Конь (шахматы)

Конь ([) — шахматная фигура, в начале партии располагающаяся на полях b1, g1 (белые кони) и b8, g8 (чёрные кони).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

К сожалению, в деле учета материала нет никакой строгой теории, и, может быть, такая теория даже невозможна. Ведь что нам нужно, по сути? Необходимо точно определить значимость каждой фигуры. Мы можем совершенно произвольно определить стоимость самой слабой фигуры – пешки или самой сильной – ферзя. Например, пусть пешка стоит 1 балл. А вот далее начинаются серьезные проблемы. Необходимо договориться, насколько сильнее пешки каждая из фигур. Причем безотносительно конкретной позиции. Это сложно во многих планах. Для любого шахматиста сила фигуры привязана к позиционным факторам: сдвоенные слоны сильнее двух несвязанных. Сила пешки увеличивается по мере ее продвижения к последней горизонтали. В дебюте ладьи мало что решают, но в эндшпиле, когда большая часть доски пустеет, их сила резко возрастает. Конь очень важен в миттельшпиле, но в эндшпиле ему сложно перескакивать с фланга на фланг. Слон скачет с большой легкостью, но у слона серьезные проблемы в миттельшпиле, где он на каждом шагу наталкивается на пешки и свои, и противника, кроме того, для слона доступна только половина шахматного поля – половина его цвета. Но тем не менее надо как-то от всего этого отвлечься и оценить собственную силу фигур, ведь интуитивно ясно, что есть какие-то внутренние характеристики.

В. В. Потопахин, Романтика искусственного интеллекта, 2016

В соответствии с восточным складом характера игра в арабские шахматы происходила чрезвычайно медленно. В обычном порядке двигались только ладья, король и конь; диапазон хода других фигур был ограничен. Так, ферзь мог двигаться по диагонали лишь на одно поле. Фигуры византийских шахмат затрикион располагались на круглой доске, но правила их перемещения почти не отличались от шатранжа.

Елена Грицак, Популярная история спорта

Между тем рыцарский конь – и это хорошо показал описанный эпизод англо-французского боя – всегда был активным и равноправным участником баталии, от которого требовались абсолютно определенные действия. Тренировкам лошадей, их подготовке по специальной программе посвящались многие часы и дни. В шестнадцатом веке даже появились книги по обучению лошадей, предназначенные, конечно, для учителей, а не для их гривастых подопечных. «Курс молодого бойца» включал тренировку коня на преодоление всевозможных наземных и водных препятствий. Их учили мгновенно стартовать и останавливаться. Причем с места конь должен был уходить в любой аллюр, даже в галоп, и наоборот, – тихо и аккуратно пятиться назад. Но особым мастерством считалось научить боевого скакуна наносить удары копытами.

Екатерина Монусова, История рыцарства. Самые знаменитые битвы, 2010

Помимо перечисленных выше элементов защитного вооружения в комплект непременно входил металлический веер в форме плоской лопатки на длинной ручке. Польза от этого веера была несомненной. В жаркое время веер использовался по прямому назначению, а в боевых условиях становился средством связи, сигнализации и управления войсками. Мало того! Иногда металлический веер превращался в средство защиты. Если вернуться к упомянутому выше художественному фильму «Знамена самураев», то многие из уважаемых читателей, наверно, вспомнят, как в четвертой битве при Каванакадзиме (1561) прославленный (главным образом благодаря военным талантам своего уже упоминавшегося нами выше выдающегося стратега и советника Кансукэ Ямамото, дослужившегося от простого «боевого холопа» до генерала-«тайсё», а затем и до главнокомандующего всеми вооруженными силами княжества Такэда – одного из сильнейших японских «удельных княжеств» периода феодальной раздробленности, правителям которого едва не удалось объединить под своей эгидой всю Страну восходящего солнца) князь Сингэн Такэда (1521–1573) успешно оборонялся, сидя на своем походном троне (представлявшем собой, собственно говоря, табуретку, обтянутую тигровой шкурой) от атакующего его на лихом вороном коне князя-рубаки Кэнсина Уэсуги (1530–1578), ловко отбивая своим металлическим веером удары боевого меча Уэсуги, пока не подоспела подмога и Уэсуги (являвшийся, кстати, «по совместительству», монахом буддийского духовно-военного ордена) не был вынужден ускакать прочь, так и не сразив своего – практически безоружного – соперника[29]. Кстати, этот запомнившийся автору настоящей книги по сей день драматический эпизод вовсе не был плодом фантазии авторов фильма, а имел место в действительности, что подтверждается японскими исторческими хрониками времен нескончаемых «войн всех против всех».

