Ещё один день

Holly Hope Karter, 2021

Сколько времени тебе понадобится, чтобы залечить переломы и справиться с тяжелой моральной травмой? Как долго ты будешь набираться сил и храбрости, чтобы начать бороться и с вызовом посмотреть в глаза тому, кто попытался сломать тебя? И когда, черт возьми, станет достаточно еще одного дня? Чтобы после него обязательно стало легче… Перед вами – вторая книга из цикла "Еще один…", роман о любви и дружбе, который щекочет нервы и чистит слезные каналы. Спасибо, что вы со мной и моими героями! С любовью и уважением, ваш Автор

Глава 1

*Логан*

— Логан, мы в паб. Ты с нами?

Я тупо пялился на стену, сжимая в руке смартфон. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я устало опустился на диван и застыл.

Время не играло роли.

Время играло против меня.

— Логан!

Я смотрел в одну точку, машинально вдыхая и выдыхая, и улавливал обрывки фраз. Голос Джеймса доносился до моего слуха так, словно камрад кричал с другого конца квартала. Но он стоял рядом. Просто в голове было слишком много мыслей, чтобы там уместился еще и этот надоедливый парень.

А думал я о том, что Хоуп пропала. Окончательно.

Наш план осторожно прощупать почву законными способами, не пересекая ее личных границ, полетел к чертям собачьим, когда за первые несколько недель мы не узнали ровным счетом ничего. Последний звонок тоже не увенчался успехом.

Я все же нашел Анну. Это был рискованный шаг. Это было вторжение в круг друзей Хоуп, в который она меня еще не впустила. Но я просто не представлял, что делать. А потому, не зная о ее подруге абсолютно ничего, умудрился разыскать ее в социальных сетях, в которые моя девочка не заходила с Нового Орлеана.

Стоило Анне услышать мой голос, она вскрикнула от восторга. Она точно знала, кто я, и искренне обрадовалась звонку. Но к концу нашей беседы говорила так тихо и растерянно, что я с трудом мог разобрать слова.

К концу разговора Анна переживала за Хоуп так же сильно, как я.

Моя девочка пропала со всех радаров. Я не мог найти ее ни в Портленде, ни в Бостоне, испробовав все законные…

— Логан?

Я глубоко вдохнул, возвращаясь в реальный мир, и потряс головой. Нужно что-то ответить. Хотя почему «что-то»? Ответ был очевиден.

— Нет.

Мой голос звучал так хрипло, что самому стало противно. Я поморщился и несколько раз кашлянул, прочищая горло.

«Ведешь себя, как тряпка».

— Нет, Джеймс. Не хочу.

Камрад опустился на диван рядом со мной. Я посмотрел на него и тяжело вздохнул, прекрасно понимая по его взгляду, что будет дальше.

В нем легко читалась тревога. За меня. Он пытался помочь. В каждом его жесте читалась суровая мужская поддержка. Но всему есть предел. И Джеймс к своему подошел.

Камрад хмурился и выглядел так, словно собирался выдать какую-то невероятно важную вещь, истину в последней инстанции, но последние две недели вел одну и ту же песню. Весьма фальшиво, нужно сказать.

— Прошло уже полтора месяца. Тебе стоит…

Я крепко зажмурился и мотнул головой.

— Джеймс, заткнись.

Я не мог больше слушать эту песню. Каждая ее нота вгрызалась в сердце до боли. Потому что каждая нота была мучительной правдой. Он хотел попросить меня перестать искать. Убедить в этом. Потому что Хоуп ушла. Она оставила меня. Бросила. И все. А я…

Джеймс тяжело вздохнул, но ничего не ответил.

Чудно!

Мы сидели в моей гостиной в полной тишине. Квартира, которую я так любил раньше, сейчас стала мне ненавистна. Несмотря на то, что я практически не оставался один, я был невыразимо одинок. Так одинок, что от прыжка в окно меня останавливало только то, что у парней был план… который начал трещать по швам после двух недель поисков и вынюхиваний.

Дверь в квартиру распахнулась. Я на секунду прикрыл глаза, слушая быстрые шаги. Коннор. Раздраженный Коннор.

— Слушайте, это не смешно! Хорош тормозить! Я уже задолбался…

Он резко замолчал и замер на месте. Его взгляд прожег мой затылок. Джеймс повернулся к другу и сделал страшные глаза. Слабые духом люди умерли бы на месте от инфаркта, лишь взглянув на лицо камрада, но не мы, привыкшие к его гримасам. Обмен многозначительными взглядами и молчание затянулись.

«Они будто бомбу обезвреживают».

Но Джеймс не был сапером, хоть и любил взрывчатку до безумия. И Коннор не был сапером. Он снайпер.

— Что стряслось?

Джеймс указал на меня выразительным взглядом и развел руки в стороны. Коннор кашлянул, сразу поняв, ЧТО ИМЕННО СТРЯСЛОСЬ.

Ничего нового. Логан Грин снова впал в транс, когда очередная ниточка ни к чему его не привела. Точнее, ни к кому. А еще точнее — к Хоуп Картер.

Я повернулся к снайперу.

— У меня нет настроения. Идите без меня.

Коннор пристально посмотрел на Джеймса и спустя несколько секунд вышел из квартиры. Я отвернулся и снова уставился на стену, поглаживая чехол смартфона и думая… Да ни о чем я не думал. Не было у меня идей, что делать дальше. Законные и полузаконные способы мы испробовали. Осталось только…

— Логан.

Я вопросительно изогнул бровь, не переставая буравить стену взглядом. Мне совершенно не хотелось разговаривать с камрадом, но он… мой друг. Брат, я сказал бы. И он не мог оставить меня в беде одного. А потому делал все возможное, чтобы вытащить из анабиоза.

В другие дни я принимал его помощь и поддержку с благодарностью. Но сегодня он решил переступить опасную черту.

— Мужик, так нельзя. Ну нельзя так! Ты себя прикончишь! Ты это понимаешь? Она того не стоит…

Внутренности моментально заледенели. Сердце пропустило удар. Я прикрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул, прекрасно понимая — если он продолжит… я его ударю.

