Латифундия

Латифу́ндия — землевладение, занимающее большую площадь. В Древнем Риме латифундиями (лат. lātus «просторный» + fundus «ферма, недвижимость») назывались обширные поместья, специализирующиеся на экспортных областях сельского хозяйства: выращивании зерновых, производстве оливкового масла и виноделии. Они были характерны для Великой Греции, Сицилии, Египта, Северной Африки и провинции Бетика в Испании. Древнеримские латифундии были наиболее близки к современному индустриальному сельскому хозяйству, их экономика зависела от труда рабов и колонов.

Сегодня собственно латифундии можно найти только в Латинской Америке. Однако под это определение также подпадают агрокомплексы в России и асьенды и фазенды в Испании, Португалии, а также в колониальных и постколониальных Боливии, Бразилии, Мексике, Венесуэле, Уругвае, Кубе, Чили и Аргентине. Латифундии возникли с помощью колониальных законов, разрешающих принудительную вербовку рабочей силы и выделение земли для военных. В постколониальные времена окончание господства латифундий путём осуществления аграрной реформы стало популярной целью ряда правительств в регионе.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Одной из серьезных экономических проблем Древнего Рима была концентрация земельной собственности в руках патрициев и обезземеливание значительной части крестьянства (плебеев). Защитниками интересов разорявшихся мелких землевладельцев выступали народные трибуны братья Гракхи, Тиберий (162–133 годы до н.э.) и Гай (153–121 годы до н.э.). Они провели, несмотря на сильное сопротивление, аристократии аграрный закон, по которому у владельцев крупных латифундий государственная земля изымалась и раздавалась бедным гражданам мелкими участками на правах наследственной аренды без права продажи. Каждый гражданин мог занимать из общественных земель около 125 гектаров земли (500 югеров) и по 250 югеров на каждого из двух сыновей, при этом каждая семья не могла иметь больше 1000 югеров. Все излишки земли подлежали возвращению государству и распределению среди нуждающихся по 30 югеров на условиях наследственного владения и уплаты небольшого налога. Таким образом, была создана основа для производительного земледельческого труда свободных людей, хотя преимущественное значение имело крупное землевладение, основанное на рабском труде.

Сергей Александрович Шапиро, Теоретические основы управления персоналом, 2015

Экономическая сущность аграрного кризиса с полной очевидностью выясняется из вышеприведенной картины. Миллионы мелких, разоренных, обедневших крестьян, угнетаемых нуждою, невежеством и остатками крепостничества, не могут жить иначе, как в полукрепостной зависимости от помещика, обрабатывая его землю своим сельскохозяйственным инвентарем за выпасы, выгоны, водопои, вообще за «землю», за зимние ссуды и т. д. и т. д. С другой стороны, владельцы огромных латифундий не могут при таких условиях хозяйничать иначе, как при помощи труда соседних разоренных крестьян, так как этого рода хозяйничание не требует затрат капитала и перехода к новым системам обработки земли. По необходимости получается то, что многократно описывалось в русской экономической литературе как система отработков. Это есть не что иное, как дальнейшее развитие крепостничества. Основой эксплуатации является не отделение рабочего от земли, а принудительное прикрепление к ней разоренного крестьянина, не капитал собственника, а его земля, не инвентарь владельца латифундий, а старинная соха крестьянина, не прогресс земледельческой культуры, а старая долголетняя рутина, не «вольный наем», а закабаление ростовщичеству.

