Негр

Негр (от исп. negro «чёрный (цвет)», устар. русск. арап ← арабы, до начала XX века мавр) — в русском языке основное название людей негроидной расы. Кроме того, в России и странах СНГ неграми называют также и особо темнокожих мулатов, хотя в регионах компактного проживания темнокожего населения (например, в Латинской Америке и ЮАР) между ними проводится чёткое различие.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Как мы видели, еще в XIX столетии историко-филологические споры о происхождении индо-европейского этноса стали дополняться данными новой науки – антропологии. Ученые не сомневались, что индоевропейцы принадлежали к так называемой большой европеоидной расе, к которой и ныне принадлежит все коренное население Старого света, большей части Северной Америки, а также арабского Востока. Ее называли также белой – ввиду более светлого, чем и у негров и монголов оттенка кожи или кавказоидной – поскольку считалось, что цитаделью формирования этой расы был Кавказ. До сих пор такое деление осталось в полицейских досье США, где, например, смуглые саудовские террористы пишутся «белыми», а какие-нибудь российские нарушители закона об иммиграции – «кавказоидами».

Алексей Виноградов, Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?, 2013

Англичане ворвались в Индию не для того, чтобы изучать местные языки. Изучать их приходилось, чтобы овладеть сокровищами Индии и управлять захваченной страной. Среди полковников колониальной армии были жутчайшие типы – но встречались и выпускники Кембриджа и Оксфорда, профессиональные историки и филологи. Их поражало – некоторые слова в языках индусов звучали почти как в английском. Случайные совпадения? Они есть при сравнении почти любых языков – хотя бы английского с китайским: всегда можно найти какие-то похожие сочетания звуков. Ну, есть у побережья Якутии островок, называемый Африка. Ну, есть в Центральной Америке город Герма. Следует ли из этого, что в Якутии до якутов жили негры, а город Герму основали германцы? Даже не учитывая, что жители Африки никогда не называли себя африканцами, а германские племена – германцами.

Андрей Буровский, Арийская Русь. Ложь и правда о «высшей расе», 2012

С другой стороны, если относительно небольшое число «авантюристов»-захватчиков завоевывает страну и затем позволяет своим соплеменникам селиться в ней, постоянный приток иммигрантов, даже если их немного, оказывает огромное влияние на коренной народ. В первую очередь завоевателям удается добиться, чтобы их язык использовали в официальных случаях; высшие классы покоренной народности, желая принадлежать к правящему слою общества, тоже начинают усваивать новый язык. Так в нашу собственную эпоху мы не раз видели, как один народ распространял свои национальные признаки на людей из другого народа – например, относительно малое число испанцев и португальцев в Южной Америке, малое число арабов среди коптов и берберов, малое число англосаксов среди кельтов в Англии. В каждом случае мы видим, что в ходе этого процесса меняется только язык покоренного народа, но не сам народ (часто – и сам народ. Например, Чили или Бразилия, где большинство – белые, немало негров и мулатов (в Бразилии), а индейцев – меньшинство. – Ред.).

Адольф Эрман, Государство, армия и общество Древнего Египта, 2008

Сложно сказать, являлись ли Адам и Ева африканскими неграми, как это иногда утверждается сегодня, но даже если принять за истину теорию креационизма[9], то никто не может помешать нам выдвинуть то предположение, что человечество произошло вовсе не от одной пары особей, а оказалось сотворено в виде, как минимум, трех достаточно обширных общностей, которые дали начало трем большим расам: европеоидной, монголоидной и негроидной. Несмотря на все многообразие языков, на которых говорит ныне человечество, все это многообразие, очевидно, может быть сведено к нескольким лингвистическим надсемьям, которые в свою очередь могут быть соотнесены с общепринятой классификацией антропологических (расовых) типов (см. Таблица 1)[10].

Константин Пензев, Праотец Мосох, 2010

«Зоной смешения» можно было бы считать рабство, где встречались представители завоеванных народов. Но предел смешению здесь задает как низкая плодовитость рабов, так и все та же неизбывная склонность к бракам с единоплеменниками. Лишь один эксперимент смешения можно считать в некоторой мере состоявшимся – рабская семья латиноамериканских плантаций. При этом результат смешения в сравнении с массами несмешанного населения все равно остается ничтожным. Как, к примеру, и в Занзибаре, где насильственно переженили огромное количество арабов с неграми. Результат смешения носит исключительно локальный характер даже в таких случаях.

Андрей Савельев, Миграционный потоп. Закат Европы и будущее России, 2016

Мощная расовая подоплека сквозит и в воззрениях еще одного сионистского деятеля – Владимира (Зеэва) Жаботинского (1880–1940), который без обиняков заявлял: «Совершенно очевидно, что истоки национального чувства следует искать не в воспитании, полученном человеком, а в том, что предшествует воспитанию. В чем? Я изучал этот вопрос и нашел на него ответ: в крови. И этой точки зрения я придерживаюсь до сих пор. Чувство национальной принадлежности коренится в крови человека, в том расово-физическом типе, к которому он относится, и ни в чем ином… Душевное строение народа определяет физический тип человека в значительно большей степени, нежели индивидуальные душевные наклонности… Поэтому мы не верим в возможность духовной ассимиляции. С физической точки зрения немыслимо, чтобы еврей, в жилах которого течет чистая еврейская кровь без каких-либо примесей, обрел душевные наклонности немца или француза, точно так же, как немыслимо представить себе негра, сумевшего превратиться в белого человека»[35].

Георгий Катюк, Израиль, которого не было, или Подлинная история еврейского народа, 2014