Вольфганг Акунов, Самураи державы Ямато, 2016

Во владениях ордена (в том числе в Пруссии) имелись превосходные по тем временам конные заводы. Боевые кони тевтонов являлись результатом тщательной селекции, направленной на соединение качеств лошадей арабских пород, с которыми мариане познакомились и ценить которых они научились еще в палестинский период существования ордена, и европейских тяжеловозов. Конь должен был не бояться противника, а, наоборот, бросаться на него и бить неприятельских коней и воинов передними ногами, вставая на дыбы. Главный недостаток рыцарских коней заключался в их быстрой утомляемости. Они были не способны к быстрой скачке галопом, предпочитая двигаться медленным шагом или рысью.

Вольфганг Акунов, История Тевтонского ордена, 2012

Смысл стоек не только Мароццо, но и всех остальных авторов до XVII века невозможно понять, если не вспомнить, что стойка была всего лишь первым этапом определенной последовательности botta[53], причем ни в коей мере не предполагалось, что она нужна для прикрытия какой-либо части тела. Позиции, которые по каким-то совершенно непостижимым причинам считались удачными, имели странные названия, очень похожие на жаргон и придуманные либо самим Мароццо, либо его учителем Антонио де Лукой, тоже уроженцем Болоньи, «из чьей школы вышло больше воинов, чем из троянского коня». Однако он говорит о них так, будто они всем отлично известны и не требуют пояснений.

Эгертон Кастл, Школы и мастера фехтования. Благородное искусство владения клинком, -1

Рыцарский турнир, каким он был в Германии и около XVI века в Англии, Франции и Италии, представлял собой, должно быть, достаточно скучное зрелище, поскольку мелочная регулировка всей процедуры и тяжелейшее оснащение ее участников едва ли соответствовали тем яростным и стремительным броскам соперников, которые столь красочно описаны Фруассаром[1] и его современниками. Даже пышные зрелища при дворе Генриха VIII не впечатляют нас, потому что король неизменно выходил победителем в поединках, а королева по своему желанию могла остановить единоборство, если король уже вдоволь позабавился. Достаточно вспомнить, что хранящиеся в Тауэре латы, сделанные для участия Генриха VIII в пеших поединках, весят, согласно каталогу, 93 фунта[2], чтобы понять, что ни один человек не может сколько-нибудь свободно двигаться, имея на плечах такую тяжесть. Если к тому же учесть, что коню рыцаря, участвующего в турнире, приходилось нести на себе бремя весом около 340 фунтов[3], то станет понятно, что он был в состоянии лишь неспешно трусить вдоль барьера, а не нестись во весь опор с седоком на соперника, как часто изображали художники.

Колтман Клифан, Рыцарский турнир. Турнирный этикет, доспехи и вооружение, -1

В то время колесницу использовали почти исключительно как средство быстрой транспортировки. У Гомера не встречаются эпизоды, где показано, что она использовалась как средство ведения боя, равно как нет описаний того, что лошадей использовали под седлом. В пятнадцатой песни Илиады Гомер иронически сравнивает героя с ездоком, перепрыгивающим с одного коня на другого. Данный пассаж показывает, что в то время искусство вольтижировки было практически неизвестно.

