Цитаты со словом «светлейший»
Похожие цитаты:
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
принадлежал к древней династии Гайдов и был сыном и наследником Графа Кларендонского, дяди королевы… но в его поведении не было никакой горделивости.
Не ученому следует явиться к правителю, а правитель — к ученому.
Невелика честь быть императором.
— А всё-таки быть царём так же плохо, как и не быть царём!
Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные — исполнять сами.
Государствуем от великого Рюрика 717 лѣтъ (Послание польскому королю Стефану Баторию 1579 года)
Разве подобает царю, если его бьют по щеке, подставлять другую? Как же царь сможет управлять царством, если допустит над собой бесчестье?
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
Государь всегда должен советоваться с другими, но только когда он того желает, а не когда того желают другие; и он должен осаживать всякого, кто вздумает, непрошеный, подавать ему советы.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
Мне советовали приближенные напасть на султана Селима ночью, но это было неприемлемо для моего достоинства.
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Его Превосходительство Сэр Пуш, Архиепископ Акционерной Компании Единственной Истинной Святыни Бога...
В то время как я к войне совершенно не был готов, те, кто окружали меня, старались стравить меня с соседями, особенно с султаном Селимом; направляли ему от моего имени оскорбительные письма и «подарки».
Милостивый государь, у меня создалось такое впечатление, будто вам предложили выбор: сочинять музыку или идти на виселицу.
Я так люблю Францию, что предпочел бы иметь в ней шесть государей вместо одного.
Дети и придворные ошибаются намного реже, чем родители и монархи.
Вы всегда хотите меня учить, но я император, и я желаю этого и ничего другого! (Г. Р. Державину)
Много ли вы, граф, знаете господ, достойных быть цирюльниками?
Султан страны любви - и я во времени моем, визирь мой - грусть, тоска - сидит по обе стороны мои...
Шут — дар. Король — судьба.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
Хочешь, гневаясь, снискать похвалу? Гневайся на порок, а не на человека.
Ваше хобби, владыка? Быть главой государства.
Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого.
О славе можно сказать то же, что и о фортуне: желая получить от нее слишком много милостей, попадают к ней в немилость.
Бог ислама - безмерно могущественный, но милостивый господин, выполнение заветов которого не превышает человеческих сил.
Вы хотите узнать, надёжны ли ваши друзья? Для сего надобно оказаться в несчастии.
Он позволил свергнуть себя с престола, как ребёнок, которого отсылают спать.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Я - мужчина сражений - я не нуждаюсь в танцовщицах. Мне надобно, не зная покоя, кружить на коне вокруг Отечества моего.
Я осыпал золотом моих сподвижников: но мне надобно было понимать, что, разбогатев, человеку уже не хочется подвергать себя смертельной опасности.
Ваша воля исполнена: я — император, но какою ценою, Боже мой! Ценою крови моих подданных!
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
Христианские правители не ладят друг с другом. Это очень странно. Потому что неурядицы между ними придают смелость их общему врагу. Поэтому я написал королю Венгрии, чтобы он прекратил вражду с европейскими правителями.
Пусть-же все знают, что я, посвящая все силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой покойный незабвенный родитель.
Дороже всех титулов — доброе сердце.
— Во всем свете у нас только 2 верных союзника, — любил он говорить своим министрам: — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас.
Земное счастье так неверно!И завтра прахом станет тот,Кто королевских ждал щедротИ пресмыкался лицемерно.
Наполеон или я, я или он, но вместе мы не можем царствовать.
… страна, где Божий человек помогает государю, никогда не погибнет. Это верно.
Англичане! Вы великий народ, скажу больше — вы великая чернь. Удары ваших кулаков красивее ударов ваших шпаг. У вас есть аппетит. Вы — нация, пожирающая других.
Если прекрасное лицо — это рекомендательное письмо, то прекрасное сердце — это верительная грамота.