И хотя все трое шли неодинаковыми путями, значение их в истории
тогдашней литературы одинаково важно.
При бедности
тогдашней литературы и при отсутствии общественной жизни, огромное значение для всех образованных людей имел театр: это было единственное место, где ещё можно было отвести душу, в особенности благодаря превосходному составу московской труппы, которая своим исполнением заставляла забывать о бедности, а подчас и нелепости тогдашнего драматического репертуара.
Это был дух просвещённого бюрократизма, который в
тогдашней литературе господствовал в кружках, носивших прозвище «постепеновцев».
Древнерусское монашество с его аскетическими, постническими трудами, превышавшими обычные представления, – это ещё и питательная среда интеллектуалов, вооружённых знанием всего комплекса
тогдашней литературы, от богословской до исторической и естество-описательной.
Скоро среди представителей
тогдашней литературы, профессоров университета и философов революции должен был появиться этот человек, который думал на всё их темы и у которого, кроме терминологии, не было с ними ничего общего.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: гироорбитант — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Но в итоге
тогдашняя литература и писатели, как писатели, а не как господа с известным положением в обществе, стояли очень высоко во мнении всех, кто не был уже совсем малограмотным обывателем.
Была ли это просто сумма очень энергичных, ярких, интенсивных писателей, которые не нашли своё место в этих лагерях
тогдашней литературы: секретарской литературы, вельможной, камергерской?
Вероятно, происходило это потому, что юное сознание всегда ищет раскрытия жизненных тайн, ищет объяснения мира,– а наша
тогдашняя литература обещала его, дразнила им и была вся проникнута каким-то трепетом, для которого сама не находила воплощения.
То есть четверть тысячелетия лучшие умы
тогдашней литературы бились над загадкой, ответ на которую лежал на поверхности.