Д. Т. Денисон, История кавалерии. Вооружение, тактика, крупнейшие сражения, 1877

По страницам книг лошади обычно носятся. «Куда несешься ты?» – спрашивает Гоголь свою тройку. «Люблю скакать на горячей лошади», – говорит у Лермонтова Печорин, а затем, когда приходит решительный момент, мы видим, как он «беспощадно погонял измученного коня, который, хрипя и весь в пене, мчал по каменистой дороге». Впечатление как бы стремительной скачки. Можно, однако, представить более реально, что это была за резвость. Печорин полагал делать пять верст примерно в десять минут. Стало быть, километр минуты за полторы или чуть больше. Это размашистый галоп, по-казачьему намет. Скачка же, которая действительно способна оставить впечатление полета, совершается на ту же километровую дистанцию менее минуты. Конечно, Печорин не жокей, его Черкес – кабардинец, а не чистокровный скакун, и кавказские перегоны – не дорожка ипподрома. Для обычной лошади в обычных условиях это, разумеется, быстро. Надо только учесть достоверность внешнего впечатления: что на романтическом языке называется «мчать» – в самом деле довольно медленная процедура.

Д. М. Урнов, На благо лошадей. Очерки иппические, 2011

Состязания должны были начаться с колео де-торос, что в переводе означает «ловля быков». Только в самых больших мексиканских городах можно найти арены, специально оборудованные для боя быков. Зато в каждой деревушке, как бы незначительна она ни была, распространено колео, не требующее никаких особых приспособлений; для него необходимы лишь открытая местность и дикий бык. Зрелище это менее увлекательно, чем бой быков, так как участники состязания подвергаются сравнительно небольшой опасности. Впрочем, быки довольно часто поднимают на рога преследующих их лошадей и наносят всадникам серьезные увечья. Иногда бывают даже смертельные случаи. Во время погони за быком отдельные лошади нередко спотыкаются и падают. Кони остальных участников состязания, беспорядочно теснящиеся, топчут своими копытами друг друга и не успевших подняться с земли всадников. Зрителям приходится видеть иногда ужасные картины. Участвовать в колео могут только смелые, сильные и искусные наездники. Молодежь новомексиканских селений относится с величайшим уважением к победителям на этом поприще.

Томас Майн Рид, Белый вождь, 1855

Насколько можно было судить о человеке, закованном в боевые доспехи, новый боец был немногим выше среднего роста и казался скорее хрупкого, чем крепкого телосложения. На нем был стальной панцирь с богатой золотой насечкой; девиз на его щите изображал молодой дуб, вырванный с корнем; под ним была надпись на испанском языке: «Desdichado», что означает «Лишенный наследства». Ехал он на превосходном вороном коне. Проезжая вдоль галерей, он изящным движением склонил копье, приветствуя принца и дам. Ловкость, с которой он управлял конем, и юношеская грация его движений сразу расположили к нему сердца большинства зрителей, и из толпы раздались крики:

Вальтер Скотт, Айвенго, 1819

Насколько можно было судить о человеке, закованном в боевые доспехи, новый боец был немногим выше среднего роста и казался скорее хрупкого, чем крепкого телосложения. На нем был стальной панцирь с богатой золотой насечкой: девиз на его щите изображал молодой дуб, вырванный с корнем; под ним была надпись на испанском языке: «Desdichado», что означает «Лишенный наследства». Ехал он на превосходном вороном коне. Проезжая вдоль галерей, он изящным движением склонил копье, приветствуя принца и дам. Ловкость, с которой он управлял конем, и юношеская грация его движений сразу расположили к нему сердца большинства зрителей, и из толпы раздались крики:

Вальтер Скотт, Айвенго, 1819

Во время боев, которые испанцы вели в ходе завоевательного похода, они всем были обязаны своим лошадям. На марше кони делали их мобильными, что помогало им постоянно заставать индейцев врасплох. Даже когда индейцы выставляли дозорных, кавалерия испанцев могла проскакать мимо них быстрее, чем часовые могли прибежать назад и предупредить об опасности. А в бою человек на коне обладает колоссальным преимуществом над пешим, так как он может использовать своего коня как оружие, сбивая противника с ног; он обладает большей маневренностью, меньше устает, менее уязвим для врага и имеет возможность наносить удары сверху вниз, с высоты своей позиции.

Джон Хемминг, Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации, -1

VII Духовный воин. В классических колодах Арканом VII является Колесница, но авторы индейской колоды придали дополнительный, более глубокий и личностный смысл этому Аркану. Для меня такой образ колесницы – почти идеал. Индеец на изображении в поиске. Воин на коне с черепом буйвола в руках – это символ защиты. То, что он держит череп в руках, демонстрирует активную личную позицию.

