Правовой памятник

Правово́й памя́тник — источник познания права. В качестве правовых памятников выступают документы или документальные свидетельства, с помощью которых познаётся характер и содержание права различных государств в разные эпохи: тексты законов, записи обычаев, судебные дела, выступления юристов, летописи и исторические хроники, археологические памятники и т. д.

Ряд учёных в данном значении употребляет термин «источник права».

Некоторые правовые памятники:

• Законы Хаммурапи — 1750-е годы до н. э.
• Законы XII Таблиц — 451—450 год до н. э. (Древний Рим)
• Дхармашастры — I—IV века нашей эры
• Русская правда — начиная с 1016 года (Древняя Русь)
• Воинский устав Петра I — 30 марта (10 апреля) 1716 года
• Уголовный кодекс РСФСР 1960 года — 27 октября 1960 года.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Значительное место в новейшей историко-правовой науке занимают работы, исследующие «частные» вопросы: отдельные институты права, в частности уголовное – материальное право, виды преступлений, систему наказаний[125], пенитенциарную систему[126]. Не остаются без внимания проблемы процессуального права, «гражданского»[127] и «уголовного»[128]. Отметим также выход специальных монографий Ю. В. Ячменева «Правда и Закон. Из истории российского правоведения» (СПб, 2001); В. И. Власова «История судебной власти в России. Кн. первая (1019–1917)» (М., 2003); В. И. Бабенко, И. П. Слободянюка «История суда России (IX – начало XXI вв.)» (М., 2004); И. А. Колоколова «Судебная власть как общеправовой феномен» (Владимир, 2006); О. А. Омельченко «Традиции и наследие русского права» (М, 2006); А. А. Воротынцева и др. «История российского правосудия» (под ред. Н. А. Колоколова. М., 2009). Написаны статьи по отдельным правовым памятникам и проблемам русской государственности в Средневековье: А. О. Лядова, А. В. Евсеева «Духовно-культурные факторы становления Московского государства и права в конце XIV – начале XVI вв.» (История государства и права. 2000. № 4); А. В. Стадникова «Представление о праве и правоприменительной деятельности государства в трудах русских мыслителей позднего Средневековья» (Современное право. 2006. № 12); В. В. Логинова «Крестоцеловальная запись Василия Шуйского как результат опричной политики Ивана IV» (Право и политика. 2011. № 4), «Государство и общество в конце XVI – начале XVII в. Смута – гражданская война – интервенция» (Право и политика. 2011. № 7), «Утверждение сословной монархии в России в нормативных документах XVI – первой половины XVII вв.» (Право и политика. 2011. № 11).

Коллектив авторов, История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века), 2017

б) комментарии законов (если юристы излагали свое понимание правовых памятников в полном и системном виде, их сочинения назывались libri juris civilis, а если речь шла только о части нормативного акта или об отдельном вопросе, то сочинения именовались libri singulares);

А. И. Бойко, Римское и современное уголовное право, 2003

Таким образом, можно согласиться с мнением Е. И. Кычанова относительно того, что билики отражали созидательную, а не разрушительную деятельность Чингис-хана[203]. Можно даже в какой-то мере считать их «памятником правовой (или даже «философско-правовой») мысли». Однако не следует поддаваться искушению и включать их в число непосредственно действовавших правовых предписаний, поскольку это приведёт к превратному представлению о системе источников «чингизова права». Вместе с тем отрицание правового значения биликов, в свою очередь, может привести к формированию «упрощённого» представления об этом праве как лишённом какой бы то ни было теоретической и идеологической базы, которая фактически была представлена именно биликами Чингис-хана и недошедшими до нас аналогичными высказываниями и суждениями его потомков.

Роман Почекаев, «Чингизово право». Правовое наследие Монгольской империи в тюрко-татарских ханствах и государствах Центральной Азии (Средние века и Новое время), 2016

«Закон судный людем» – правовой памятник древне-моравского происхождения, который был составлен, как показывают современные исследования, скорее всего самим Мефодием[284]. Текст «Закона» представляет собой перевод греческого юридического сборника «Эклоги» (VIII в.) и известен в трёх редакциях – Краткой, Пространной и Сводной. Установлено, что Краткая редакция (сохранившаяся в древнейших списках) наиболее близка оригиналу, Пространная является переработкой, предпринятой «на Руси не позже середины XIV в., предположительно в первой половине этого столетия», вероятно, в Новгороде или Пскове[285], а Сводная представляет собой ещё более позднюю компиляцию. Разночтение между Краткой и Пространной редакциями, подмеченное Горским, находится в 3-й главе «Закона», устанавливающей порядок дележа военной добычи.

П.С. Стефанович, Бояре, отроки, дружины. Военно-политическая элита Руси в X–XI веках, 2012

Наши историки права также отмечают ту важную роль, которую сыграли университеты в «открытии» римского права для Западной Европы. Именно они во многом способствовали новому (второму) рождению римского права в XI–XII вв. Через глоссы, усовершенствовавшие и форму, и, в некотором роде, содержание римского права, оно стало средством правового регулирования зарождавшихся и бурно развивавшихся буржуазных экономических отношений, особенно торговых. Наши историки права отмечают: «Школа глоссаторов проделала огромную работу по восстановлению и обработке классического римского права, по разъяснению устаревших или ставших к тому времени малопонятными текстов и терминов, по внутреннему упорядочиванию правовых памятников (прежде всего Дигест)». И далее: «Зарождающиеся буржуазные отношения не могли пробиться сквозь гущу правовых обычаев и чисто феодального права, рассчитанного на замкнутое общество, римское же право содержало в себе точные и готовые формулы закрепления абстрактной частной собственности и торгового оборота. Не случайно центром возрождения римского права стали города-республики Северной Италии, которые переживали в XI в. экономический подъем и представляли собой в то время наиболее развитый в хозяйственном отношении регион Европы»[69]. Рецепции римского права требовала перестройка и социальной, и духовной сфер жизни преобразовывавшегося общества той эпохи. «Рецепцию римского права поддержала католическая церковь, увидевшая в нем средство, способное поддержать каноническое право и притязание пап на мировое господство. Рецепцию в конечном счете санкционировала и королевская власть, стремившаяся к централизации, а следовательно, и к юридизации всей общественной и государственной жизни»[70].

А. С. Бондарев, Юридическая ответственность и безответственность – стороны правовой культуры и антикультуры субъектов права, 2008

Предклассическое право нами не выделяется в качестве особого этапа, так как оно лишено целостности определенного качества. Это скорее некоторый переходный период, в котором черты прошлого переплетаются с тем, что предвосхищает, а отчасти составляет содержание классического права. Еще один пример. Периодизация римского права обрывается VI в. – созданием Свода законов императора Юстиниана. Однако ряд сторон последующего движения римского права в таких правовых памятниках, как Прохирон, Эклога, Василики, – типичные, закономерные явления упадка и разложения римского классического права – могут быть рассмотрены в рамках постклассического этапа.

А. И. Косарев, Римское частное право, 2008