Цитаты со словом «нобелевский»
Когда я получил
Нобелевскую премию, единственная большая денежная выплата, которую мне пришлось увидеть, надо было что-то с ней делать. Простейшим способом скинуть эту «горячую картофелину» было инвестировать её, купить акции. Я знал, что приближается вторая мировая война и боялся, что если я буду иметь акции, которые будут расти в случае войны, то буду хотеть войны. Потому я попросил своего агента купить акции, которые в случае войны упадут. Он так и сделал. Я потерял свои деньги и сохранил душу.
Открытие века: если собакам при кормлении зажигать свет. то у них потом начинает выделяться слюна и желудочный сок, даже если только освещать, но не кормить. Иллюминация была и осталась независимым от кормежки событием — но из-за повторений собачий ум усмотрел здесь связь.…И нельзя сказать, чтобы открытие осталось незамеченным: был страшный шум, автору дали
Нобелевскую премию. Но вывода о себе люди не сделали — и до сих пор ищут причинные связи между явлениями.
…продолжение деятельности
Нобелевского комитета проблематично. Думаю, что уже сейчас его внимание постепенно переключается с экономистов теоретиков на институциональных экономистов. И теперь возникает проблема, поскольку в конкретных экономических исследованиях можно, по крайней мере, говорить о какой-то иерархии, а так же крупных шагах вперед, прорывах, тогда как в институциональной школе я действительно не вижу никаких крупных прорывов.
Похожие цитаты:
Всё-таки жаль, что не придумали такой премии для писателей, которым удается воздержаться от соблазна подарить миру ещё одну негодную книгу.
Детский интерес — куда более ценная награда, чем занятие депутатского поста. Получить эту награду не легче.
Быть интересным — первая обязанность малоизвестного автора. Право быть скучным принадлежит только тем писателям, которые уже прославились.
Я сказал бы писателю белорусскому: почему ты, если написал неплохое стихотворение, тащишь его в Москву, а плохое публикуешь здесь?
Честь должна быть главною наградою!
Автор этой книги проинтервьюировал 500 человек из числа наиболее удачливых, кого когда-либо давала миру Америка. Так вот, все они говорили, что самая сумасшедшая удача приходила к ним за шаг до поражения.
Чтобы прославиться, нужно 40 лет заниматься живописью, или 20 лет писать бестселлеры, или 10 лет играть главные роли в театре, или 5 лет блистать в кино, или в течение месяца ежедневно зачитывать по ТВ кулинарные рецепты.
Олимпиады являются прекрасной метафорой мирового сотрудничества, род полезного и здорового международного соревнования, это взаимодействие между странами, которое представляет лучшее в каждом из нас.
Нельзя быть настоящим математиком, не будучи немного поэтом.
На поприще литературы дойдут еще до того, чтобы платить писателям за то, что они не писали.
«Вы не можете быть приняты в английском обществе». (На семинаре, студент не ответил на вопрос, 1980 год)
Обычно у нас признают писателя после смерти. Мертвого почитать легко. Он уже не соперник. Можно даже назваться его другом, рассказывать каким он был тружеником и делать прибыль на его так и не изданных произведениях.
Лучшая награда в нашей жизни — это возможность заниматься делом, которое того стоит.
Успех — вот что создает великих людей.
Писатель, конечно, должен зарабатывать, чтобы иметь возможность существовать и писать, но он ни в коем случае не должен существовать и писать для того чтобы зарабатывать.
Костлявый паренёк из Австрии, который сумел вырасти, стать губернатором Калифорнии и который получил возможность говорить от имени президента, — это и есть эмигрантская мечта.
Когда у нас нет настоящих болезней, наука награждает нас придуманными ею.
История – наука духа, а потому важнее для человека формальных наук.
Западные экономисты часто пытались раскрыть «принцип» советского метода планирования. Они так и не добились успеха, так как до сих пор такого метода вообще не существует. (Леонтьев В. Экономические эссе… М., 1990.)
Его жизнь можно считать более выдающимся юмористическим творением, чем его творчество.
Есть лишь два типа писателей. Одни, более популярные, говорят с читателем; вторые, менее удачливые, — с самими собой.
«Ростроповича очень трудно назвать гениальным музыкантом, я не могу понять, в чем его гениальность. Но это чисто мое мнение»
Я одолжил Эйве чемпионский титул на два года.
То, что сегодня преподается в большинстве университетов под маркой экономической теории, на деле является ее отрицанием.
«Если бы, когда была придумана бoльшая часть сегодняшних идей, люди понимали, как выдаются патенты и получили бы их, отрасль сегодня находилась бы в полном бездействии.»
Для дилетанта лучшим пособием по программированию служит «Алиса в стране чудес» — только потому, что для него это лучшее пособие по любому предмету.
Все великие писатели и мыслители потому и были велики, что об
основах говорили.
Современную прозу возглавили женщины, пишущие детективы. Это несерьезно. Они ведут себя с читателями, как с мужьями: им важнее не понять его, а создать ему настроение.
Экономисты обязаны вносить свой вклад в понимание того, как развивается человеческое общество, и здесь представители экономической науки должны сотрудничать с антропологами и другими учеными.
«Второй конец света» был номинирован на «Хьюго», но проиграл роману «Чужак в чужой стране» — какого-то американского писателя, фамилию которого я забыл.
У меня смешанные чувства по поводу получения наград. Я с трудом понимаю саму концепцию. Я не думаю, что я лучше, чем любая другая певица. Я просто отличаюсь от других. Все, что все мы делаем, имеет ценность.
Целая сотня самых больших изобретений не сделает в жизни человечества такой большой и ценной революции, какую сделает введение нейтрального международного языка.
Студенты ценили профессоров, профессора понимали студентов, и те и другие гордились университетом. — О студентах.
Про каждого человека можно написать роман, но не каждый человек заслуживает некролога.
К числу величайших открытий, к которым пришел за последнее время человеческий ум, бесспорно принадлежит, по моему мнению, искусство судить о книгах, не прочитав их.
Тщетно надеяться, что может быть написана такая конституция, при которой любой избранник получит большинство голосов, а любой закон — единодушную поддержку.
По моему мнению, Дынкин не является сколько-нибудь значительным математиком с точки зрения советской науки.