Типология

Типология — классификация по существенным признакам. Основывается на понятии типа как единицы расчленения изучаемой реальности, конкретной идеальной модели исторически развивающихся объектов. Разделы наук, занимающиеся выявлением типов, близких по набору своих внутренних характеристик явлений или объектов:

• Типология (лингвистика) — раздел лингвистики, занимающийся выяснением наиболее общих закономерностей различных языков, не связанных между собой общим происхождением или взаимным влиянием.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Возвращаясь от понятия типа собственно к вопросу типологии, следует отметить, что типология представляет собой разновидность классификации.[122] При этом надо иметь в виду, что по степени существенности основания выделяется два вида классификации – искусственная и естественная. Искусственной считается классификация, критерием подразделения в которой выступают несущественные признаки (например, алфавитно-предметный указатель). Естественной же является классификация, в которой за основание берутся существенные признаки, что позволяет рассматривать классификацию как источник знания о классифицируемых объектах. «Научно классифицировать объекты реального мира можно лишь при условии, если в основу положены не случайные, внешние, а внутренние определяющие признаки, выработанные на основе всестороннего анализа изучаемого процесса и смежных с ним явлений в историческом аспекте».[123] Поэтому типология правопонимания – это не любая классификация правовых образов (восприятий, представлений, понятий), а классификация научная, осуществляемая именно по существенным признакам.[124]

П. А. Оль, Правопонимание: от плюрализма к двуединству, 2005

Общее суждение о культурном феномене невозможно без сравнения различий его проявления в многообразных обществах и на разных этапах развития человечества. Сравнительный метод в культурологии позволяет выявить причинные связи между различными культурными феноменами, обнаружить последовательность их возникновения и формирования, установить закономерность исторического развития культуры человечества, и обозначить его тенденции. Кроме того, при помощи метода сравнения возможно производить построение классификаций и типологий культур. В процессе такого построения могут выявляться разные степени сходства и различия между культурными явлениями, выстраиваться разного рода подсистемы, поэтому сам сравнительный метод при этом имеет тенденцию развиваться в системно-сравнительный, являясь уже способом создания типологической модели – системы.

Е. П. Борзова, Сравнительная культурология. Том 1, 2013

В эмпирических исследованиях имеет значение типологизация – группировка испытуемых, сходных с неким «усредненным» образом. Выделение многочисленных характеристик, показателей, черт личности, в частности, с помощью факторного анализа, позволяет построить многомерное пространство ее признаков – «личное пространство». При этом некоторые авторы в качестве типологии личности классификации. Обращение психологов к проблемам типологизации личности обусловлено потребностью прогнозировать ее поведение и развитие, необходимостью разработки наиболее оптимальных вариантов ее обучения и воспитания.

Тамара Ивановна Гусева, Экзамен по психологии личности

Как всякая достаточно развитая научная дисциплина, сама систематика неоднородна и структурирована по разным параметрам. По онтологическим и гносеологическим основаниям, применяемым методам в ней выделяются направления и школы – например, типология, филогенетика, фенетика и т. д. По уровню рассмотрения таксономического разнообразия нередко разделяют макро- и микросистематику. По характеру решаемых задач выделяются разделы систематики – теоретический (таксономия), практический (систематизация, классифицирование, номенклатура) и прикладной (разработка определительных ключей и таблиц, идентификация экземпляров и т. д.).