— Она стоит всего, что у меня есть.

Каждое слово я проговорил четко и раздельно. И каждое обожгло нервные окончания ужасным осознанием. Все сказанное мной — правда. Абсолютно невероятная! Всего неделя!..

Я стиснул челюсти.

Как же больно!

— Логан…

— Джеймс. Не стоит.

Камрад опустил руку на мое плечо и открыл рот, чтобы продолжить, но я резко повернулся к нему, сбрасывая тяжелую ладонь.

— А что будет, если Мия уйдет, а? Что, черт возьми, будет с тобой тогда?

Джеймс нахмурился. Его глаза поблескивали.

Я выдавил, почти задыхаясь от боли:

— Что, если все, что тебе останется от нее, это вот это?

Я разблокировал смартфон отпечатком пальца и протянул Джеймсу. На экране появилось сообщение полуторамесячной давности.

Камрад нахмурился сильнее. Он смотрел исключительно на меня, словно на экране было что-то мерзкое и отвратительное. Хотя я сомневался, что этого парня вообще можно чем-то пронять после стольких лет с нами в одном отряде.

Кстати, так же я думал про себя. До встречи с Хоуп Картер.

Джеймс опустил взгляд на смартфон и пробежался глазами по строчкам, а в моей голове зазвучал голос Хоуп. Она читала написанное ею же сообщение: Прости меня за то, что ты сейчас чувствуешь. Я должна разобраться с одним делом. И я должна сделать это сама. Это очень важно. Я люблю тебя, Логан. Только твоя девочка.

Камрад помолчал пару секунд, гипнотизируя экран, нервно разгладил джинсы и перевел взгляд на меня. Уверенности в нем поубавилось. Значительно.

— Мужик, это хреново. Но…

Его брови надломились, придавая лицу печальное выражение.

— Она бросила тебя. А ты ведешь себя, как маньяк, пытаясь разыскать ее.

Я прикрыл глаза и медленно выдохнул, давя яростные крики и ругательства.

Камрад молчал. Знал, что мне нужно время, и ждал, когда я приду в себя. Как и десятки других раз за эти полтора месяца. И мне удалось успокоиться. Не наброситься на друга.

— Так что, Джеймс? Что будет с тобой, если Мия уйдет вот так, ничего не объяснив?

Камрад выдержал мой мрачный взгляд, взъерошил волосы и наконец ответил:

— Не знаю. Уйду в запой. Буду орать на стены. Буду убиваться, как ты.

Я откинулся на спинку дивана.

— Просто уйди.

— Грин…

Нервные окончания обожгло воспоминаниями. Ее шепот:

«…да, Грин…».

Сердце с силой врезалось в диафрагму. Я невольно вздрогнул и просипел:

— Не называй меня так. Просто… уйди.

Джеймс еще несколько секунд разглядывал меня, а потом встал и вышел из комнаты. Я держался изо всех сил и дал волю эмоциям, лишь когда хлопнула входная дверь. Я запустил диванную подушку в стену и заорал. Громко, страшно. Так, что все соседи наверняка слышали меня.

Как и много раз до этого.

Я орал до тех пор, пока не стало саднить в горле, пока не потемнело в глазах из-за нехватки воздуха. Пока не стало немного легче.

Отшвырнув телефон, я потер виски пальцами и прикрыл глаза. Голова разболелась.

«А чего ты хотел?! После твоего ора голова болит даже у соседской собаки!».

Грустно усмехнувшись, я схватил смартфон, встал с дивана и прошел в кухню. Выудив из холодильника бутылку виски, отвинтил пробку и отпил прямо из горлышка, пытаясь залить алкоголем огонь в грудной клетке.

Больно.

Шесть недель поисков.

Одиночества и боли.

Не проходит.

Не становится легче.

Стоит закрыть глаза, память, сука, услужливо рисует ее образ. Худенькая девушка с зелеными, как свежая листва, глазами и каштановыми, с медным отливом волосами. В деталях рисует ласковую, немного смущенную улыбку. Пухлые губы приоткрываются, я словно чувствую воздух, который она выдыхает, когда шепчет: Грин…

Больно, просто жесть как больно.

— Хоуп, где же ты?

Мой тихий голос показался настолько громким в квартире, где даже ход секундной стрелки оглушал, что я зажмурился и ссутулился. Что-то тяжелое опустилось на плечи. Либо потолок, либо небо. Стоять стало невыносимо трудно. Я рухнул на колени. Боль прострелила суставы, но мне было все равно. Боль, которая жгла изнутри, была сильнее.

— Почему ты ушла?

И снова никто не ответил. Даже когда я повторил этот вопрос несколько десятков раз.

Я был один в этой чертовой квартире…

***

Опершись спиной об холодильник, я потягивал виски прямо из темно-зеленой бутылки и уже в тысячный раз пробегал взглядом по строчкам сообщения Хоуп, пытаясь найти скрытый смысл.

Любит меня.

Только моя.

Должна справиться.

Сама.

Без меня.

«Какого черта, Хоуп?! Что с тобой произошло!? Что стряслось, что ты посчитала нужным вычеркнуть меня из своей жизни?!».

Я вздрогнул, когда картинка на экране сменилась.

Входящий звонок. Мия.

Подавив раздражение, я ответил на вызов и прижал смартфон к уху.

— Привет.

В трубке раздался тяжелый вздох.

— По голосу слышу, что ты не в порядке и пьян.

— Рад тебя слышать.

Мия грязно ругнулась, явно позаимствовав выражение из лексикона будущего мужа.

— Рано радуешься. Хотя… Короче, ее документы в Бостоне. Это значит, что она переводится в наш офис.

— Почему ты так…

— Дослушай.

Я рвано вздохнул. Все вокруг были уверены, что Хоуп все же переедет в Бостон. С одной стороны, это внушало надежду. С другой — какая, к черту, надежда? Откуда мне знать, что, переехав в Бостон, она выйдет со мной на связь?

