Цитаты со словом «чуть»

Меня надо только чуть подтолкнуть, но не изнутри, а извне.

Не бойтесь со мной летать. В авиакатастрофе я никогда не погибну. Меня убьют чуть позже, при большом стечении народа, и убийцу не найдут.

Неплохо б помнить прытким молодцам,Природой и судьбою кто обижен:Когда война объявлена дворцам,Она дойдёт чуть позже и до хижин.

Когда чуть брезжат перемены,Но повернуть грозит жизнь вспять,Не кое-что и постепенно,А нужно сразу всё менять.

Не идите в политику, если кожа у вас чуть потоньше, чем у носорога.

— Ощущение собственной мощи обладает даром чуть ли не понуждать человека её применить. Идти рука об руку с мощью — это искушение приложить руку к истории.

Кажущиеся теперь столь наивными представления о небесном своде — по сути, точная внутренняя граница нашего знания, которую объявили внешней. Этот непрозрачный колпак, который мы несем с собою, чуть колышется при каждом шаге.

Был мальчиком я слаб на волос и уже в четвертом классе гимназии выросли у меня усы. С этими усами меня до того довели, что я чуть не избил учителя, когда он мне сказал: — «усы выросли, а задачу не можешь решить».

Истина так нежна, что, чуть только отступил от неё, — впадаешь в заблуждение; но и заблуждение это так тонко, что стоит только немного отклониться от него, и оказываешься в истине.

У нас есть пословица: «Что русскому здорово, то немцу - смерть», пословица, в которой чуть ли не заключается похвальба своей дикостью. Но я думаю, что гораздо справедливее было бы сказать наоборот: «То, что здорово немцу, то русскому - смерть».

Когда у вас есть БМВ - ездит неплохо, но не отличная машина,- вы пытаетесь ехать наперегонки и обогнать всех, кто попадается на пути, только чтобы доказать, что ваша машина быстроходная. Но когда вы имеете "Феррари" или "Ламборгини" - машины очень дорогие и очень мощные,- тогда вы знаете, что можете обогнать кого угодно на дороге и больше уже ни с кем не соревнуетесь. Вы едете со скоростью 55 миль в час даже на шоссе без ограничения скорости. Каждый может вас обогнать, но вы знаете, что достаточно только чуть надавить на педаль газа, и он останется далеко позади. Вы знаете, насколько реальны ваши возможности и поэтому доказывать все это нет нужды.

Это действительно странно, видеть лагуну, которая превращается в Атлантический океан, видеть зелёную вспышку, когда последний луч солнца исчезает за горой, что должно символизировать мою влюблённость (я не чувствую этого… и я тот час начинаю рассуждать о мифологических заблуждениях и т. п.) я хочу сказать, эта круглая штука, которая крутится сама по себе, чуть ближе к солнцу, относительно одних, чуть дальше, по сравнению с другими, покрытая водой и растениями, которые могут как исцелить, так и убить меня, животные, которые могут и приласкать и наброситься на меня, люди, которые могут сделать тоже самое…(которых мне предполагается воспринимать, как часть себя) я имею в виду, все это, плавающее в пространстве, пределы которого ещё предстоит обнаружить, и я замираю и раздумываю, и я заинтригована и сосредоточена, и чувствую робость (это обычное дело в последнее время) я сижу несколько минут и выражаю самую глубокую благодарность, какую могу преподнести этому огромному круглому загадочному дающему жизнь комку грязи и красоты, я хочу сказать, мне легко говорить и думать, что период выживания позади.

На мошенников мне наплевать. Это неинтересно. Они были, есть и будут. Интересно другое. Почему наши органы доблестные полностью бездействуют? И равнодушно наблюдают за происходящим? Ко мне цепляются по малейшему поводу, выискивая какие-то совсем уж несуществующие и смехотворные «нарушения», а тут внаглую, открыто, на глазах у всех, рассылаются письма со счетами, мэйлами и чуть ли не с адресами! Все об этом знают (все СМИ об этом трубят), и никто ни гу-гу. Что это? Я лично не понимаю.

Когда ты молод, ты смотришь телевизор и думаешь, что телекомпании сговорились для того чтобы сделать людей тупыми. Но когда становишься чуть старше, понимаешь, что это не так. Люди сами этого хотят. И это куда более удручающе. Заговор это не страшно. Ты можешь пристрелить ублюдков! Устроить революцию! Но нет никакого заговора, телекомпании просто удовлетворяют спрос. Это правда.