И. Я. Павлинов, Биологическая систематика: Эволюция идей, 2011

Примечание 3. Природа и масштабы конкретных развивающихся объектов различны, поскольку они формируются из различных компонентов, имеют различные комплексы взаимодействия в качестве детерминант развития, соответственно, различные основания собственного существования и причинные комплексы развития, различные процессуальные характеристики, в том числе «траектории» развития, различную степень целостности – от систем организменного типа до более свободных относительно своих компонентов систем. Однако при этом между различными разновидностями процессов, как выяснено в ходе их исследования, существует много сходного, общего для них, что отличает их от других процессов и, одновременно, объединяет между собой. Поэтому процессы развития могут быть объединены в классы и виды, а в теории – типологизированы, идеализированы и т. д. Важнейшим научным результатом данного аспекта исследования развития в будущем должна стать классификация, типология и последующая каталогизация развивающихся объектов. По всей видимости, каталогизация может оказаться смешанной – в каких-то своих частях она будет типологической, в каких-то – «поименной», индивидуализированной, например, в случае развивающегося объекта «Земля» или цивилизаций и культур как развивающихся миров (что, собственно, и пытались делать в особенности О. Шпенглер, А. Тойнби и другие социальные философы).

Александр Селиванов, Развитие объектов. Наука управления будущим, 2016

В ряду собственно психологических контент-аналитических подходов особое место занимают персонологические техники, основанные на изучении тематических рассказов (по Д. Макклелланду, Г. Мюррею, Л. Готтшалку и др.). Как отмечает Н. А. Алмаев, контент-анализ, в отличие от реферирования или герменевтического толкования, учитывает распределение и частоту категорий, а также имеет психологически обоснованную систему, по которой эти категории выделяются (Алмаев, 2012). В этом направлении интент-анализ решает дополнительно более конкретную задачу: разрабатывает психологическую типологию интенций для конкретного изучаемого дискурса – политического, семейного, массмедийного, студенческого. Если в системах персонологического контент-анализа осуществляется кодировка речевых проявлений мотивационно-потребностной сферы личности, актуального эмоционального состояния, когнитивных нарушений, то интент-анализ восстанавливает более динамичные интенциональные характеристики, сопряженные как с когнитивно-личностной сферой, так и с условиями общения. По выраженности интенций того или иного типа дается характеристика инструментам воздействия, самопрезентации, оценивается характер взаимодействия в диалоге. Кроме того, интент-анализ является так же, как и контент-анализ частотным методом: по частоте представленности в материале оценивается выраженность изучаемых категорий и стоящих за ними психологических характеристик.

Н. Д. Павлова, Интент-анализ. Основания, процедура, опыт использования, 2017

В западной психологии распространены типологии, учитывающие преимущественно личностные показатели (свойства и черты индивидов, порождаемые изначально присущими им ориентациями). Такова например типология К. Юнга, включающая типы личности, выделенные с учетом таких признаков, как сензитивность, мыслительность, переживание оценки, интуитивность, экстравертивная или интравертивная направленность. Существует и типология, предложенная Э. Фроммом, который выделяет следующие элементы личности: накопительство, ориентация на обмен, восприятие, использование и др. Отзвуки пер-сонологических классификаций можно выявить во многих социально-психологических типологиях, в частности при построении типологии личности по признаку конформности личности относительно норм группы и общества, типологии направленности и управляемости личности.

Т. И. Гусева, Психология личности, -1

В западной психологии распространены типологии, учитывающие преимущественно личностные показатели (свойства и черты индивидов, порождаемые изначально присущими им ориентациями). Такова например типология К. Юнга, включающая типы личности, выделенные с учетом таких признаков, как сензитивность, мыслительность, переживание оценки, интуитивность, экстравертивная или интровертивная направленность. Существует и типология, предложенная Э. Фроммом, который выделяет следующие элементы личности: накопительство, ориентация на обмен, на восприятие, на использование и др. Отзвуки персонологических классификаций можно выявить во многих социально-психологических типологиях (в частности, при построении типологии личности по признаку конформности личности относительно норм группы и общества, типологии направленности и управляемости личности).

Т. И. Гусева, Психология личности: конспект лекций, -1

Особую ценность работе придает развернутая классификация исследуемого правового явления. Автор акцентирует внимание на выборе оптимальных критериев типологии нормативного предписания, качественное своеобразие которого состоит в том, что оно находится на стыке системы права и системы законодательства. Целостность критерия общей (универсальной) классификации нормативно-правовых предписаний предстает в единстве трех его компонентов: формального, содержательного и функционального.