Владимир Ленин, Полное собрание сочинений. Том 17. Март 1908 ~ июнь 1909

Кризис политической власти развивался параллельно с кризисом экономическим. Уже во II в. н. э. Италия – метрополия Римской империи – утрачивает свою роль экономического центра империи. Вина, оливковое масло, ремесленные изделия не находят спроса на внешних рынках. Рим стал центром паразитического потребления. Громадные богатства, скопленные в метрополии, тратились непроизводительно. С III в. н. э. экономический кризис охватывает провинции империи (прежде всего в силу того, что их хозяйство подверглось постоянному ограблению со стороны метрополии). Ослабевают хозяйственные связи между отдельными районами Италии, сворачивается торговля между метрополией и провинциями, обозначается тенденция к снижению товарности римских латифундий и росту натурализации хозяйственной жизни, пустеют города, обесцениваются деньги, растут цены, полноценные деньги уходят из оборота в сокровищницы, усиливается прямой товарообмен. Как и на заре рабовладельческого общества, главной ценностью опять становится земля. В то же время колоны не в состоянии вносить плату за аренду участков и бегут с земли, обширные сельскохозяйственные угодья пустеют и зарастают бурьяном. Слабеет военная мощь Рима. Власть в Риме не в состоянии расширять пределы империи, выколачивать налоги в провинциях и даже обеспечивать защиту своих внешних границ от нашествия варваров. Она не может эффективно бороться с социальными выступлениями сначала в провинциях, а затем и у себя дома – в Италии. Римская империя в конце IV в. н. э. распадается на две части – западную (на территории которой остается город Рим) и восточную (с центром в Константинополе). Борьба между Римом и Константинополем за первенство и влияние на пространстве бывшей великой империи еще больше подтачивают силы Рима. Кончается все тем, что Рим был завоеван варварами в 476 г. н. э.

Валентин Юрьевич Катасонов, Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации», 2017

В водовороте политической риторики регулярно всплывают два требования промышленников. Во-первых, расширение базы налогов, которыми консервативные кабинеты облагали экспорт минералов из пустынь Дикого севера, но не свои исконные латифундии Центральной долины. Во-вторых, создание таможенных барьеров для защиты нарождающейся местной промышленности и внутренней торговли от иностранной (в ту эпоху британской) конкуренции. Реализация требований индустриальных прогрессистов вела к усилению и модернизации чилийского государства. В перспективе это позволяло также создать системы образования и соцзащиты, т. е. обеспечить интересы интеллигенции, средних классов и рабочих. Аграрники же предпочитали минимальное государство, понижение налогов и пошлин плюс местную автономию вместо централизации – их власть на местах была обеспечена традиционным укладом латифундий. В отличие от горнодобытчиков, латифундисты настаивали на свободе торговли, которая способствовала экспорту чилийского продовольствия и одновременно снижала издержки на импорт европейских промышленных товаров и предметов роскоши.

Георгий Дерлугьян, Как устроен этот мир. Наброски на макросоциологические темы, 2013

В центре римской управленческой мысли были вопросы формирования частного рабовладельческого хозяйства и управления им. Римляне отличались практическим складом ума, и их практицизм проявился прежде всего в скрупулезной выработке разнообразных рекомендаций по организации рабовладельческой виллы (типичного хозяйства средних размеров зажиточных граждан) и управления ею. Наиболее полное развитие эти вопросы получили в трудах римских агрономов Катона Старшего («О земледелии»), Варрона («Сельское хозяйство») и Колумеллы («Сельское хозяйство»), в энциклопедическом сочинении Плиния Старшего («Естественная история»). В этих трактатах содержится много идей рациональной организации управления хозяйством латифундий – основной формы организации рабовладельческого производства. Целью этих проектов был поиск таких методов организации производства, которые делали возможным существование латифундий в условиях технической отсталости той эпохи.

В. И. Маршев, История управленческой мысли, 2005

Социальная организация многих латифундий изменилась, постепенно там вообще отказались от применения рабского труда, а плантации стали разбивать на небольшие участки (парцеллы), которые отдавали в аренду рабам или свободным крестьянам, получившим название колонов.