Тишина была настолько хороша, что девушка чуть прослезилась. Удивительно, думала она, что разговоры могут так надоесть, без тишины человечество, скорее всего, давно бы исчезло... («Четырежды Ева»)

Как-то после концерта ко мне подошла девушка, она меня так нежно обняла, сказала, что я очень напоминаю ей ее… дедушку. Это было самое-самое, что меня тронуло… я чуть не разрыдался… И сразу так захотелось дедушкой стать!

Я очень часто слушала за всё это время игру Александра Николаевича, так как он почти всегда оставался после урока и садился за рояль. Это было отдыхом для него, как он говорил. Я так живо помню большую анфиладу чуть освещённых комнат, большой зал в полумраке, у самого рояля маленькая лампочка с бронзовым рефлектором, освещающим клавиатуру, и мечтательную тонкую фигуру Скрябина. Необыкновенно задумчиво звучала первая тема второй части 3-й симфонии, постепенно звуки росли, расширялись и доходили до огромного подъёма. Меня часто поражало его лицо, когда он играл. Видно было, что он забывал всё окружающее и уходил своей мечтой куда-то, глаза смотрели вдаль, как будто поверх всего, и по лицу блуждала какая-то странная блаженная улыбка. Я так помню его лицо в такие минуты.

Когда меня чуть не уволили, меня спас Анатолий Лысенко. Я загулял на неделю. Просто загулял, и никто не знал, где я. Я был в Москве, перемещался с компаниями, с машинами. Мне было в кайф, весело. А потом я пришел. И то чувства стыда после разговора с Лысенко, что испытал тогда – оно меня до сих пор держит и сдерживает во многих поступках. В тот период для меня произошла трансформация, когда я бросил пить – переоценка ценностей – даже в философии жизненной. Я понял, что ответственен за себя перед другими. Я не отвечаю за других. Я за себя перед ними отвечаю. И он должен отвечать за себя передо мной.

Homo sapiens в массе, представляет собой более отвратительное зрелище, чем чуть ли не все остальные виды животных. Загон с лошадьми или молодыми быками производит впечатление могучей, нервной грации, тогда как это скопище коленчатой, бесцветной, как у альбиносов, распростертой на песке плоти напоминает больную фантазию художника-сюрреалиста на анатомические темы.

Жизнь состоит из приливов и отливов. Надо уметь не обольщаться приливами, хотя и не бояться получать радость от них, надо уметь спокойно выжидать их возврата и тяжкие моменты отливов. Я этого почти совсем не умею делать. Чуть прилив или даже тень прилива — я делаю вызывающие глупости; чуть отлив — впадаю в отчаяние. Трудно жить с такой кривой и спазматической душой.

Как бы ни были зажигательны слова, Цой бесстрастно, почти меланхолически транслирует их в зал, чуть сдавленно протягивая гласные. Он движется по сцене с сумрачным, нелёгким изяществом, словно преодолевает сопротивление среды: так рыба плавала бы в киселе. В голосе Цоя больше металла, чем во всём «хэви метал», вместе взятом: он знает, что лезвие опасней, чем кузнечный молот.

Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.

Мне кажется, что если я остановлюсь, то сразу умру.

Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.

Вы ещё не пьяны по-настоящему, если можете лежать, не держась за пол.

Короче, когда все сидят, если дышать вполсилы, можно сказать, есть место… Но не более того. Не хочешь ходить в синяках — лучше не двигайся.

Какие бы ни были перевороты в жизни человека, он не боится уже упасть, когда сидит на нижней ступеньке.

Обращайтесь с женщиной осторожно! Она сделана из кривого ребра, Бог не сумел создать её прямее; если захочешь выпрямить ее, она поломается; оставишь её в покое, она станет ещё кривее.

Что падает, то нужно ещё толкнуть!

Впервые в жизни меня не просят открыть рот и раздвинуть ноги. Вот повезло-то!

Слово — что камень: коли метнёт его рука, то уж потом назад не воротишь.

Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».

Бывает, мелькнёт: «вот сейчас разденусь, сяду отдохнуть, покурю» и прямо вспомнишь с болью, что никогда больше не покуришь. Очень мне это напоминает время влюбленности, когда убедился, что не любит она меня и нужно все бросить.

Дам вам ценный совет. Если вы во время сна поднимете локти вверх, то будете спать гораздо глубже, чем если бы вы просто лежали. Я часто использую такой прием.