М. Л. Давыдова, Нормативно-правовое предписание. Природа, типология, технико-юридическое оформление, 2009

Очевидно, что только типологический подход позволит получить целостное описание вариаций индивидуально-психологических различий, поскольку такой подход дает возможность свести практически бесконечное множество отдельных измерений к конечному, генетически заданному множеству устойчивых структур свойств индивидуальности человека. Б. М. Теплов предупреждал, что проблему типов следует решать только после того, как будут изучены «элементы» типологии (Теплов, 1961; Теплов, Небылицын, 1963). Можно считать, что такие «элементы» уже частично выделены и, следовательно, в недалеком будущем проблема типологии станет центральной проблемой дифференциальной психофизиологии.

В. М. Русалов, Темперамент в структуре индивидуальности человека. Дифференциально-психофизиологические и психологические исследования, 2012

Важную роль в юридической, экономической, психологической деятельности играют различные формы фиксации и развития знания, возникающие в различных условиях и ситуациях изучения действительности. Их также можно назвать структурными элементами научного знания, основание типологии, которого в характере познавательной ситуации – содержательной характеристики процесса изучения субъектом какого-то объекта.

С. С. Антюшин, История и философия науки. Учебное пособие для аспирантов юридических специальностей, 2013

3-й уровень анализа (микроуровень) относится к изучению отдельных сопряженных актов О. или циклов, выступающих как своеобразные элементарные его единицы. В кач. таких единиц могут рассматриваться сопряженные акты типа «вопрос – ответ», «побуждение к действию – действие» и т. д. Изучение циклов О. предполагает анализ не только действия отдельного индивида, но и связанное с ним действие его партнера. Осн. психол. задача здесь – изучение механизмов формирования циклов О., их типологии, используемых средств О. в их взаимосвязях, динамики процессов экстериоризации и интериоризации психического. Перечисленные уровни анализа О. тесно связаны друг с другом, и рассмотрение любого из них так или иначе предполагает выявление этой связи. Циклы О. (изучаемые на микроуровне) строятся по-разному в зависимости от межличностных отношений его участников (изучаемых на макроуровне). В свою очередь, не рассмотрев циклы О., трудно понять, как и почему складывается тот или иной тип межличностных отношений.

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

Локальные стили как отражение индивидуальной организации психики в определенной сфере ее проявления наиболее широко изучались в рамках проблемы когнитивного стиля. Изучение когнитивных стилей было начато в зарубежной психологии в 50-е годах XX века. Наиболее известными являются работы Н.А. Witkin по выявлению стилей перцептивной деятельности. Им были выделены два стиля восприятия объекта в зависимости от степени соотношения перцептивных и проприоцептивных компонентов: «полезависимый» и «поленезависимый». Преобладание перцептивных компонентов, выражающееся в тенденции полагаться только на видимое поле восприятия составляло сущность полезависимого стиля. Тенденция контролировать перцептивные компоненты со стороны проприоцептивных процессов, которая позволяла человеку расчленять воспринимаемый объект, выделять элементы из целого и структурированно его воспринимать, представяяла собой «поленезависимый» стиль [377]. В ряде работ подчеркивались другие особенности когнитивных стилей: ригидность – гибкость познавательного контроля, узость – широта сканирования перцептивного поля, и т. п. [57, 201]. В отечественной психологии теоретической и эмпирической базой для изучения когнитивных стилей стали работы И.П. Павлова о типологии ВНД и типах людей, отличающихся особенностями познания окружающей среды, – художественном и мыслительном [83]. Развитие деятельностного подхода обусловило исследование когнитивных стилей в рамках того или иного вида трудовой деятельности [52, 63].

В. Е. Орёл, Синдром психического выгорания личности, 2005

Цель этнопсихологического исследования – это конечный желаемый результат в планируемой теоретической, эмпирической и прикладной научной работе. Цель заключается в познании связей (взаимосвязей), отношений, свойств, динамики, в описании характеристик и механизмов, природы этнопсихологических явлений, создании новой типологии, методики (или адаптации уже используемых в изучаемом этнопсихологическом феномене методических приемов) и др.