— В портлендском офисе ее не видели столько же, сколько и мы с тобой. Она завершила дела, собрала вещи и ушла. И больше на связь с коллегами не выходила.

Я прикрыл глаза и запрокинул голову, ударился затылком об холодильник. Это я знал. Эту информацию Мия раскопала в первый же день и с тех пор постоянно обновляла сведения, которые оставались неизменными — Хоуп в старом офисе не появлялась.

Легкая улыбка тронула уголки губ, когда я вспомнил, как именно Мия выясняла информацию, какими проверками угрожала несчастным сотрудникам.

— Я снова вышла на связь с Харпер.

Я машинально кивнул. Эта ниточка тоже ни к чему не привела.

Мелисса Харпер сопровождала Майкла Картера на конференции в Новом Орлеане. И не только в качестве коллеги — пару раз, завершая смену поздним вечером, я оставлял их в номере Картера наедине.

В груди вскипела злость, стоило вспомнить, как он смотрел на Хоуп, как лапал ее, трахая при этом Харпер. Мерзкий засранец.

Найти Мелиссу труда не составило, а вот связаться с ней… Эта женщина не сидела на одном месте. Застать ее в кабинете было сложнее, чем поймать молнию. Пришлось Командору навестить мероприятие, которое устраивал в одном из театров Вашингтона головной офис, чтобы выцепить будущую начальницу Хоуп. Сказать, что она удивилась, когда предводитель нашего отряда заявился на тусовку бизнесменов в рваных джинсах — вообще ничего не сказать. А когда начал задавать вопросы про мисс Картер…

Я невольно поморщился, вспомнив тот неловкий разговор со Стивом. Точнее, его полный досады голос, когда он объяснял мне, почему мои поиски выходят за грань разумного.

— Харпер тоже толком ничего не знает. Она связывалась с Хоуп, и та сказала ей, что скоро выйдет на работу. И все.

Мия выругалась, и я слабо улыбнулся.

— Не стоит тебе повторять за Джеймсом такие слова. Язык отсохнет.

— Ну нет у меня других слов. Нет!

Девушка снова выругалась, и я тихо засмеялся. Я прекрасно понимал, про что она говорит. У меня тоже других слов не было. Даже ругательств — все израсходовал. Осталось только два вопроса: где Хоуп и почему она исчезла?

— Мелисса дала ей шесть недель на переезд и пока что не переживает. Поверь, дружище, я притащу ее к тебе за волосы, когда она войдет в чертов офис. После того, как сама ей наваляю. Я обязательно притащу ее к тебе! Вполне возможно, что не совсем целую, но притащу!

— А как же твой отпуск?

Мия фыркнула в трубку.

— Оставлю глаза и уши.

Я с сомнением покачал головой, но промолчал. Я спокойно мог представить, как невеста Джеймса грозной фурией носилась по офису, вызывая ужас у сотрудников. И как сильно ее за это не любили тоже мог представить.

— Но сейчас… я не могу найти ее. Я не знаю, где она. Я… Я пыталась.

Голос девушки дрогнул в конце фразы, и я невольно зажмурился. Говорить с ней было просто — она злилась на Хоуп и так же, как я, переживала и хотела найти ее. И извинялась передо мной за то, что у нее не получалось. А еще ей было больно. Как и мне. И так же обидно.

Нет. Не так, как мне.

Мия судорожно вздохнула и откашлялась. Казалось, что она вот-вот заплачет, и мне стало ужасно стыдно.

— Мия…

— Я позвонила Анне, ее подруге из Портленда. Я нашла ее номер. Представилась работодателем.

— Я тоже ей звонил. Совсем недавно. Что она сказала тебе?

Странная и совершенно неожиданная надежда ворвалась в душу, распахнув дверь с ноги. Возможно, с Мией девушка была откровеннее?

Я почти взмолился:

«Скажи что-нибудь, чего я еще не узнал, прошу!».

Но надежда разбилась вдребезги, когда девушка горько хмыкнула.

— Понятно, почему она была такой потерянной. Два звонка на тему: «Куда делась эта чертова Хоуп?» любого доведут до инфаркта.

Я тяжело вздохнул. Наша поисковая бригада поставила на уши стольких людей…

— Последний раз она видела Хоуп, когда та вернулась из Нового Орлеана. Она встретила ее в аэропорту, а потом довезла до дома. И она страшно волнуется, потому что Хоуп написала ей, что уже в Бостоне. Сомневаюсь, что тебе она сказала больше.

Натянутые струнами нервы лопнули. Я глотнул виски из бутылки и просипел:

— Спасибо, что попыталась.

Девушка немного помолчала и неуверенно спросила:

— Ты же уже связался с ее родителями, да?

Я поморщился, сделав чересчур большой глоток.

Родители Хоуп. Слишком свежи были воспоминания о телефонном разговоре Хоуп что с матерью, которую мне хотелось придушить, что с отцом, которого мне хотелось вбить в землю. Я очень хотел с ними поговорить. Так сильно, что у меня дым валил из ушей, и камрады поняли — нельзя позволить мне исполнить это желание. И занялись этим щекотливым вопросом сами.

— Коннор, не я. Он говорил с ними.

— И там тоже глухо, да?

Я лишь вздохнул в ответ.

Родители Хоуп тоже не знали, где она. Мать вообще отказалась разговаривать про дочь, а отец сказал, что последний раз видел ее, когда подвозил домой после того, как ее машина влетела в столб. После этого они списывались лишь раз — отец сообщил дочери, что ее машину отвезли на свалку.

Когда я узнал про аварию, мое сердце пропустило столько ударов, что я начал сомневаться, что оно забьется снова в необходимом для жизни ритме. А стоило мне представить, в каком состоянии была после аварии Хоуп, раз машина отправилась на «кладбище»…

Джеймс тогда всерьез осматривал мою квартиру в поисках подключенных к электросети проводов, чтобы в случае чего использовать их вместо дефибриллятора. А я ловил ртом воздух и сгибался пополам.