Ю. В. Белова, Vision Quest Tarot. Искусство понимания и варианты толкования Таро мудрости индейцев, 2010

И начались ежедневные упражнения на палках. Пока пешие, на коне – особое искусство, к нему подступают позже. Александр упорен был, не отлынивал. Понял по единственному виденному бою – выживает сильнейший, кто оружием мастерски владеет, смел, решителен. Конечно, рыцарей тоже много полегло, но числом противник превосходил. Оруженосцы, вначале подтрунивавшие над Сашей, умолкли. Он на их выпады и уколы не реагировал. Время проводили пустобрёхи за вином, игрой в кости. Часть рыцарей оказались истовыми католиками, не пропускали ни одну службу, другие чревоугодствовали и предавались выпивке, только малая часть проводила поединки учебные между собой. И только единицы из них обучали, натаскивали оруженосцев, понимая – это соратники, способные помочь в бою. Постепенно само получилось, что стали занятия проводить вместе. Огюст учил мечному бою, Эжен – владению копьём в бою, Альберт – действиям со щитом. Щит – чисто рыцарская принадлежность и при умелом обращении не только средство защиты. Подними нижним, острым, краем вверх и ударь противника, можно рёбра сломать.

Ю. Г. Корчевский, Тамплиер. На Святой земле, 2017

Вы подумаете, что стрелку, пожалуй, безопасней было бы остаться в седле, потому что коня лев догнать не может. Верно, но это было бы безопасней и для льва. Нелегкое дело – метко выстрелить, сидя в седле; а когда мишенью служит грозный лев, только отлично натренированный конь будет стоять достаточно смирно и позволит взять правильный прицел. Так что при стрельбе с седла удача зависит от игры случая, а ван Блоом не собирался удовольствоваться случайным успехом. Установив ружье на шомпол и дав таким образом твердую опору длинному дулу, он стал тщательно его наводить, глядя в прицельную рамку слоновой кости. Все это время лев не шевелился. Между ним и стрелком был куст, но едва ли зверь считал его надежным прикрытием. Желтые бока льва отчетливо различимы сквозь тернистые ветви, видна его голова, его усы и морда, измазанная бычьей кровью.

Томас Майн Рид, В дебрях Южной Африки, или Приключения бура и его семьи, 1855

Как сообщает арабский историк IX в. ибн Абд аль-Хакам, последний король визиготов Родерик в полном царском облачении в бою восседал на передвижном троне-повозке из слоновой кости, возимой двумя мулами[168]. Хотя слово serír, которым аль-Маккари, в частности, именует средство передвижения короля, можно перевести и как «трон», и как «колесница», и даже как «паланкин» или «диван»[169], видимо, речь идет о специальной четырехколесной повозке-троне, которой правитель пользовался в походе, напоминавшей позднеримско-византийскую (Theophan., p. 9, ll. 5, 7), откуда и могла прийти подобная традиция, введенная, как считается, во время реформ Леовигильда[170]. В отличие же от римской конной квадриги визиготская повозка была более скромной: ее везли всего лишь два мула, хотя она была украшена пластинами, вероятно, с рельефами из слоновой кости. Наличие же паланкина можно подозревать только в случае болезни короля, как это сообщается в другом арабском источнике[171], и то в ходе похода, а не боя. Аль-Маккари далее утверждает, что готский король в окружении гвардии восседал на троне во время боя, когда Тарик собственноручно убил его (al-Makkarí, p. 273). Да, конечно, можно представить, что Родерик, как Дарий III при Гавгамелах, находился на повозке-троне в центре войска, что предоставило бы ему лучший обзор за ходом битвы и позволяло бы руководить войсками, но согласно другим источникам, он сражался «в первой линии» (Hist. Silense, 16; Luca Tud. Chron., III,62), да и после разгрома готов нашли его оседланного боевого коня (Ajbar Machmu?, p. 22; al-Makkarí, p. 274), что, очевидно, говорит против данного предположения. Родерик был известен своей храбростью, за что ему, согласно ряду источников, готы и вручили власть (Hist. Silense, 15; Roder. Hist. Hisp., III,18; Naweiri, p. 345), да и не в традициях готских предводителей было управление битвой с повозки.