Е. Н. Резников, Методические проблемы этнической психологии, 2005

Создаются разнообразные типологии социальных групп, выделяется все большее количество критериев для анализа. Группа рассматривается как уникальная целостность, которая не может быть понята только на основании изучения субъектов, ее составляющих.

Н. А. Мельникова, Социальная психология: конспект лекций, -1

Двучленность социально-криминологической обстановки позволяет выделить две основные группы факторов. Первая группа – социально-экономические процессы и явления, связанные с общими и специфическими особенностями функционирования территориально-общественных структур. Вторая группа объединяет факторы социально-психологической сферы, регулирующие поведение, образ жизни населения, недостатки семейного воспитания; национальные, религиозные и семейно-бытовые традиции и обычаи; развитость правовой культуры; воспроизводство криминальной среды путем «наследования» и «заражения» преступными взглядами, привычками, поведением; групповую солидарность в противоправном поведении и т. п. Особую группу составляют факторы, связанные со сферой влияния идеологии, политики, законодательства, прямым или косвенным образом участвующие в формировании региональной социально-криминологической обстановки. Они отражают объективный и субъективный характер социальных процессов и явлений, которые, в свою очередь, имеют криминогенную или антикриминогенную направленность. Очевидно, что определенное состояние преступности в конкретном регионе всегда будет результатом взаимодействия совокупности факторов, отражающих разные типы детерминации (генезиса, функциональной связи, состояния и т. д.). Однако дальнейшая систематизация факторов применительно к конкретным задачам исследования региональной социально-криминологической обстановки на основе детерминистской типологии представляется нам весьма затруднительной и неэффективной в прикладном отношении.

А. В. Чернов, Криминогенная обстановка в Сибирском федеральном округе, 2006

А. Я. Флиер относит культурологию к «теории среднего уровня»21, поэтому основной предмет ее научного интереса видит в культурных типах. О типологии культур мы еще скажем. Здесь же достаточно отметить, что типы культур локализуются по тем или иным признакам, что и позволяет их дифференцировать. Так, можно выделить социально-субъектные культуры (по основным группам производителей, потребителей и по социально-регулятивной специфике:

А. А. Пронин, Культурология в вопросах и ответах, 2014

Важным шагом в исследовании идиоматики стали работы И. А. Мельчука (особенно [Мельчук 1960, 1968]), в которых он представил более строгое определение устойчивости и предложил общую классификацию, выведя ее за пределы собственно лексических единиц – фразеологизмов. Классификация опирается на совмещение русской и американской лингвистических традиций (прежде всего указанных работ Виноградова и работ [Weinreich 1969; Makkai 1972; Jackendoff 1995]). Исследователь предложил типологию фразем, существующих на трех уровнях языковой системы – лексемном, морфологическом и синтаксическом. Отталкиваясь от принятого определения идиомы, согласно которому «семантика идиомы не складывается из семантики входящих в нее элементов» (некомпозициональность семантики), исследователь предложил следующее определение фраземы:

М. В. Копотев, Исключение как правило: Переходные единицы в грамматике и словаре, 2016

В 60-70-е годы известные дидакты И. Я. Лернер и М. Н. Скаткин выделяют пять основных методов: объяснительно-иллюстративный, репродуктивный, метод проблемного изложения, частично-поисковый и исследовательский Эта классификация в частных методиках соответствующим образом корректируется. Так, из трех проблемно-поисковых методов, по мнению Н. З. Бакеевой. и З. П. Даунене, два – проблемного изложения и исследовательский – не находят себе заметного применения при обучении русскому языку как неродному. На уроках русского языка в этих условиях они практически совпадают с одним из двух методов, которые И. Я. Лернер и М. Е. Скаткин называют соответственно объяснительно-иллюстративным и частично-поисковым. В то же время репродуктивный метод, выделяемый в этой же типологии, нуждается в дальнейшем членении, поскольку он связан с разными типами мыслительной и речевой деятельности учащихся.