Моя девочка едва не разбилась насмерть, влетев в столб.

Когда я немного отошел от шока, в моей голове родилась мысль: может, в этом причина? Может, поэтому она пропала? Так испугалась или пострадала… Но отец сказал, что с его дочерью все было в порядке. Она отказалась от медицинской помощи и на своих двух вошла в дом. И сказала ему, что позвонит из Бостона.

Так и не позвонила. А он даже не забеспокоился.

Как же я разозлился на него…

Его дочь пропала! А он даже не потрудился узнать, что с ней и где она, хренов ублюдок!

Коннору пришлось убегать с телефоном по квартире, а Джеймсу ловить меня — так мне хотелось высказать Такеру все, что я о нем думаю!

Чтобы успокоить меня, Джеймс не совсем законным способом достал снимки разбитого автомобиля. Меня это действительно немного успокоило — водительская сторона не пострадала. Хоуп вышла из аварии целой и невредимой. И пропала.

Мия протяжно вздохнула.

— Логан, нравится мне это признавать или нет, но Хоуп… Она прячется от нас. И не только от нас. От всех, как ты мог понять. И, зная ее достаточно хорошо, могу сказать, что это неспроста. Что-то случилось, но что… Приедет — расскажет. Тогда и решим — отрывать ей голову или нет, ладно?

Я уронил голову вперед. Пальцы сомкнулись на горлышке бутылки.

«А мне что, от этого легче? Что все неспроста. Что есть какая-то причина».

— Я подыхаю от боли.

Черт. Я сказал это вслух? Судя по судорожному вдоху в телефонной трубке — да.

Я поморщился и несколько раз стукнул себя ладонью по затылку.

Идиот чертов.

Нужно сменить тему.

— Ты нашла другую подружку невесты? Свадьба через две недели.

Охренительно сменил, конечно…

Мия грустно засмеялась.

— Нет, даже не искала. Я почему-то… Я верю, что Хоуп меня не кинет, как…

–…меня?

БАМ!

Больно. Снова больно. Боль стала образом жизни.

Девушка раздраженно закончила:

— Нет, Логан. Как последняя свинья, я хотела сказать.

Я заставил себя засмеяться.

— Спасибо, Мия.

Когда она заговорила снова, ее голос стал уютным и мягким, как теплый плед.

— Держись, дорогой. Я с тобой. В одной чертовой лодке под названием: «Где, мать твою, эта Хоуп?!».

— Я знаю. Держусь.

Я сбросил звонок и сделал большой глоток. И еще один. И еще. Прикрыв глаза, слабо улыбнулся и снова оперся спиной об холодильник. В голове было мутно и даже почти пусто. Хороший виски. Быстро вырубает.

«И с каких пор алкоголь стал выходом из ситуации? Расставание с Мирандой тебя ничему не научило?».

Я поморщился, невольно вспомнив незапланированные мексиканские «каникулы». И кое-кого еще.

Нет, не научило.

Кое-как поднявшись с пола, я подошел к окну и уставился на погруженные в темноту здания. В окнах напротив то тут, то там горел свет. За стеклами кипела жизнь. Люди пили чай или собирались спать, обнимались в кроватях. А кто-то наверняка пялился в окно, как и я.

Я скользнул взглядом по улице. Прохожие спешили, наверняка торопились домой. К тем, кто ждал их в тепле с поцелуями наготове. Несмотря на поздний час, горожане не спали, как и Бостон. Город не спал. Никогда.

А я должен.

Я потер лоб кончиками пальцев. Послезавтра выезд на задание. Три дня под жарким солнцем восточной страны. Коннор опять будет ныть. А я с удовольствием кого-нибудь пристрелю вместо него.

Командор, каким бы суровым он ни был, вошел в положение и дал мне время на поиски. И дал бы еще больше, если бы я сам не попросил его выпустить меня на задание.

Эта квартира начинала сводить меня с ума. Холодные комнаты, темные углы, молчаливые стены…

Нет, не квартира. Отсутствие одной персоны в этой квартире. А ведь ее здесь ни разу не было…

Но мне казалось, что даже эти чертовы молчаливые стены пропитались ароматом парфюма Хоуп Картер.

И снова перед взглядом встали каштановые локоны, рассыпавшиеся по обнаженной спине. И страх в зеленых глазах. Тихий шепот:

«…я так боюсь тебя потерять…».

Боль. Снова боль.

Больно дышать. Больно думать.

Я прикрыл глаза и хрипло выдохнул:

— Почему же ты ушла, раз так боялась этого?

Телефон снова завибрировал.

Я опустил мутный взгляд на экран и нахмурился.

Элли.

Девушка звонила нечасто, чему я в каком-то смысле был рад. Она переживала меньше всех нас. Возможно, потому что знала и меня, и Хоуп не слишком давно.

«Может, потому что она прекрасный психолог и держит себя в руках?».

Может и так. Но меня это злило.

Я прижал телефон к уху.

— Слушаю.

— Привет, как ты?

Я натянуто улыбнулся… и выдохнул:

— Хреново.

— Стив волнуется за тебя. Так, предупреждаю.

К лицу прилила кровь. Щеки зажгло, а волосы на затылке встали дыбом.

Командор имеет полное право волноваться. Мы — отряд. Мы зависим друг от друга. От каждого из нас зависит жизнь всех членов команды.

Досадливо поморщившись, я сделал еще один глоток виски.

— Скажи ему, что я в порядке.

«Или буду. У меня нет выбора».

— Логан?

— Что?

Девушка несколько мгновений помолчала, словно решаясь на что-то, и я невольно напрягся. Она заговорила тихим, сбивающимся голосом:

— Поверь мне, есть причина, по которой она пропала со всех радаров.

Ехидно ухмыльнувшись, я сделал еще один глоток.

«ДА ЧТО ВЫ ГОВОРИТЕ?! А мне что, легче от этого?».

