Такое название оно получило по заголовку стихотворения, помещённого в Man’yoshi, знаменитой антологии
японской поэзии, составленной в VIII веке.
Поставив перед собой картину, не спешите погружаться в её изучение – несколько строк традиционной
японской поэзии позволят вам быстрее настроиться на нужную волну.
– Танки – это вид
японской поэзии, краткие стихотворения, которые в парадоксальной форме раскрывают душу природы и поэта.
Здесь приводится пример работы в психиатрическом стационаре с использованием
японской поэзии, рассмотрены основные направления работы с этой категорией клиентов.
Страна продолжала спонсировать проекты, обосновывавшие статус правящего рода, стоявшего во главе централизованного государства, заказав первые национальные хроники «Кодзики» и «Нихон сёки», были составлены также и первые сборники поэзии – «Кайфусо» («Милые ветры поэзии», сборник китайских стихотворений) и «Манъёсю» («Собрание мириад листьев», сборник
японской поэзии).
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: гольдка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Классическим жанром
японской поэзии считаются стихи, называемые «коротким стихом», которые состоят из 5 строк (31 слог – распределение по строкам 5-7– 5-7-7).
После каждого из его путешествий появлялся сборник стихов – новая веха в истории
японской поэзии.
У японцев есть понятие ваби-саби – ключевая эстетическая и философская платформа, на которой строятся и традиционная
японская поэзия хокку, и акварельная техника, и даже интерьер дома.
Чтобы понимать
японскую поэзию, живопись, искусство оригами, нужно, наверно, родиться японцем или очень долго прожить в их стране, о чём я, собственно, мечтаю…
Оттого-то и преобладает в
японской поэзии элегическая тональность.
Собственно
японская поэзия создавалась согласно своим, вполне оригинальным нормам и регламентациям, но всегда с оглядкой на китайскую классику, поскольку вся книжная культура уходила корнями в китайскую почву.
Первые упоминания о ныряльщицах ама, которые умели опускаться на большую глубину и надолго задерживать дыхание, появились в одном из сборников
японской поэзии почти 2000 лет назад.
Японская поэзия является силлабической, ритмика её основана на чередовании определённого количества слогов.
Даже классические образы
японской поэзии наподобие соловья или ласточки в его стихах чаще всего предстают увиденными в гротескном ракурсе.
И ещё, в различные, разделённые долгими паузами времена меня очаровывала
японская поэзия, в первую очередь – простая форма и краткость японских стихов.
Поразмыслив, с чего начиналась
японская поэзия, мы поймём, что негоже ей пребывать в таком положении.
Сочетание некоторых слогов каким-то образом действует как заклинание – вероятно, в том и заключается одно из достоинств
японской поэзии.
Народное творчество было тем мощным источником вдохновения, которое с самых древних времён питало
японскую поэзию и литературу.
Он происходил из семьи, где
японская поэзия была своего рода культом.
В стихотворных формах
японской поэзии присутствует чёткий слоговой ритм, но отсутствует словесно-фонетическая рифма.
– Простате за назойливое любопытство, – произнёс он по-японски. – Я люблю
японскую поэзию.
Он был отличным знатоком древней
японской поэзии и прозы.
Помещённые в конце сборника шестистишия и длинные песни являются наиболее древними формами песен, которые уже в VIII веке уступили ведущее место пятистишиям (танка), ставшим в X–XIII веках господствующей формой стиха в мире
японской поэзии.
Ей предшествовала колоссальная антология VIII века «Собрание мириад листьев» («Манъёсю»), которая определила все жанровые особенностивака и заложила мощный фундамент для развития
японской поэзии.
Подтверждением тому служат стихотворения, вошедшие в «Собрание мириад листьев» («Манъёсю»), первую дошедшую до нас книгу
японской поэзии.
Первым полноценным сборником
японской поэзии стал сборник «Манъёсю», составленный в VIII веке.
Хоррорку (хоррор + хайку) – стихотворный жанр, соединивший в себе лаконичность
японской поэзии хайку с тематикой западной массовой культуры ужасов.