О. А. Стычева, Методика школьного курса русского языка, 2013

Против такого формализма протестовал С. Д. Кацнельсон в известной работе «Типология языка и речевое мышление»: «Для понимания сущности грамматики и специфической природы грамматических функций важно еще выяснить, что представляют собой категории, скрытые в значениях слов. Обнаруживаемые компонентным анализом лексических значений скрытые категории даны постоянно в сплаве с вещественными семантическими компонентами… Вопрос о грамматических «значениях» решался в традиционной грамматике применительно к способу выражения. То, что выражается грамматическим показателем, есть грамматическое значение. Такое решение вопроса приводило к тому, что выражаемые в ряде языков формативами половые или возрастные различия признавались грамматическими значениями, а выражаемые словами различия начала или завершения действия… считались неграмматическими. Теперь же всплывает вопрос об определении грамматических содержательных функций изнутри, по типу выполняемой ими функции» (Кацнельсон 2002: 94). Особое значение эта критика имеет в сфере исследования аналитических языков, таких как английский язык, где моделирование видо-временных и падежных отношений осуществляется при помощи специальных слов, а не словоизменительных морфем.

И. В. Толочин, Учебник по лексикологии, 2014

Семантика как наука начинает развиваться со второй половины XIX в., когда на основе пионерских идей В. фон Гумбольдта, высказанных еще в начале века, появились фундаментальные лингвистико-гносеологические концепции Х. Штейнталя, А. А. Потебни и В. Вундта, определившие 1-й этап в развитии семантики, который можно назвать психологическим и эволюционным. Для этого этапа характерен широкий эволюционный (но не всегда конкретно-исторический) подход к культуре и уподобление языковой семантики психологии народа. Единство семантики объясняется при этом едиными психологическими закономерностями человечества, а различия – различием «психологии народов». Согласно учению Потебни, мышление эволюционирует в теснейшей связи с языком по закономерностям, которые носят семантический характер (т. е., в понимании Потебни, психологический, но не логический). Как и Вундт, он рассматривал эти закономерности в тесной связи с «народной жизнью», проявляющейся также в области фольклора и «народной психологии». Ряд воззрений Потебни почти буквально совпадает с воззрениями историка литературы А. Н. Веселовского. В XX в. глобальные идеи эволюции и типологии послужили отправной точкой для концепций «языковой концепции мира» (неогумбольдтианство в ФРГ, концепции Э. Сепира и Б. Л. Уорфа в США и др.).

С. Т. Махлина, Лекции по семиотике культуры и лингвистике, 2010

Типологию социальных закономерностей можно произвести по пяти категориям, которые отражают существующие между социальными явлениями формы связи:

С. А. Давыдов, Социология: конспект лекций, -1

На среднем уровне одним из возможных вариантов структурирования может быть членение культурологии – теории культуры – на три крупных блока или раздела: проблематика гносеологическая (культура как объект познания), онтологическая (соотношение сущности и существования культуры), праксиологическая (культура как инструмент человеческой деятельности). А онтологический раздел включает, в частности, такие темы как соотношение антропогенеза и культурогенеза, природы и культуры, общества и культуры, этноса и культуры цивилизации и культуры, а также разного рода типологии и структуры реально существующей культуры и т. д. и т. п.

