Цитаты со словом «требовательно»
Похожие цитаты:
Впервые в жизни меня не просят открыть рот и раздвинуть ноги. Вот повезло-то!
Ты не должен сердиться на друга, который, желая тебе добра, заставит тебя очнуться от сладких грез, если бы даже он сделал это несколько сурово и грубо.
Раз все вокруг шепчут: целуй руку! целуй руку! — ясно, что я руку целовать не должна.
Как-то после концерта ко мне подошла девушка, она меня так нежно обняла, сказала, что я очень напоминаю ей ее… дедушку. Это было самое-самое, что меня тронуло… я чуть не разрыдался… И сразу так захотелось дедушкой стать!
Если ты не знаешь, целовать девушку или нет, на всякий случай поцелуй.
— Как его зовут? — Кого, пса? У него нет имени. Мы с женой никак не договоримся, как его назвать. Мы зовем его «Эй», или «Пёс», или просто свистим. Это безразлично, он всё равно не идёт, как его ни зови.
Всё-таки жаль немое кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно.
А потом начал его ругать. Стоит ординарец, смотрит прямо в глаза командира, но молчит. Знает характер Будённого: пусть он погорячится, покричит, а потом ему все можно объяснить.
Есть люди, которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси, которые суконным языком выкликают «Звон победы раздавайся!» и зияющими впадинами вместо глаз выглядывают окрест: кто не стучит в перси и не выкликает вместе с ними?..
Даже когда перескочишь, не говори гоп. Сначала посмотри, во что вскочил.
Никогда не пытайся не доверять этим голосам в твоей голове.
Актёры — это моя семья. Я не требую от актёра «играть». Говорю: смотри на мой палец и улыбайся. И он слушается, потому что не хочет оказаться на моём месте и за всё отвечать.
Тот, кто обращается к судье, держит волка за уши.
Сократ… заставлял сначала говорить учеников, а затем уже говорил сам.
Хозяйский глаз сделает больше, чем обе руки.
Я мальчишкой совсем ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: «Какой ты счастливый, что с Господом…»
Нельзя пожать друг другу руки со сжатыми кулаками.
Доброму стараются сесть на шею, чтобы нос не задирал.
— Если потянуть осла за хвост сзади, он кричит спереди; Пуришкевича никто не тянет за хвост, следовательно, пора ему перестать кричать.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Когда доктор прогнал из палаты шестиголовых змей, я сел и поболтал с сестричками. Одна рыжая кошечка, совершив отчаянную попытку перейти к самообороне, принялась читать мне газеты.
Когда мужчина касается рукою руки женщины, оба они касаются сердца вечности.
Судьба подчас чересчур уж сильно замахивается, когда хочет легонько стукнуть нас. Казалось, она вот-вот нас раздавит, а на самом-то деле она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.
Самое трудное в жизни с женщиной, столь резко разделенной на духовное существо и собственно женщину, — это знать, когда надо повиниться перед ней как перед высшим существом и когда отечески останавливать ее, а иногда и прикрикнуть.
Где это видано, чтоб женщина, с плачем выбежав из-за стола, не вернулась снова за стол?
В ответ визгливым крикунам мы благородно промолчим.
Слово — что камень: коли метнёт его рука, то уж потом назад не воротишь.
Я вообще не понимаю, как вы не видите этих мелодий. Они же летают в воздухе, их же много. Надо только протянуть руку и взять.
Мы будем друзьями. Друзьями, которые держатся за руки, загорают, целуясь в засос, нежно овладевают друг другом, прислонясь к стене виллы и слушая Эла Грина, — но все же друзьями.
Мужчины обычно не слушают того, что им говоришь, — они прислушиваются к тому, что собираются сказать сами.
Мы сделали иконки на экране такими хорошенькими, что вам захочется их лизнуть.
Недавно в Самаре подошли ребята, попросили автограф, а потом спросили: «Вы ведь «УмаТурман»?» Я сказал «да», зачем портить людям настроение?
Он обернулся… Меня не было в этом взгляде настолько, что не знаю, как я не исчез.
Просто запомните: по лестнице успеха нельзя забраться с руками в карманах.
Бог шепчет нам в наших удовольствиях, вслух говорит с нашей совестью, но Он кричит в нашей боли — это Его мегафон, чтобы слышал оглохший мир.
Линус говорит, что его социальная жизнь в то время была «ничтожной». Потом, понимая, что это звучит чересчур жалобно, поправляется: «Ну, скажем, почти ничтожной».
Скажи человеку, что на небе 978301246569987 звезд, и он поверит. Но повесь табличку «Свежевыкрашено» и он непременно проверит пальцем и запачкается.