Ждать хоть какой-то весточки, не будучи уверенным, что эта весточка будет. Помнить каждую морщинку в уголках ее глаз без надежды увидеть ее снова. Слышать ее голос во сне и наяву. Засыпать и просыпаться без нее. Искать ее и не находить ни единой зацепки!

КАКОГО ЧЕРТА ВСЕ ДУМАЮТ, ЧТО НАЛИЧИЕ ПРИЧИНЫ МЕНЯ УТЕШИТ?!

Злость вскипела так стремительно, что я буквально заставил себя проглотить брань, рвущуюся наружу.

— Я знаю.

— Быть может, ей просто нужно время?

— Угу.

Элли тяжело вздохнула.

— Держись. Все будет…

–…хорошо. Знаю. Пока.

Я сбросил звонок, не дожидаясь ответа. С Элли говорить было тяжелее, чем с Мией. Она вела себя, как… профессионал. Как психолог, не друг, не девушка моего камрада. Тщательно подбирала слова, подолгу молчала и вела себя так, словно боялась, что в один день я сломаюсь.

«Они все этого боятся, поэтому практически не оставляют тебя наедине с самим собой».

Я потер висок кончиками пальцев и слабо покачнулся. Алкоголя было немного, но я ничего не ел… уже черт знает сколько времени.

И снова боль прошила сердечную мышцу, когда я вспомнил Хоуп и ее пьянки на пустой желудок. Тогда я беззлобно смеялся над ней, ругался. А сейчас сам делаю так же.

Да и хер с ним…

Я прошел в спальню и открыл комод. Вот она, моя футболка. Та, в которой Хоуп так часто спала.

«…я решила не возвращать ее тебе…».

Твою мать! Да что же ты со мной делаешь?

Я вытащил футболку и забрался в кровать, чувствуя себя несчастным влюбленным подростком. Брошенным к тому же. Футболка заняла привычное место на второй подушке. Я смотрел на нее и думал про Хоуп. Ласково поглаживая мягкую ткань, вспоминал ее голос, смех. Ее поцелуи. Нежные прикосновения. Разряды тока, бегущие по коже из кончиков ее пальцев. Наш последний день вместе. Память выдавала все в таких ярких деталях, будто это было вчера.

«Какого черта, Хоуп? Ведь таких дней могло быть еще столько, что мы даже не стали бы их считать».

Горькая досада скривила губы.

Она ушла. Спряталась. Все решила за нас обоих. Моя Хоуп решила, что… не хочет быть моей? Возможно, но откуда мне знать наверняка?

Я снова уснул пьяный. И снова — с ее именем на губах.

***

Первое, что я услышал, когда проснулся, это:

— Отвали от него, Джеймс! Ему хреново, ты не видишь или не понимаешь?!

Наш громила что-то прорычал, но я не разобрал слов. А потом полились маты. Много матов.

Наконец он выдохся и ответил:

— Мужик, я все понимаю, но он себя прикончит этой любовью!

Я смотрел в потолок и думал — и какого хрена я вчера не запер дверь? Хотя… как будто это помогло бы.

Тяжело вздохнув, я откинул одеяло и встал с кровати. Убрал футболку в комод, прошел в ванную комнату и хмуро глянул на себя в зеркало. Бледный, с ввалившимися глазами, с растрепанными волосами и неаккуратной щетиной. Взгляд тяжелый, мрачный. Губы поджаты. Челюсть — словно камень во рту держу. Красавчик, чтоб тебя…

Джеймс прав. Я себя добью. До сих пор я шел именно к этому.

Но я не хотел сдаваться. А потому сказал себе то, что повторял каждый гребаный раз:

— Еще один день, Логан. И станет легче.

Умывшись и избавившись от зарослей на щеках и подбородке, я вошел в кухню как раз в тот момент, когда Джеймс дошел до состояния: «Я тебя сейчас покалечу». Он грозно расправил плечи, что-то втолковывая снайперу, который давно перестал бояться тестостероновых выбросов камрада.

— Я тебе еще раз повторяю…

— Брейк, жеребцы.

Парни мгновенно прекратили спор и синхронно повернулись ко мне.

— Доброе…

–…утро.

Джеймс протянул мне кружку с кофе и слабо улыбнулся.

— Выглядишь как покойник.

Ощущаю себя так же.

Я забрал кружку и сделал маленький глоток, почти не чувствуя вкуса.

— Спасибо.

Я повернулся и наткнулся на пристальный взгляд Коннора. Его глаза сверкали, но я не мог понять, почему. То ли после недавнего спора, то ли… насрать, в общем-то.

— Ты готов к работе?

Я вопросительно приподнял брови и слегка повернул голову вбок.

— Почему ты спрашиваешь?

По лицу снайпера скользнула тень.

— Без обид, но наша жизнь зависит от тебя ровно так же, как и твоя от нас.

Я не отвел внимательный взгляд, хотя очень хотелось. Внутренности в мгновение ока превратились в ледяную кашу. Голову сдавил невидимый обруч.

Стив волнуется. Парни волнуются.

«Посмотри, до чего ты довел отряд!».

— Да, Коннор, я готов.

Камрады синхронно кивнули. Одних моих слов им достаточно. Это — особый уровень доверия.

Они знают, что у меня нет выбора.

Я должен быть в порядке на задании.

«Ибо ни злость, ни гнев…».

— Кстати, какого вы забыли в моей квартире ранним утром?

Джеймс указал пальцем на Коннора.

— Наш названый братец решил сварить тебе кофе.

Тот моментально закатил глаза.

— Как видишь, я не ошибся. Судя по его виду, он опять бухал.

Я слабо улыбнулся.

— Обожаю, когда обо мне говорят так, словно меня тут нет.

Снайпер смерил меня скептическим взглядом.

— Да ты редко в последние недели… тут. Ты все время где-то… там.

Я тяжело вздохнул и уселся за стол.

— Парни, нужно поговорить.

Камрады обменялись встревоженными взглядами и заняли стулья напротив меня, сжимая в руках кружки.