Л. М. Мосолова, Культурология и глобальные вызовы современности, 2010

Сексуальное поведение как отдельного человека, так и совокупности индивидов или определенной социальной группы есть, прежде всего, взаимное поведение, акт коммуникации, взаимодействия, за редким исключением случаев, носящих выраженный психопатологический характер, о которых стоит говорить отдельно. Сексуальное поведение все равно следует рассматривать как взаимодействие, даже если оно не носит обоюдного, договорного характера. Соответственно с позиции системного анализа оно может быть рассмотрено двояко: направленное на интеграцию, поддержание целостности внутри определенной социальной структуры и направленное на дифференциацию, различение частей системы. Типология такого поведения предусматривает три возможных варианта[121] – симметричное, комплиментарное и асимметричное (реципрокное). Сексуальное поведение лежит в основе создания социальных норм поведения. При этом выделенные формы коммуникативного поведения относятся как к отдельным индивидам, так и к взаимоотношениям целых социальных институтов и культур, т. е. являются универсальными паттернами поведения. Кроме того, «у каждой коммуникации есть аспекты, касающиеся содержания и взаимоотношений, при этом последний классифицирует первый и, следовательно, является метакоммуникацией».[122] Соответственно поведение может быть рассмотрено в двух системах координат: коммуникация и метакоммуникация; симметричное, комплиментарное и асимметричное, реципрокное.

Н. А. Исаев, Сексуальные преступления как объект криминологии, 2007

Ж. М. не имеет строгих контуров, четкой смысловой структурированности; он «не тематизирован», это некая духовно-материальная целостность, в которой образ мира не отделен от своего прообраза. Феноменологическая редукция, «заключение мира в скобки» (воздержание от естественной установки на объективное существование мира) позволяет исследовать Ж. М. как мир «чистого» сознания, как «мыслимый универсум», что облегчает исследование его структуры и типологии.

Г. Г. Кириленко, Краткий философский словарь, 2010

Относясь к особому типу личности, характера, лица с чертами шизоидности сами типологически разнородны, обладают различными признаками. Анализом признаков подтипов шизоидных черт личности занимались T. M. Achenbach, C. S. Edelbrock (1978); J. R. Asarnow, S. L. Ben-Meir, Gold. Внесли свой вклад в развитие типологии психических отклонений, акцентуаций M. Robbins (1989), M. J. Goldstein (1987); G. Kaufman (1996) и другие исследователи.

Н. И. Конюхов, Шизоидность: ?!, 2011

Предложенная ДиМаджио типология – удобная отправная точка для обсуждения еще одного важного вопроса. Многие проекты «когнитивной социологии», возникшие на волне «когнитивной революции» 1970—1980-х гг. и последовавшего за ней бурного роста популярности соответствующей терминологии, по сути являлись не чем иным, как реконфигурированным в новых терминах наследием того самого неокантианского проекта социологической реконструкции «исходных предположений» и «ментальностей», который разрабатывался в классической социологии знания и предполагал скорее игнорирование, нежели освоение методов и результатов эмпирически ориентированной когнитивной науки. Последние же, по мнению Тёрнера и других, могли бы использоваться для коррекции ранее не проверявшихся фундаментальных предположений социологической теории[3] или при разработке оригинального социологического подхода к эмпирическому исследованию обыденного сознания и «здравого смысла» социальных акторов, предположительно конституирующих социальный мир. П. Стридом во вводной статье к специальному выпуску «Европейского журнала социальной теории», посвященному перспективам когнитивной социальной науки, отмечает, впрочем, вполне доброжелательно, эту особенность авторов, принадлежащих к первой волне так называемого «когнитивного поворота» в социологии, подобных К. Кнорр-Цетине и А. Сикурелу, С. Фуллеру и другим, которые опирались не только на непосредственных предшественников (П. Бергера и Т. Лукмана, И. Гарфинкеля и др.), но и «на предшествующие давние традиции, такие как дюркгеймианство, герменевтика, феноменология, прагматизм, символический интеракционизм, критическая теория, социология знания и т. д.» [44, 340–341). Мы, однако, солидаризуемся здесь (и в уже упомянутых более ранних работах) с позицией С. Тёрнера, критикующего эти и другие попытки заместить реальную когнитивную социальную науку отреставрированными версиями спекулятивной социальной теории «ментальностей» и «предположений»[4].