А. К. Нефёдкин, Готы. Первая полная энциклопедия, 2021

Итак, у нас имеется три символа: всадник, оружие (меч/копье) и олицетворение Зла (змей/змий). Могут встречаться два из трех (всадник + меч) или все три (всадник + копье + змий), как на гербе Москвы. Логично предположить, что возможен и вариант «всадник + змий». Действительно, такое сочетание есть. Смерть Вещего Олега (непосредственного наследника Рюрика, регента при его сыне Игоре), описанная во многих летописных хрониках, которые вдохновили Пушкина на «Песнь о Вещем Олеге», дает нам эту пару. Герой вроде как и не совсем всадник, однако конь – едва ли не центральный персонаж («но примешь ты смерть от коня своего») – и змий (змея), укусивший князя (победивший), ставят этот сюжет в один ряд с важнейшими символами российской государственности.

М. М. Сарбучев, Никакого Рюрика не было?! Удар Сокола, 2013

Впрочем, следовавшие за ними тоже. Всякое изобретение означало в первую очередь не удобство, не повышение безопасности, а открытие новых возможностей: управления конем, доведенного до полного слияния двух воль, чудес джигитовки, меткой стрельбы, устойчивости в поединках и при маневре. А чего стоило выведение новых пород лошадей – быстрых, бесстрашных, выносливых, преданных хозяину? Совершенствование их выездки и ухода за ними? Изготовление самого подходящего коннику оружия, выработка тактики и приемов боя? А сколько надо было всаднику работать над собой – и над воспитанием будущего всадника, с самого младенчества? Излюбленная аристократами всех времен загонная охота – сейчас она, может быть, не более чем забава для повышения содержания адреналина в крови, а прежде это была лучшая тренировка, по степени риска и требуемым для успеха качествам максимально приближенная к боевой обстановке. У кочевников весь жизненный уклад был в значительной степени подстроен под всадника.

А. А. Дельнов, Крым. Большой исторический путеводитель, 2017

Монгольские лошадки южных из-за своей низкорослости хуже брали барьеры, зато лучше прыгали в длину. Скакали они резвее, и резвость эта сохранялась на протяжении очень длинных дистанций. Конечно, в прямом столкновении и рубке строй на строй тяжелые северные кони давали преимущества их седокам, но в степной войне важнее были легкость и маневренность. Если в самом начале скачки около десятка северных дружинников, среди которых были и три друга, еще держались в первых рядах, то уже к середине южные стали постепенно отрываться и уходить вперед. Особенно увеличился отрыв после рубежа по стрельбе из лука. Здесь отстал и от южных, и от своих товарищей Михась. Он был одним из лучших в Стане стрелков из арбалета, называемого по-русски самострелом, а также многократно выходил победителем в состязаниях по стрельбе из пищали или аркебузы. А вот лук был его слабым местом. Кое-как поразив на скаку три мишени из пяти, Михась, осаживая рвущегося вперед коня, стиснув зубы, ждал, когда наблюдатель досчитает до двадцати, и уныло взирал на проносящихся мимо него соперников.

Иван Алексеев, Заморский рубеж, 2005

«Томас из Эрсильдауна, выйдя в отставку, как считали, время от времени собирал некие силы, чтобы принять участие в военных действиях в кризисные для страны моменты. Часто рассказывали историю о торговце, продавшем черного коня человеку почтенной и старомодной наружности, который назначил небольшую возвышенность в районе Эйлдонских холмов, называемую Лакен-Хар, местом, где продавец ровно в 12 часов ночи получит свои деньги. Он пришел, получил цену коня старинными монетами, после чего покупатель пригласил его осмотреть его жилье. Продавец в глубочайшем изумлении проследовал мимо длинных рядов стойл, в которых без движения стояли лошади, причем у ног каждой лежал вооруженный воин. Волшебник шепотом пояснил, что все эти люди пробудятся во время битвы при Шерифмуире. В конце этого необычного хранилища на стене висели меч и рог. На них пророк указал как на средства для снятия чар. Человек, недолго думая, взял в руки рог и дунул. И тут же лошади в стойлах забеспокоились, воины встали, раздалось бряцанье доспехов. Смертный, перепуганный тем, что натворил, выронил рог. А голос, разнесшийся вокруг, словно глас великана, произнес следующие слова:

М. Олдфилд Гоувей, Лошадь в мифах и легендах, -1

Отряд состоял из шести воинов на боевых конях и одного четырехлетнего мальчика, который сидел в седле впереди одного из них. Воин с мальчиком находился в центре квадрата, образованного четырьмя другими всадниками, а впереди на поджаром боевом скакуне ехал суровый великан, по всем признакам – командир отряда. Он то удалялся от основной группы на значительное расстояние, то вновь занимал место в общем строю.

Владислав Картавцев, Эпоха раздела. Начало. Книга первая, 2016

Конница в древности использовалась не столько для того, чтобы убивать мечом и копьем, сколько для того, чтобы сминать и рассеивать вражеские ряды, подобно дорожному катку или шару в боулинге. Десятки лошадей в галопе выглядят устрашающе, все равно как попасть под машину. И непонятно, кого больше следует бояться – коня или всадника, пытающегося тебя поразить. Ты уже сражаешься с врагом, наступающим спереди, а конница атакует с фланга: воины отступают, разбегаются и сплошная линия фронта рассыпается. А разобщенный враг не страшен: реакция переходит на индивидуальный уровень и люди становятся легкой добычей для таких профессионалов военного дела, как легионеры.

Альберто Анджела, Беспредельная Римская империя. Пик расцвета и захват мира, 2017

Еще в столице, перед операцией по изъятию припрятанных денег императора, я осуществил давнюю мечту пирата Эдгара Омара, да и свою собственную. У старшего брата Эдгара была дорогущая подзорная труба. Понимая, что степь – это тоже море, со всеми вытекающими последствиями, средства дальнего наблюдения теряли статус роскоши и переходили в разряд жизненной необходимости. Поход по магазинам закончился в очень дорогой ювелирной лавке, где за цену боевого рыцарского коня мне предложили украшенный позолотой и каменьями раскладной оптический инструмент. Подзорная труба выглядела как дамская игрушка. Главный диаметр около пяти сантиметров, длина чуть больше полуметра в раскрытом виде – довольно компактный прибор, дающий где-то семикратное увеличение. Жаба душила с неимоверной силой, но этот бой все же выиграло благоразумие.

Г. К. Шаргородский, Заблудшая душа. Диверсант, 2013

Влетал в ряды противника, вступал в бой наравне с хозяином. Всадник никогда не держал уздечку, его руки были свободны для сражения. Не было необходимости управлять конём. Он сам знал, что и как надо делать в сабельном бою.

В. Н. Бычков, Варькино поле, 2012

Как правило, кобыла живет намного дольше, чем конь. Существуют сведения о лошади, которая дожила до семидесяти лет. Есть также упоминание о том, что лошадь по имени Опус[73] продолжала совокупляться до сорока лет. Вообще, чем сильнее она раздувает ноздри, тем больше у нее перспектив в качестве производителя.

Т. Х. Уайт, Средневековый бестиарий. Что думали наши предки об окружающем их мире, 1954

Сначала ты должна бросить камень на графу N 1, пропрыгать на правой ноге последовательно по всем цифрам и вернуться в исходное положение. Когда ты будешь возвращаться, нужно захватить рукой брошенный камешек. При этом нельзя ни в коем случае касаться земли второй ногой. В противном случае тебе придется повторить этот кон. Затем точно так же прыгает твоя подружка и так далее.

Алена Снегирева, А у нас во дворе…, 2013

Что же касается коня, то он должен быть сильным, выносливым и без дефектов. Если смотреть на коней как на любое другое военное оружие, то нужно выбирать крупных и годных для долгих переходов животных. Мечи – как короткие, так и длинные – должны быть большими и острыми, копье и нагината – увесистыми и хорошо заточенными. Луки и ружья надлежит иметь мощные и надежные, крепкие. Не следует отдавать предпочтение определенному оружию. Если ты будешь слишком много внимания уделять одному виду оружия, то недостаточно хорошо овладеешь другими. Оружие должно соответствовать твоим личным качествам и быть именно таким, с которым ты умеешь обращаться. Бессмысленно подражать другим. Ни генералу, ни солдату не стоит увлекаться предпочтениями. И это нужно хорошо понимать.

