Те и другие упрекают нас в том, что мы забыли о солидарности людей, смотрим на человека как на изолированное существо; и это следствие того, что мы исходим из
чистой субъективности, из картезианского «я мыслю», то есть опять-таки из такого момента, когда человек постигает себя в одиночестве, и это будто бы отрезает нам путь к солидарности с людьми, которые находятся вовне и которых нельзя постичь посредством cogito.
Собственность нужна не для удовлетворения потребностей, а для того чтобы вывести личность из состояния
чистой субъективности (как всецело сознания).
Вот что такое
чистая субъективность.
Благодаря этой теме западной мысли прививается склонность к рефлексивности, которая позже превратится в
чистую субъективность.
Основной темой этой науки является исследование инвариантного формального стиля этого поля, его бесконечно богатого структурного, а priori
чистой субъективности как индивидуальной субъективности в пределах общей субъективности, а также а priori самой интерсубъективности.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: вельможность — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Только информационное обеспечение «знает», что в информации субъекта о проблеме и в принятом им решении никогда не бывает «чистой объективности», точно также, как и «
чистой субъективности».
Посткантианцы вращались в кругу универ-сальной энциклопедии концепта, связывающей его творчество с
чистой субъективностью, вместо того чтобы заняться делом более скромным – педагогикой концепта, анализирующей условия творчества как факторы моментов, остающихся единичными.
И хотя одно направление рассматривает человека как
чистую субъективность, а другое как вещь, ни то, ни другое не в состоянии лишить его «родимого пятна» cogito – принципиального индивидуализма.
Мы видим: одно и то же явление может одновременно и противопоставляться «действительности», как относящееся к области
чистой субъективности, и входить несмотря на это в состав действительности.
Ибо допущение
чистой субъективности содержаний органов чувств означает сокращение предпосылок только в отношении мыслимости объектов, от которых исходят стимульные воздействия на наши органы; в отношении связи между стимулом, сенсорным восприятием и чувствующим индивидом оно столь же позитивно и богато по содержанию, как и контр-утверждение.
Этот процесс отождествления сознания с отдельным объектом и рассматривание этого объекта как «я» в субъективном смысле (в противопоставлении всем остальным объектам) фактически означает объективизацию
чистой субъективности.
Теперь мы уже видели, что определённые априорные формы являются необходимыми компонентами опыта; и мы показали, что при таком фактическом значении действительности допущение, что они происходят из
чистой субъективности «ума», неверно.
Ведь
чистая субъективность, абсолютный солипсизм, замыкает всё на «я» и не получает никакого выхода наружу.
Однако тот факт, что необходимо дальнейшее исправление наивного взгляда на мир в смысле учения о
чистой субъективности качеств, не может быть оправдан растворением природы в механической системе.
Ноумен как таковой (как чистая потенциальность, как
чистая субъективность) не обладает объективным существованием, иным, нежели его проявление.
Опыт есть нечто такое, что проделываешь в одиночку, и, однако же, полностью он осуществим лишь постольку, поскольку выходит за рамки
чистой субъективности туда, где другие смогут, не скажу в точности его повторить, но, по меньшей мере, с ним столкнуться или пересечься.
Абсолютно несомненная
чистая субъективность.
Я без труда понял, что если
чистая субъективность (сама способность сознавать) является постоянным, неизменным элементом (а следовательно, пребывает вне времени и не подвержена влиянию истории), тогда она по необходимости должна быть бессмертной.
Остаётся лишь
чистая субъективность, чистое сознание, которое описывается с помощью формулы «есть».
Такая работа составляет суть сартровского «экзистенциального психоанализа», в ходе которого
чистая субъективность становится достоянием знания.
Из-за ослепления скептицизмом против знания вообще, поскольку он здесь противопоставляет одно мышление другому, и это: есть, борется с философским мышлением, он вынужден также отменить это: есть своего собственного мышления, оставаясь в чистой негативности, которая сама по себе является
чистой субъективностью.
В рамках этой интерпретации концепция
чистой субъективности, развитая в результате абсолютного противопоставления субъекта и объекта, явно размывается.
Мы живём в выдуманном мире кажимостей и двойственности; поэтому мы не способны постичь истину, или реальность, которая представляет собой абсолютную недвойственность, единственность и
чистую субъективность.
Когда в нём зарождается движение, он начинает осознавать себя – «я есть», – и в эту первую долю секунды, когда происходит осознание, абсолютное сознание одновременно с этим становится проявленным, объективируя его
чистую субъективность в двойственную пару субъект – объект.