Л. В. Щербина, История экономики: конспект лекций, -1

Но не этим одним исчерпывается история отношений общества ко всем начинаниям Государя Николая II: в знатных верхах Петербурга издавна повелась борьба против всяких «новшеств» и земельных реформ; борьба против переселения, расселения, против развития земельного и иных кредитов. Владельцам латифундий, живущим в Петербурге, нужны были сельские рабочие и дешевые руки. Это корень их интересов, а последствия падения общины – переселение, расселение и прочее – сократило бы многочисленную и дешевую рабочую силу. Отсюда многолетняя защита общины в Государственном Совете и в составе бюрократии. Отсюда пренебрежение к поместному дворянству, уездному земству и Особому Совещанию. Отсюда скрытое недоброжелательство к Столыпину. Отсюда издавна чинимые всякие препятствия переселению, расселению и прочее. За двадцать лет Государственный Совет восемь раз высказывается против земельной реформы и переселения, и министерство Внутренних Дел ведет переселение спустя рукава и само же своим земским отделом в течение 20 лет тормозит его.

Н. А. Павлов, Его Величество Государь Николай II. Последнее Царствование глазами очевидца, 1927

Северная Африка снабжала Рим первосортной пшеницей и оливковым маслом прекрасного качества. Археологические раскопки обнаружили здесь множество прессов и целые кварталы маслодельческих мастерских. Особенно обширные области оливковых плантаций тянулись к югу. Им было уготовано место самой природой. И сейчас кажется, что уходящие по плоским равнинам Туниса ряды корявых, словно несущих бремя веков оливковых деревьев произрастали с глубокой древности. Плодородная африканская провинция влекла к себе римских магнатов. Огромные земельные массивы принадлежали императору и сенатской знати. Развитие крупного частного землевладения, обширных латифундий или сальтусов – одна из характерных особенностей аграрного строя Африки. Наряду с крупной собственностью в Африке существовало среднее и мелкое землевладение. Оно преобладало там, где процветало зерновое хозяйство, в северных и северо-восточных примыкавших к морю областях, речных долинах Туниса и Алжира. Для этих мест типична рабовладельческая вилла. Центром земледельческих районов были города – опорные пункты романизации.

Т. П. Каптерева, Западное Средиземноморье. Судьбы искусства, -1

Однако расцвет Афин был недолгим, так как в стране существовало множество противоречий, а это отражалось на экономике, и вскоре Афины были захвачены сначала Македонией, а потом – Древним Римом. В Древнем Риме появились пролетарии, проживающие за счет государства, также сформировалась система колоната, и возникли латифундии.

М. С. Клочкова, История мировой экономики. Шпаргалка, -1

Ссылаясь на эту чисто фиктивную возможность постепенной концентрации или аренды для образования крупных хозяйств, г. Булгаков обратил мало внимания на действительную особенность земледелия в процессе концентрации, – особенность, указанную Каутским. Это латифундии, скопление нескольких имений в одних руках. Статистика считает обыкновенно только отдельные имения и не дает никаких сведений о процессе концентрации разных имений в руках крупных землевладельцев. Каутский сообщает относительно Германии и Австрии весьма рельефные примеры такой концентрации, приводящей к особой, высшей форме крупного капиталистического земледелия, когда несколько крупных имений соединяются в одно хозяйственное целое, управляемое одним центральным органом. Такое гигантское сельскохозяйственное предприятие дает возможность соединять самые различные отрасли сельского хозяйства и в наибольших размерах пользоваться выгодами крупного производства.

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 4. 1898 ~ апрель 1901, -1

Возрастающий интерес помещиков к предпринимательству был отмечен появлением в середине XVIII века ряда помещичьих инструкций, предусматривающих организацию товарного барщинного хозяйства, в частности, известных инструкций Татищева и Румянцева. В 1765 году было создано Вольное экономическое общество, основной целью которого была выработка наиболее эффективных методов ведения барщинного хозяйства и подготовка наставлений для управителей латифундий. В 1769–1770 году появилось несколько таких наставлений, в том числе «Наказ управителю» лифляндского помещика барона Вольфа, «Наказ для управителя или приказчика» П. И. Рычкова и «Инструкция управителям и приказчикам имений» А. Т. Болотова. «Наказ» П. И. Рычкова дает представление о степени развития барщинного хозяйства: уже в то время многие помещики отводили на барщину четыре дня, оставляя для обработки крестьянских полей так мало времени, что крестьяне были вынуждены нарушать церковные заповеди и работать по воскресеньям. Помещики, которые забирали на барщину три дня и давали крестьянам отдохнуть в воскресенье, считались «умеренными». П. И. Рычков рекомендовал норму барщины, которая в пересчете на душу составляла 0,8 десятины, максимально – 1,2 десятины.[613] Как мы увидим далее, норма в 0,8 десятины, действительно, стала обычной в 1780-х годах.