Миямото Мусаси, Книга пяти колец. Горин-но сё. Путь стратегии, -1

«Гаральд водрузил свой стяг, «Разоритель земель», и выстроил свою дружину, и организовал строй (fylking) длинным, но тонким; затем он завел фланги строя назад, так что они соединились один с другим, и получился широкий плотный круг; со всех сторон его прикрывали щиты, и также щиты сверху. Строй был выбран таким потому, что король знал, что конники врага будут наносить удары небольшими группами и тут же отступать; королевская же гвардия, отборные воины, находилась внутри этого круга, как и лучники, а также и ярл Тости со своими людьми. Затем король повелел ярлу выйти вперед и пребывать там, где будет нужнее всего. «Те из вас, кто стоит в строю в первых рядах, – сказал он, – должны упереть древки своих копий в землю, а острия направлять в грудь всадников, когда они будут стараться смять вас; те же, кто стоит за ними, должны целиться своими копьями в грудь коням; держите так копья, потому что вы не можете наступать; будем держаться так и не нарушим строй…»

Джек Коггинс, Эволюция вооружения Европы. От викингов до Наполеоновских войн, -1

Беглецы проскакали восемь или девять миль по направлению к холмам, которые могли бы послужить некоторым укрытием для людей Темучина на случай, если они будут рассеяны. Он дал команду остановиться, чтобы дать передышку коням после того, как всадники перебрались через ручей.

Гарольд Лэмб, Чингисхан. Властелин мира, 2007

Основное искусство ковбоя – вовсе не стрельба, а верховая езда и бросание лассо. В конном гарцевании, как я уже упомянул, самому Баффало-Биллу не было равных. Владение лассо, как и следовало ожидать, – тоже во многом циркового происхождения. Уилл Роджерс, впоследствии один из любимых киноактеров Америки и автор многих популярных афоризмов, вырос в Оклахоме на территории племени чероки, но трюки с лассо впервые поразили его как раз в шоу Баффало-Билла. Впоследствии, когда его нанял аттракцион Тексас-Джека-младшего, его коронным номером был тройной бросок: первым он связывал руки всаднику, вторым стреноживал коня, а третьим привязывал всадника к седлу.

А. В. Цветков, Атлантический дневник (сборник), -1

Вадик пустил коня небыстрым галопом и сосредоточил взгляд на приближающемся противнике. Вдруг, когда до места их встречи оставалось никак не более 4 – 5 метров, яркий световой луч полоснул по шлему Аракчеева, попав в горизонтальную прорезь и заставив его от неожиданности на мгновение прикрыть глаза. Для любого другого «рыцаря» это неминуемо послужило бы причиной полного и немедленного поражения: он потерял бы из виду копье своего противника в самый ответственный момент и оказался бы не способен к отражению удара. Вадима же спас выработанный годами на цирковой арене инстинктивный автоматизм.

М. А. Шахов, Генерал Смерть, 2012

Эти выглядящие шатко держащимися в седле воины – лучники, и, хотя они вооружены также мечами и щитами, не существует изображений, на которых было бы видно применение этого вооружения в бою, верхом на лошади. На самом же деле эти неловкие конники использовали лошадей только для передвижения, а в бою их сопровождали помощники, которые вели коней и держали их, когда лучники метали стрелы.

Джек Коггинс, Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира, -1

Летописи с уважением отмечали, что «равных бойцов нет во всей Поднебесной». Теперь монахи занимались не только кулачным искусством и боем с палкой, но значительно разнообразили свой боевой арсенал, тренируясь вести бой на коне, в пешем строю, использовали изогнутые мечи с односторонней заточкой и даже армейские длинные копья.