— Я знаю, что у меня сейчас тяжелый период жизни. И я веду себя как ублюдок. Но вы — моя семья.

Джеймс неопределенно кивнул, но я вскинул ладонь.

— Я вижу, что вы волнуетесь за меня. И не хочу, чтобы вы еще и во время задания думали, не слетит ли у меня крыша. Не слетит, окей? Я буду в порядке.

Грудь пронзила острая боль. Перед взглядом снова встала Хоуп. В ушах зазвучал тихий, теплый, как солнце, смех.

Я судорожно вдохнул.

— Мне нужно время. Чтобы…

–…забыть?

–…разлюбить?

Собрать остатки духа в кулак было невыносимо сложно, но мне удалось. Слишком многих людей тревожило мое состояние. И все они зависели от меня и моего состояния.

— Чтобы отпустить.

Стоило мне произнести это вслух, в голове раздался такой грохот, что я с трудом заставил себя не зажмуриться. Казалось, здание рушится, и на нас в скором времени приземлится крыша.

«Ты все? Решил, да? Ты же не хотел сдаваться…».

Кажется, камрады охренели от моих слов и проглотили языки. В кухне повисла тишина. Неуютная, как колючий свитер. Я смотрел в круглые глаза друзей, потягивал кофе и ждал вердикт.

Они имели право даже на приговор.

Коннор тихо спросил:

— И сколько тебе понадобится времени?

Я запустил пальцы в волосы и почти прошептал:

— Еще один день.

«Каждый день».

В глазах снайпера вспыхнул и погас огонь, оседая искрами на зеленой радужке. Он точно знал, что значат эти слова. Так же, как и Джеймс. Они значили слишком много. В них было слишком много тревоги, боли… и надежды.

Я ждал, что друзья начнут вправлять мне мозги, наставлять… да хоть орать! Мне было все равно. Выбора нет — я сам попросил выпустить нас на задание. Сам настоял на этом, когда понял, что задыхаюсь в квартире, полной воздуха.

Нас ждет задание. Значит, нужно собраться. Значит, я должен быть в порядке. Хотя бы эти два дня.

Тишину нарушил Джеймс. Он потянулся, разминая мышцы.

— Ладно, сегодня суббота. Значит, завтра летим в Вашингтон и…

Коннор резко оборвал его:

— Сегодня.

Я удивленно вскинул брови. Снайпер не сводил с меня пристального взгляда, из-за которого мне часто становилось не по себе. Что-то было в глубине его глаз такое, что порой мне казалось, будто там прячется вторая личность нашего друга. И эта личность мне совершенно не нравилась.

Джеймс досадливо крякнул:

— Сегодня? Не завтра?

Коннор уверенно кивнул, лишь мельком глянув на камрада, и снова уставился на меня, не мигая.

Я невольно напрягся. Что за черт?

— Предлагаю сегодня.

Он едва заметно кивнул мне, и я кивнул в ответ, соглашаясь.

Явно что-то задумал…

— Похоже на план. Я куплю билеты.

— А я созвонюсь с Командором.

На лице Джеймса появилось мученическое выражение, но спустя мгновение он вскочил на ноги и выбежал в коридор.

— Достали вы меня со своими внезапными решениями! Мия меня придушит. Я помчался прощаться.

Я засмеялся, наблюдая за тем, как взъерошенный друг обулся и натянул куртку так быстро, что я не успел бы даже зажечь спичку.

Когда за камрадом закрылась дверь, Коннор повернулся ко мне. Он склонился над столом, а я рефлекторно отшатнулся, следя за каждым его движением. И охренел, когда он хищно улыбнулся.

— Я думаю, Элли что-то знает о том, где Хоуп и что с ней.

Вспышка боли. Слабая надежда.

Нет, никакой надежды!

— С чего ты так решил?

— Потому что в разговоре с Командором я кое-что услышал на заднем фоне.

Сердце заколотилось, как ненормальное. Дыхание сбилось.

Я подался вперед.

— Что именно?

Коннор окинул меня оценивающим взглядом и ответил, чеканя слова:

— Элли сказала: «Хоуп, это не защищается врачебной тайной».

Воздух встал в горле комом.

Пожалуйста, пусть это будет она!

Я помотал головой, боясь обнадежиться заранее. А так хотелось!

— Это могла быть любая Хоуп во всем мире.

Снайпер согласно кивнул.

— А потом она сказала: «Логан — мой друг. Я так не могу».

Сердце ухнуло в пятки. Я не мог вдохнуть, и проблема была не в коме в горле. Я просто забыл, как дышать!

Я моментально вспомнил вчерашний разговор с Элли.

Есть причина.

Нужно время.

Похоже, Коннор прав. Впервые за полтора месяца у меня появилась настоящая надежда, а не ее призрачный, утекающий сквозь пальцы фантом. Надежда узнать хоть что-то. Или все!

— Давно это было?

— Вчера вечером.

Я тупо кивнул, пытаясь заставить организм вспомнить, как должно биться сердце — ровно и спокойно, а не так, словно оно пытается мне грудину пробить. Но, видимо, сейчас это было невозможно.

Впервые за полтора месяца я улыбнулся. Искренне. До ломоты в скулах. И Коннор улыбнулся в ответ.

— Собирайся, камрад. Мы едем к Элли.

***

Позже в тот же день, стоя у окна в аэропорту, я следил за шутливой перепалкой камрадов. Джеймс издевался над Коннором, а тот грозно рычал, способный напугать своим видом разве что ребенка.

— Да взял я жилет! Взял! А ты взял… ИНСТРУМЕНТ?

Джеймс издевательски фыркнул и скривил губы.

— Взял! В отличие от тебя, я не забываю такие важные вещи!

Я покачал головой, когда наш громила, который мог довести до инфаркта даже покойника, хлопнул себя по карману брюк.

— А ты даже бумажник забываешь взять!

Коннор взвился и рявкнул в ответ:

— Зато инструмент не забываю!

