.
Рассмотрен и «институт президентских выборов», породивший большинство известных
технологий власти, её клонов и имитаций.
Ещё более существенно, что регламенты и бюрократические процедуры становятся
технологией власти, помогающей административным предпринимателям очерчивать свою нишу, присваивать полномочия и ресурсы, структурировать свои взаимоотношения с другими игроками.
В конечном итоге, в ближайшие столетия основанная на мирных
технологиях власть скорее всего будет поддерживаться непрерывным техническим прогрессом.
Поскольку это стало своего рода
технологией власти, можно предположить, что принятие таких решений было рациональным с точки зрения тех скрытых целей, которые преследовали реформаторы.
Рационалистская критика «экономических верований» или «неотехнологической утопии», антропологическая критика утилитаризма общественных наук и гегемонии рыночных отношений, марксистская критика «когнитивного капитализма», противопоставляющая ему «коммунизм множеств», политическая критика коммуникативной утопии, возрождающей самые жуткие кошмары про изгнание, критика на критику «нового духа капитализма» или критика «Карательного государства» и слежки, скрывающейся за неолиберализмом, – все эти критики, похоже, не склонны замечать появление кибернетики как новой
технологии власти, которая прекрасно объединяет в себе и сочетает друг с другом как дисциплину, так и биополитику, как полицию, так и публичность, – своих старших собратьев, которые сегодня слишком плохо справляются с доминированием.