Коллектив авторов, Обыденное и научное знание об обществе: взаимовлияния и реконфигурации, 2015

Здесь показал свою состоятельность и силу системный подход, использующий статистико-вероятностные методы. «Проклятье размерности» оказалось тем камнем преткновения, где кончалась компетенция детерминизма и начиналось господство методов системного подхода, синергетики и гармонистики, оперирующих ансамблями, то есть по существу наборами разномасштабных составляющих – модулей, блоков, вообще субъединиц, приводимых к одному и тому же единству. Если детерминизм делал акцент на иерархии знания, его типологии и классификации, формируя древовидно разветвленные узкопредметные, специализированные науки, то трансдисциплинарное знание иное по своей сути.

Коллектив авторов, Философские проблемы междисциплинарного синтеза, 2015

Монография состоит из трех глав. В первой главе «Литературоведческая танатология в контексте гуманитарного знания» характеризуется данная область литературоведения и гуманитарной танатологии. В параграфе 1.1 «Становление гуманитарной танатологии» описываются этапы развития танатологического научного знания от его становления до современного диверсифицированного состояния. Особое внимание уделяется гуманитарной танатологии, ее объектно-предметной сфере, структуре и задачам. В параграфе 1.2 «Специфика литературоведческой танатологии» дается характеристика литературоведческих разработок в танатологической сфере. Прежде всего разбираются теоретические труды зарубежных и отечественных литературоведов, в которых выработаны методологические установки для анализа танатологических элементов. Формулируются также общие задачи данной области литературоведения, описывается ее намечающаяся структура. В параграфе 1.3 «Танатологические мотивы как объект изучения» определяется объектно-предметная сфера литературоведческой танатологии. Рассматриваются различные термины, используемые литературоведами при анализе танатологических элементов (тема, проблема, репрезентация, концепт, образ, мотив, сюжетная ситуация, танатология, художественный текст, произведение и пр.); обосновывается выбор понятия танатологического мотива, и выявляется его специфика. В параграфе 1.4 «Типология танатологических мотивов» предлагаются предварительные классификации данных мотивов, основанные на различных литературоведческих и танатологических критериях.

Р. Л. Красильников, Танатологические мотивы в художественной литературе. Введение в литературоведческую танатологию., 2015

Социометрические методики – совокупность методик исследования психоэмоциональных отношений друг к другу членов социальных групп, характеризующихся небольшой численностью и опытом совместной жизнедеятельности. С помощью социометрии можно изучать типологию социального поведения людей в условиях групповой деятельности, судить о социально-психологической совместимости членов конкретных групп. Участникам социометрического обследования предлагают различные критерии социометрического выбора. Критерий – это вид деятельности, для выполнения которой индивиду нужно выбрать или отвергнуть одного или нескольких членов группы. По содержанию критерии могут быть формальными и неформальными. С помощью первых измеряются отношения по поводу совместной деятельности, ради выполнения которой создана группа. Вторые служат для измерения эмоционально-личностных взаимоотношений, не связанных с совместной деятельностью, например, выбор товарищи для досуга. В зависимости от ориентации критерии делятся на позитивные («С кем бы Вы хотели работать?») и негативные («С кем бы Вы не хотели работать?»). Социометрическая процедура может дать представление о степени сплоченности-разобщенности в группе; помочь выявить «социометрические позиции», т. е. соотносительный авторитет членов группы по признакам симпатии – антипатии, выявить «лидеров» группы и «отвергнутых»; обнаружить внутригрупповые подсистемы, сплоченные образования, во главе которых могут быть свои неформальные лидеры. Социометрию относят к количественным методам потому, что ее проведение предполагает строгую процедуру, а данные – статистическую обработку.

Коллектив авторов, Социология. Учебное пособие, 2014

Кроме перечисленных (теория культуры, философия культуры, социология культуры, культурная антропология и историко-культурные исследования), называемых базовыми, культурологическое знание включает и другие специальные и нетрадиционные области исследований. Так, в рамках теории культуры зародились теория динамики культуры, морфология культуры, типология культур, герменевтика культуры, культурных образцов и людей.

Т. П. Ритерман, Культурология, 2010