Я раздраженно поморщился и отвернулся. Раньше я мог часами наблюдать за этими придурками, останавливая их лишь тогда, когда шутливый спор пересекал границы дозволенного. Это случалось нечасто, но я точно знал — эго любого из них не выдержит оплеухи камрада.

Я уставился на взлетную полосу и сухо сглотнул, прижимая ладонь к груди. Сердце билось сильно, неровно. Дыхание было под стать ему, срывалось на хрипы. Нетерпение жгло кончики пальцев. Я пытался представить, что ждет меня в Вашингтоне. Прокручивал в голове наши разговоры с Элли и все больше убеждался — Коннор прав, она что-то знает. Она что-то скрывает от меня и делала это ВСЕ ЭТИ ГРЕБАНЫЕ НЕДЕЛИ! И это злило…

«Горячая голова, Логан. Давай сначала разберемся в причинах».

У всех есть причины. Но это меня нисколько не утешает.

Громкоговоритель ожил. Механический голос объявил посадку на наш рейс. Я схватил чемодан и двинулся к камрадам, раскрасневшимся и чертовски довольным собой после спора.

«Придурки. Вот чего им не хватает для…».

Я застыл на месте, когда меня окутал аромат женских духов. Словно тонкие пальчики коснулись лица. В голове зазвенел тихий смех. Я знал эти духи до последней ноты! Это ее парфюм! Это парфюм Хоуп!

Я резко обернулся и начал шарить глазами по толпе. Фигуры сливались в одно серое пятно — будто все сговорились надеть одежду самых мрачных цветов! Единственным ярким пятном на их фоне выделялось ярко-красное пальто блондинки. Девушка шла к выходу из зала, хромая и опираясь на трость. Ее волосы до плеч бились, словно волны, в такт неровным, тяжелым шагам.

Я подался вперед, выискивая в однообразной массе людей знакомую фигурку, и протяжно выдохнул, осознав — ее здесь нет. В конце концов, Хоуп была не единственной женщиной, которой полюбились эти духи.

Спутники последних шести недель, тоска и одиночество, с радостью набросились на меня.

— Грин, нам пора!

Я вздрогнул всем телом и процедил:

— Не называй меня так.

Коннор зашелся в хохоте, словно я лучшую шутку выдал, и пошел к дверям. Я поспешил за ним. Джеймс дождался меня и стукнул кулаком по плечу, когда мы поравнялись.

— Пойдем, работа начинается.

Я кивнул и посмотрел на толпу незнакомцев поверх плеча, почувствовав чей-то взгляд оголенной кожей. Волоски на шее встали дыбом, а в голове застучало: а вдруг она? Вдруг она все же здесь?

Но сколько бы я ни пытался найти в толпе знакомое до последней родинки лицо, ее здесь не было.

***

— Это были самые долгие два часа в моей жизни! Клянусь, почти сутки в яме с говном сидеть было приятнее, чем лететь с вами.

Коннор поправил лямку серой спортивной сумки, а я ухмыльнулся и двинул его в плечо.

— Сам начал, в курсе, да?

Джеймс громогласно захохотал, распугивая птиц во всем Вашингтоне, и Коннор нервно отшатнулся. Он повернулся ко мне и с мольбой заглянул в глаза.

— Камрад, успокой этого придурка! Иначе я точно отправлю его недвижимым грузом на малую родину!

Я тоже засмеялся. Громко. Искренне. Потому что мне было смешно. Впервые за долгое время.

Джеймс зажал переносицу пальцами. Его щеки блестели от слез.

— Если ты… Ох! Если ты задаешь вопросы про то, насколько ты хорош в постели, своим друзьям… Ох, я не могу! Ты ДОЛЖЕН быть готов к таким разговорам.

Я согнулся пополам, уронив чемодан на пол, и уперся ладонями в колени. Из глаз брызнули слезы, а сила смеха вышла на новый уровень — кажется, я пытался сам себе ребра переломать. Хохот Джеймса сотряс здание аэропорта от крыши и до основания.

Снайпер смерил нас насмешливым взглядом и покрутил пальцем у виска.

— Да ну вас.

Он направился к выходу, а мы не смогли сделать ни шага. Хохотали, как ненормальные.

Джеймс схватился за меня, едва не повалив на пол, и простонал:

— Логан! Ох! Логан, твою мать! Ты вообще понял, зачем он это спросил?

Я с трудом выпрямился и утер слезы, не переставая смеяться.

— Я думаю, у него кто-то есть. И, похоже, наш братишка влюбился.

Джеймс задумчиво хмыкнул, глядя на спину удалявшегося снайпера.

— Если она снова попытается убить нашего малыша, я его спасать не буду.

Он схватил брошенную сумку и махнул рукой.

— Пойдем, Командор ждет на парковке.

Все еще посмеиваясь, я подхватил чемодан и поспешил за ним. И тут же волнение сдавило виски. Но оно было приятным — его породила подаренная Коннором надежда.

Последние шесть недель мне казалось, что мои внутренности вынули и пропустили через мясорубку, а освободившееся место забили камнями. Но сегодня все вернулось на свои места, и я почти летел по аэропорту, предвкушая встречу с Элли.

Она что-то знает про мою девочку. Она может помочь. Сегодня я все узнаю.

***

Командор подпирал намытый черный Вранглер¹ и смотрелся рядом с ним так гармонично, будто эту махину создали специально для него. Коннор уже забрался на переднее сиденье и с кем-то разговаривал по телефону.

— Рад видеть, парни. Логан.

Он задумчиво улыбнулся, осмотрев меня с ног до головы. Взгляд его при этом оставался встревоженным, а плечи — напряженными.

— Выглядишь неплохо.

— Чувствую себя так же.

Джеймс хлопнул меня по спине и фальшиво спел:

— Я заботился о нем лучше, чем его мамочка когда-либо заботилась.

Я ухмыльнулся и двинул его в плечо. Камрад охнул и со смехом потер ушибленное место.

Командор еще несколько секунд пытливо вглядывался в мое лицо — признаться, я занервничал, и очень сильно — а потом махнул рукой на автомобиль

— Погнали.