А цветок кудзу, также известный как японская маранта и пуэрария, представляющий из себя травянистую лиану в поэзии мог использоваться для выражения надежды вступить в брачные узы с избранницей… сплести наконец-то себе одежды из кудзу… эта трава могла печально расти на древних развалинах; и часто переводчики
японской поэзии её называют плющом…
Заговор выражается в том, что практически все переводчики во всём мире, переводя
японскую поэзию и встречаясь с таким словом, как «угуису», вместо того чтобы перевести это слово названием вполне обычной птички, хотя из семейства певчих, с простым и незамысловатым наименованием «камышовка», переводят возвышенным наименованием певца ночей русских берёзовых рощ – «соловьём».
Характерные черты, присущие
японской поэзии в целом, отражены и в любовной лирике: недосказанность, наличие намёков, тяготение к иносказанию, ожидание душевного отклика слушателя или читателя, как бы дополняющего произведение, раскрывая его подтекст, благодаря привычным ассоциациям и традиционному восприятию образов.
Теперь я хочу рассказать о таком понятии
японской поэзии как кэйрэдзи, и это напрямую связано с первой главой, так что же это за птица такая кэйрэдзи?
Японская поэзия слишком ёмка, чтобы в неё вводить какие-то слова, которые не несут ничего кроме наших эмоций.
Оказывается, старик увлёкся когда-то
японской поэзией, даже язык японский выучил.
Увлечённость поэтессы
японской поэзией – свидетельство прежде всего её способности воспринимать действительность через призму философствования, видеть в увиденном не увиденное, образно мыслить и обобщать.
Поэтому так естественно «дышат» его интерполяции
японской поэзии на русский стих.
Философия айкидо напоминала ей её любимую
японскую поэзию, гармонию в миниатюре.
При этом одним из самых излюбленных в
японской поэзии приёмов является использование «слова- связки», когда смысловым центром стихотворения становится слово, имеющее двойное значение.
Отсюда тесная связь
японской поэзии с каллиграфическим искусством.
Людей странных на игровых полигонах не больше, чем в студии бальных танцев, в мастерской художников или в клубе любителей
японской поэзии.
В садах растут и обычные плодовые деревья, и, например, сакура, во время цветения которой проводятся вечера
японской поэзии.
И не смотря на своё происхождение, Хокку, плохо или хорошо, демократизировала старую
японскую поэзию, освободив поэтическое творчество от свода правил и влияния героического и придворного эпоса.
Гармония
японской поэзии должна сопутствовать грамотному изречению, но по итогу, это банальное описание чувств поэта, происходящее в момент написания.
Стихи в «Угэцу моногатари» немногословны, как этого требует
японская поэзия, но каждое – сгусток чувства, а не просто украшение текста.
Это не хокку, не переводы японских трёхстиший и не русская стилизация под хокку, а вполне самостоятельное художественное произведение, телепатически выражающее все традиционные детали
японской поэзии.
Если японский сонет – это одно десятистишие, в котором соблюдаются все законы
японской поэзии, то я использую их как строфы, которых может быть очень много.
Суггестивная
японская поэзия, рассчитанная на многозначность полутонов, играющая лунными бликами реминисценций и аллюзий, кодирующая гаммы переживаний в символике иероглифа и мельчайших лексических нюансах, в сущности, не может и не должна быть понята до конца.
Начиная с VIII века в
японской поэзии встречались попытки создания стихотворных диалогов, или «строф-цепочек».
В приведённых здесь образцах японской лирики читатель найдёт знакомые душевные переживания, свойственные любовной лирике всех народов, и одновременно войдёт в особый мир своеобразных поэтических образов и восприятий
японской поэзии, где много унаследовано от народного творчества.
Возможно, этот сборник заставить тебя полюбить
японскую поэзию, возможно, изменит твоё мировоззрение, а возможно, ты даже не дочитаешь его.
В самом начале тебя встретит моя мини-статья, в которой я попытался изложить своё личное мнение по поводу истинного призвания
японской поэзии.