С. А. Нефедов, История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции, 2010

Так, в книге В. И. Ленина «Новые данные о законах развития капитализма в земледелии» (написана в 1915 г., впервые напечатана в 1917 г.) находим следующие высказывания: «…при всех и всяких общественных укладах хозяйства мелкий земледелец „трудится“: и при рабстве, и при крепостничестве, и при капитализме»[248]; «…часто латифундии являются пережитком докапиталистических отношений – рабских, феодальных или патриархальных»[249]. Можно видеть, что здесь крепостничество и феодализм предстают как вполне однородные понятия. В лекции «О государстве» (произнесена в 1919 г., впервые напечатана в 1929 г.) В. И. Ленин пользуется термином «крепостничество» в значении «феодализм» применительно не только к России, но и к другим странам: «…переход общества от первобытных форм рабства к крепостничеству и, наконец, к капитализму»; «…Крепостничество было вытеснено из всех стран Западной Европы. Позднее всех произошло это в России»[250].

С. М. Каштанов, Московское царство и Запад. Историографические очерки, 2015

К третьей категории принадлежали шляхтичи – условные держатели имений в магнатских владениях. Такая форма шляхетского землевладения получила преимущественное распространение в литовских, украинских и волынских латифундиях. Четвертую категорию образовывали шляхтичи, состоявшие на службе по договору как в государственных учреждениях, так и у частных лиц. Как отмечал Э. Ростворовский, среди польской шляхты достаточно трудно выявить и количественно определить элементы деклассированной (lu?nej, brukowej) шляхты, а также шляхты, занятой в торговле или в иных сферах деятельности, не связанных с землевладением и сельским хозяйством. Наконец, за пределами категорий были оставлены шляхтичи, занимавшие государственные, военные или церковные должности. Формально доступ к таким должностям был открыт для всех представителей польского рыцарства, но карьера их обладателей зависела уже как от личных достоинств, так и от индивидуально сложившейся конъюнктуры. Принципиальной гранью в статусе отмеченных четырех категорий шляхты, согласно Ростворовскому, было право участвовать в сеймиках, которого были лишены шляхтичи, состоявшие на службе, и шляхтичи-чиншовники (категории III и IV)21.

Коллектив авторов, Польша и Россия в первой трети XIX века, 2010

В результате проведения реформы создавались фольварочно-панщинные хозяйства, крупные латифундии, которые насчитывали тысячу и больше крестьянских дворов. Фольварки представляли собой комплекс жилых и хозяйственных построек, вокруг которых размещались огороды, пахотные земли, сенокосы, леса, пруды для разведения рыбы, водяные мельницы, корчмы. Главное отличие фольварков от бывших поместий заключалось в том, что основная часть продукции, полученной в фольварке, предназначалась не для удовлетворения личных потребностей феодала и его двора, а для вывоза в качестве товара на местные или зарубежные рынки. В фольварках наряду с производством зерна осуществлялась заготовка лесоматериалов, пепла, поташа. Но главным все-таки было зерно. Поэтому в фольварках расширялись площади пахотных земель, как правило, за счет крестьянских.

Е. К. Новик, История Беларуси. С древнейших времен до 2013 г., 2013

Изо всех углов текут жалобы и вопли: от потерпевших, от местных властей, от благородных свидетелей. Телеграммы землевладельцев представляют собою самое блистательное опровержение грубых теорий классовой борьбы. Титулованные помещики, владельцы латифундий, духовные и светские крепостники заботятся исключительно об общем благе. Враг – не крестьянин, а большевики, иногда анархисты. Собственные имения интересуют лендлордов единственно лишь с точки зрения преуспеяния отечества.

Л. Д. Троцкий, История русской революции. Октябрьская революция, 1929