Ноги для меня — первое дело. Это первое, что я увидел, когда родился. Но тогда я пытался вылезти. С тех пор я стремлюсь в обратную сторону, но без большого успеха.

Если верный конь, поранив ногу, Вдруг споткнулся, а потом опять, Не вини его, вини дорогу, И коня не торопись менять. («Берегите друзей»)

Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.

В большом городе можно больше увидеть, зато в маленьком — больше услышать.

Когда народ поднимает голову, труднее всего удержаться тем, кто сидит у него на шее.

Когда женщина пошла против тебя, забудь про неё. Они могут любить, но потом что-то у них внутри переворачивается. И они могут спокойно смотреть, как ты подыхаешь в канаве, сбитый машиной, и им плевать на тебя.

Хозяйский глаз сделает больше, чем обе руки.

Двери дворцов не так высоки, как думают: пройти в них можно только нагибаясь.

Она встала и вышла вон. Никогда в жизни я не видел такого зада. Не поддаётся описанию. Не поддаётся ничему. Не мешайте мне сейчас. Я хочу о нём подумать.

У каждого человека бывает так, что ему везёт, и счастье пролетает совсем близко от него. Важно вовремя увидеть его и суметь ухватиться за край одежды пролетающей мимо него фортуны.

Можно сделать быстро, но плохо, а можно — медленно, но хорошо. Через некоторое время все забудут, что было быстро, но будут помнить, что было плохо. И наоборот.

— Вам зажечь сигару? — Нет, я пытаюсь бросить курить, и поэтому просто держу ее во рту. — Тогда почему бы вам не держать во рту более дешевый сорт? — Ну да, ещё и снизить свой жизненный уровень?!

Люди называли нескольких игроков «новым Дунканом Эдвардсом». Сначала Дейва Макая, затем Брайана Робсона. Но никто из них даже близко не был его уровня. Он был единственным игроком, рядом с которым я чувствовал себя незначительным.

Я мог бы сравнить себя с кораблем, который пробирается сквозь бури, делая короткие остановки в портах. Однажды я сказал одному из своих друзей: «Я просто ищу ангела со сломанным крылом — того, который не смог улететь отсюда».

Он обернулся… Меня не было в этом взгляде настолько, что не знаю, как я не исчез.

Если то, что я рисую, в конце концов окажется не похоже на коня, я всегда могу сделать из него гамак.

Скромная девушка не закладывает ногу за ногу. Скромная девушка не раздвигает ноги, когда сидит. Скромная девушка не демонстрирует своих ног. По-настоящему скромная девушка вообще не имеет ног.

Каким он может быть снобом, если учился в ПТУ и в школе рабочей молодёжи? А потом стал звездой — очень быстро. Ну, малость голову снесло, конечно. Но с «простыми» людьми тоже всё было в порядке.

Я мальчишкой совсем ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: «Какой ты счастливый, что с Господом…»

Лучшие вещи находятся рядом: дыхание в ноздрях, свет в глазах, цветы под ногами, заботы в руках, дорога перед тобой. Имея это, не нужно черпать пригоршней звезды. Просто делай то, что предлагает тебе жизнь.

Если люди не позволят себе пораниться, испытать боль и разозлиться, они никогда не сделают следующий шаг.

Чтобы быть на шаг впереди других, нужно видеть больше, чем они.

Почему люди так любят изучать свое прошлое, свою историю? Вероятно, потому же, почему человек, споткнувшись с разбега, любит, поднявшись, оглянуться на место своего падения.

Если бы мужчины знали, что думают женщины, то были бы в двадцать раз нахальнее, точно так же, как если бы женщины знали поближе мужчин, то стали бы ещё кокетливее.

Время подобно ребёнку, ведомому за руку: смотрит назад...

Ещё бы: когда такая холодная осень,Хочется оказаться дома и смотреть телик,А тут надо кого-нибудь подброситьЗа небольшое количество денег.

Приблизиться к цели — ещё не значит достигнуть её: не дойдя одного шага, можно встретить пропасть, которую не перейдёшь.

Сделав первый шаг, вы показываете, что готовы действовать. Делайте крохотные шаги - они помогут нащупать верную дорогу.

Чувство юмора — это то понимание жизни, которое появляется у человека, подошедшего к краю бездонной пропасти, осторожно заглянувшего туда и тихонечко идущего обратно.