Цитаты со словом «напасть»
Если не будет возможности успешно
напасть ни на одно государство, войны прекратятся.
Мне советовали приближенные
напасть на султана Селима ночью, но это было неприемлемо для моего достоинства.
Неумение адаптироваться к внутреннему миру — столь же тяжкое по последствиям упущение, как и невежество и неловкость во внешнем мире. И лишь ничтожно малая часть человечества, живущая главным образом на том густонаселенном полуострове Азии, что омывается водами Атлантики, и называющая себя «образованными людьми», вследствие недостаточного контакта с природой
напала на мысль о том, будто религия — это вид своеобразного духовного расстройства, предназначение которого непостижимо.
Спад производства впервые за многие годы по-настоящему ударил по среднему классу. Средний класс — писаки и счетоводы — люди мужественные: готовы претерпеть любые
напасти. Одного только они перенести не в силах: малейшего намека на то, что им суждено стать чуть-чуть беднее. Включите телевизор: на всех каналах — дифирамбы новому Герою нашего времени: парню, прогоревшему на закладных. Это просто-таки разновидность фашизма. Во всяком случае, в Германии такое уже было. Вы полагаете, нацист — это бритоголовоый уголовник? Ничего подобного: нацист — это прежде всего бухгалтер. Видите ли, рабочий класс с нищетой всегда в обнимку: его с детства так воспитали. Но эти подонки, стоит их потрясти только за кошелек, стервенеют и начинают мстить остальным.
Открыв антологию религиозных текстов, я сразу
напал на такое изречение Будды: «Ни один предмет не стоит того, чтобы его желать». Я тотчас же закрыл книгу, ибо что еще читать после этого?
Похожие цитаты:
Если нападаешь на короля, тебе остаётся только убить его.
Нельзя нападать на безоружного, не желающего сражаться врага.
Зачем нападать на Бога? Возможно, он так же несчастен, как мы.
Я не разбойник, грабящий караваны. Мужчина должен по-мужски встретить врага на поле боя, один в один.
Главное — сражаться, снова и снова, только так можно остановить зло, пусть даже истребить его до конца никогда не удастся.
Кто знает об опасности, но нем — тот враг.
Государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению.
Убей одного человека — и ты станешь убийцей. Убей миллионы — и станешь завоевателем. Убей всех — и ты станешь Богом.
Кабан опасней медведя, после тигра самый опасный зверь. Кабан, если свалил сам, то изрубит до конца, а с медведем можно еще и побороться.
Сильный человек не боится врагов, зато боится друзей.
Будет больше пользы, если вы уступите дорогу собаке, чем если она вас укусит. Даже убив собаку, вы останетесь укушенным.
Хищника надо ласкать по оружию — тогда он не боится.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Ты пришёл убить меня. ‹…› Пожалуйста, успокойся и хорошо прицелься. Ты убиваешь человека (или мужчину — без контекста не ясно).
Опасное дело — нападать на человека, у которого осталось только одно средство спасения — оружие, ибо необходимость — жестокая наставница.
Русского солдата мало убить, его надо еще повалить.
Я не струсил, не схитрил, не применил уловок в битве. И вот это было моей второй ошибкой! Я сам дал врагу возможность возвести железную крепость перед моими несчастными кази.
У женщин лучший способ защиты — нападение, а лучший способ нападения — внезапное и необъяснимое отступление.
Вы, желающие держать народ в невежестве, берегитесь — вам больше всего грозит опасность! Разве вы не видите, как легко сделать из грубого животного жестокого зверя?
Не бойся смерти, тогда наверное победишь. Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Если враги говорят о своем намерении нас уничтожить — верьте им! Они действительно планируют уничтожение, и их нужно остановить!
Если вспомнить, как свирепо нападали на меня представители церкви, кажется забавным, что когда-то я и сам имел намерение стать священником.
Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха.
Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.
Из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса — волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков.
Время часто убивает тех, кто старается убить его.
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
Быть искренним в жизни значит вступить в бой с неравным оружием и бороться с открытой грудью против человека, защищенного панцирем и готового нанести вам удар кинжалом.
Я пришёл бы к вам раньше, но меня задержала храбрость ваших солдат.
Не бойтесь со мной летать. В авиакатастрофе я никогда не погибну. Меня убьют чуть позже, при большом стечении народа, и убийцу не найдут.
Пусть всякий, кто сможет, остерегается попасть в руки судьи, когда этот судья — победоносный и вооруженный до зубов враг.
Цыгане не англичане, а следовательно, почти наверняка людоеды.
Я это чувствую при удачной стрельбе в каждого крупного зверя: пока не убит — ничего, я даже могу быть очень храбрым и находчивым, но когда зверь лежит, я чувствую вот это самое, среднее между страхом, жалостью, раскаяньем.
Иногда достаточно убить человека, чтобы не быть им убитым.
В «Магеллановом облаке» Станислав Лем описал памятник Неизвестному астронавту будущих веков — низверженному, но не побеждённому, потому что человека можно убить, можно уничтожить, но победить его нельзя!
Из врагов наших часто следует бояться больше всего самых малых.
Врагом способен стать любой, другом — далеко не каждый.
Нужно сперва ввязаться в бой, а там видно будет.
Величайший враг человека — человек, который по наущению нечистой силы становится волком, дьяволом для себя и для других.
Излишняя проницательность подозрительна. Каждый ведь по себе судит. Только злодей всегда настороже и ожидает от всех подвоха. Нормального же человека зло всегда застаёт врасплох.
Если у вас нет врагов, вам угрожает такое же положение с друзьями.
Если мы дадим преследовать нашего Друга, то мы и наша страна пострадаем за это.