Ши Синъин, Школа шаолиньского кунгфу, -1

Про будущее говорить можно до бесконечности и поэтому будем кратки. Хронология такова: ППНОРЧ – это зашифрованное начало событий, которое можно открыть, поняв сердцем «Сказки о будущем». Можно сказать иначе: когда восполнится число трети недостающих ангелов. Десять царей на год. Приговорена страна. Тяжелые испытания. Очищение. Враги кругом. Незыблемый предел и защита в пределах 2222 км по периметру – с каждой стороны. Царь – всадник на белом коне. Выбор народа – две дороги, три креста. Крест или хлеб. Воскресение духа святого в телах. Крещение (части) китайцев, которые пополнят рать православную. Два орла подчинят себе весь старый мир. Главное – сделать правильный выбор. Пока есть время.

Ю. П. Селуянов, Cказки о будущем, 2015

ФАБРИЦИО. Я вам уже говорил или хотел сказать, что наша беседа о военных делах ограничена пределами Европы. Поэтому я не обязан принимать во внимание, что привилось в Азии. Могу вам все же сказать, что боевой строй парфян был совершенно противоположен римскому; они сражались всегда на конях и в бою бросались на противника врассыпную. Такой способ боя разнообразен и вполне случаен.

Никколо Макиавелли, О военном искусстве, 1520

В этом причина, что Дуди присоединился к этому походу из Лопатина в дальний дворец, за пределами границ Хазарии, цель которого была простой: вернуть двух детей графа семье. При возвращении граф обещал, что каждый получит коня, а также место в конюшнях Лопатина на берегу моря, Хазарского моря, корм для коней на три года, лечение, слежение за копытами и расходы на небольшие каждодневные поездки, выдаваемые конюхами графа.

Меир Узиэль, Демоны Хазарии и девушка Деби, -1

Разве можно забыть то пьянящее чувство свободы, когда мчишься на коне, как настоящий Апачи? Да что там мчишься – просто летишь, как стрела, выпущенная из лука могучим великим индейским вождем. Да разве это можно сравнить с обладанием спортивной яхтой или крупным выигрышем в казино Лас-Вегаса?!

Александр Борохов, Охота на фазана, -1

Переодевшись, Гаргантюа вскакивал или на скакуна, или на битюга, или на испанского жеребца, или на берберского, – на доброго, словом, коня, и то пускал его во весь опор, то вольтижировал в воздухе, то заставлял его брать канавы и барьеры, описывать круги на небольшом пространстве, справа налево и обратно. Потом ломал, только не копье, – нет в мире ничего глупее, как кричать: «Я сломал десять копий в турнире или в битве», – любой плотник это сумеет сделать, – хвала и честь тому, кто одним копьем сломает десятерых врагов. Гаргантюа своим крепким и твердым копьем со стальным концом ломал ворота, пробивал латы, крушил деревья, подхватывал кольцо, поднимал на лету седло, длинную кольчугу или железную перчатку. Гаргантюа при этом был вооружен с головы до ног.

Франсуа Рабле, Гаргантюа и Пантагрюэль, -1

У каждого пони есть свой саис, грум, который живёт, ест и пьёт с пони и держит пари о результатах на гораздо большую сумму, чем может уплатить. Все было в полном порядке, и каждый саис, чтобы быть увереннее, до последней минуты мыл шампунем ноги своего пони. За саисами сидели все военные скидарского полка, которым удалось получить отпуск, – половина туземных офицеров и сотня-другая смуглых чернобородых волынщиков, нервно перебиравших висевшие на лентах волынки. Скидары представляли собой так называемый пионерский полк; а волынки были национальным музыкальным инструментом для половины из них. Туземные офицеры держали в руках связки молотков с деревянными рукоятками; по мере того, как стэнд наполнялся людьми, окончившими завтрак, офицеры располагались в одиночку и по двое в различных местах площадки, чтобы в случае поломки молотка игроку не пришлось ехать далеко за новым. Нетерпеливый британский оркестр заиграл: «Хотите знать время, спросите полисмена!» – и двое судей в лёгких пыльниках выехали на приплясывавших, возбуждённых маленьких пони. Четверо игроков команды «архангелов» следовали за ними. При виде их прекрасных коней Шираз снова застонал.

Р. Д. Киплинг, Игра в поло, 1895