Цитаты со словом «аскеза»
Ни
аскеза, ни созерцание не принимают мир как таковой.
Похожие цитаты:
Человеческая любовь живет неконтролируемыми и неуправляемыми темными желаниями; духовная любовь живет в чистом свете служения, предписанного истиной («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Аскетизм — это предельный эгоизм, искупаемый предельным самоотречением.
Истинный путь жизни — это путь Истины, Ненасилия и Любви.
Высшее спокойствие всё ещё остаётся идеалом большого искусства. Формы и преходящие формы жизни это всего лишь стадии к этому идеалу, который религия Христа освещает с его божественным светом.
Сомнение есть такая же основная добродетель философии, как вера есть богословская добродетель.
Коль скоро великий смысл нашей религии в единении духовного и человеческого, как странно бывает видеть некоторые духовные трактаты, начисто лишенные человеколюбия.
Духовенство было бы весьма недовольно, если бы его духовный труд оплачивался духовно.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
Буддизм - это религия спасения интеллектуалов.
Человеческая любовь делает из себя самоцель, идола, которого она боготворит и которому все должно подчиняться («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Исповедь как благочестивое дело — изобретение дьявола («Жизнь в христианском общении», Гл.5)
«Мистика есть духовный путь и высшие достижения на этом пути. Но есть также мистика умозрительная, которая есть прежде всего познание.»
В действиях природы Господь Бог является нам не менее достойным восхищения образом, чем в божественных стихах Писания.
Защита Истины и Ислама является наивысшим богослужением.
«Все в человеческой жизни должно пройти через свободу, через испытание свободы, через отвержение соблазнов свободы. В этом, может быть, смысл грехопадения.»
Тот идеал совершенства, который воплощают в себе учителя, слишком малопривлекателен, чтобы к нему стремиться.
Если бы религия была правдой - ее последователи не вбивали бы ее насильно в головы детей, а лишь наставляли бы их на неуклонный поиск истины, вне зависимости от ее соответствия традициям или практической пользы.
Христианство сделало нас духовными варварами, наука — интеллектуальными.
Совершенное воздержание плоти может только обессилить природу.
Христианская вера есть с самого начала жертвоприношение: принесение в жертву всей свободы, всей гордости, всей самоуверенности духа и в то же время отдание самого себя в рабство, самопоношение, самокалечение.
Истинная любовь не знает пресыщения. Будучи всецело духовной, она не может охладиться.
Культура основывается вовсе не на любопытстве, а на любви к совершенству; культура — это познание совершенства.
Искусство — самый прекрасный, самый строгий, самый радостный и благой символ извечного, не подвластного рассудку стремления человека к добру, к истине и совершенству.
Утвердившись на камне исповедания Христова, будьте постоянны и усердны в исполнении заповедей его, чтобы не устами только исповедать Его, но показать любовь друг ко другу и мир хранить, преподанный Вам через Церковь Христом.
Мирские заповеди не имеют никакого значения для того, кто уверен в своей близости к Богу.
Когда человек совершает тот или иной нравственный поступок, то он этим еще не добродетелен; он добродетелен лишь в том случае, если этот способ поведения является постоянной чертой его характера.
Смысл брака в том, чтобы приносить радость. Подразумевается, что супружеская жизнь — жизнь самая счастливая, полная, чистая, богатая. Это установление Господа о совершенстве.
Величайшим доказательством женской привязанности бывает жертвование модой.
Умеренность в проявлении нрава — всегда добродетель.
Все наивысшие достижения добродетели, как и величайшие злодеяния, индивидуальны.
Смирение и молитва — главное. Одна чёрная одежда — ещё не смирение.
Все религии основывают нравственность на покорности, то есть на добровольном рабстве.
Один из путей познания Бога — его отрицание.
Именно потому идеал необходим человеку, что человек без идеалов находится в постоянной опасности фанатизма.
Теология всегда заключает в себе какую-то философию, она есть философия, легализованная религиозным коллективом… Против свободы философского познания восстают именно философские элементы теологии, принявшие догматическую форму.
Философы говорят много дурного о духовных лицах, духовные лица говорят много дурного о философах; но философы никогда не убивали духовных лиц, а духовенство убило немало философов.
Бог не есть Бог эмоций, Он — Бог истины («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Церкви не нужны блестящие личности («Жизнь в христианском общении», Гл.4)
Даровая благодать есть проповедь прощения без покаяния («Следуя Христу»)
Спасение человечества заключено в сердце человека, в способности человека к самопознанию, в человеческой кротости и в человеческой ответственности.
Прогресс человеческий несет с собой смертельный приговор и религиозной идее, и религиозному чувству.
Обычный человек — совокупность рутин, идей и традиций. Если идти по этому пути — ты познаешь рутины, идеи, и традиции, — свою тень. Ты не познаешь себя.
Даже в пороке есть своё разделение труда. Одни предаются размышлениям, другие действуют.
…Печать превращает материальную борьбу в борьбу идейную, борьбу плоти и крови — в борьбу духовную, борьбу потребностей, страстей, эмпирии — в борьбу теории, разума, формы.
Все благие исторические начинания кончались тогда, когда учение превращалось в религию, убивающую живую мысль, когда забывался пример того, что учение тем и полезно, что создано для применения его к живой обстановке.
Христианские святыни и в наши дни ни от кого не спрятаны. Они не занавешены тайной от наших современников. Церковь по-прежнему проповедует Христа и Евангелие Царства. Только слушать эту проповедь становится некому.