Всю дорогу я нервно щелкал суставами и грыз нижнюю губу. И Коннор не выдержал.

— Командор, какие планы на вечер?

Стив пожал плечами.

— Ужин при свечах сойдет?

Джеймс с хохотом закрыл лицо ладонями.

— Не стоит, наш снайпер сегодня чересчур сексуально активен!

Глаза Коннора опасно сузились.

— Не начинай…

Но Джеймса было не остановить. И, стоило мне вспомнить разговор в самолете, смущенного Коннора и его вопрос, который начался со слов: «Как вы думаете, парни, я способен…», а закончился «…удовлетворить девушку в постели?», я засмеялся так, что затрещал позвоночник.

Командор вздрогнул от неожиданности и выругался:

— Вы чего?! Чуть инсульт мне не обеспечили!

Он выжидающе уставился на снайпера, но тот лишь ругнулся в ответ. А мы с Джеймсом, с трудом успокоившись, переглянулись… и снова расхохотались.

Коннор уставился в окно и буркнул:

— Придурки.

Командор лукаво улыбнулся.

— Все трое.

Снайпер развел руки в стороны и внезапно подался вперед.

— Кстати, Элли к нам присоединится?

Я мгновенно умолк и уставился на водителя. Смеяться разом перехотелось. Мне показалось, что в одно мгновение из машины выкачали весь воздух.

Стив подал сигнал автомобилю, который пытался его подрезать, и кивнул.

— Да, приедет позже. Сказала, что скучает по вам.

Джеймс уперся рукой в подголовник переднего кресла и спросил:

— Вы все еще не съехались?

Командор неопределенно пожал плечами.

— Да съехались, вроде, но она регулярно ночует у себя.

Волосы на шее встали дыбом. Желудок скрутило.

Может?..

Может и так.

«Спокойно».

Остаток пути мы провели, слушая перепалку камрадов. Я больше не смеялся. Меня била нервная дрожь.

Когда дом Стива появился в поле зрения, я усмехнулся. Двухэтажное строение напоминало своего владельца — такое же могучее и надежное. И с секретом…

У прохожих дом со стенами цвета яичной скорлупы, темно-красной вальмовой крышей и идеально подстриженной лужайкой за белым заборчиком наверняка ассоциировался с чем-то приятным. С открытками, например, или рекламным проспектом дорогой строительной компании. Но если бы они узнали, что подвал этого здания переоборудован владельцем в потрясающий бункер, как они отнеслись бы к нему? Стало бы им жутко жить по соседству? К тому же в доме Командора хранился целый арсенал. И он был очень надежно защищен. Как и все секреты самого Командора.

Я в очередной раз посмотрел на мужчину, который был моим боевым товарищем вот уже двенадцать лет, с легким удивлением. Я знал его дольше других… но не знал о нем ничего.

Пока Джеймс и Коннор препирались, поднимаясь на второй этаж, я прошел в кухню и достал из холодильника бутылку воды. Налил стакан. Выпил залпом. Не хватило. Выпил еще один.

Нервы. Все нервы. В горле пересохло. Рука, держащая стакан, едва заметно дрожала. Я сжал кулак, следя за тремором.

«Ты просто обязан успокоиться».

Даже такая, мелкая и едва заметная дрожь могла стоить кому-то из нас жизни на задании.

За спиной раздались шаги.

— Ты в порядке?

Я резко обернулся. Командор стоял в дверной арке, сложив руки на груди, и смотрел на меня так, словно пытался прочесть мои мысли. Что ж, это он умел. Смысла врать не было.

Я мотнул головой и сделал очередной глоток воды.

— Нет. Но буду.

— Хорошо.

Командор смерил стакан в моей руке скептическим взглядом, и я озадаченно нахмурился.

— Что?

Он поморщился, достал из холодильника две бутылки пива и протянул одну мне.

— Ты сюда на день раньше прилетел воду пить?

Я ухмыльнулся, открыл бутылку кольцом и сделал несколько больших глотков. Действия уверенные, привычные. Но внутренности покрылись тонкой коркой льда после вопроса Стива.

Нет. Не за этим. Пиво я и в Бостоне мог выпить. Или виски…

Молчание затянулось. Командор наблюдал за мной, но его по-отечески заботливый взгляд не колол кожу. Я чувствовал его поддержку, слышал молчаливое обещание — быть рядом и не дать мне упасть. Или сломаться.

— Ты знаешь, почему мы приехали раньше, да?

Командор склонил голову вбок.

— Догадываюсь. Не совсем тупой.

— То есть, ты что-то…

Камрад помотал головой.

— Нет, Логан, ничего. Если бы это было так…

Он окинул меня задумчивым взглядом.

— Если бы я БЫЛ В ЧЕМ-ТО АБСОЛЮТНО УВЕРЕН, я рассказал бы.

Я неловко оперся спиной об край барной стойки. На плечи внезапно навалилась такая усталость, что стало тяжело даже просто стоять. Хотелось добраться до спальни на втором этаже и забраться под одеяло…

— Но я думаю, что у Элли есть пара ответов для тебя. Не знаю, понравятся они тебе или нет…

— Мне просто нужны ответы.

Командор понизил голос.

— Не всегда знание — это сила. Иногда это — наша главная слабость. И оно, знание, способно на пытки.

Я упрямо дернул подбородком. В груди снова гуляла волнами боль. Слабая, едва ощутимая. Да, попривык я к ней…

— Я хочу знать. Я с ума схожу. Мне нужно знать, что произошло.

Стив хмыкнул и глотнул пива.

— Хорошо. Узнаешь, и что дальше? Что планируешь делать с этим знанием? Что тебе даст понимание причин ее… пряток? Да, назовем это так.

— Я пойму, есть ли шанс, что она вернется. Или нет.

Когда острая боль залезла когтями под ребра, я с трудом заставил себя стоять ровно и смотреть в глаза нашего негласного лидера. Командор следил за каждым моим движением, но не для того, чтобы обнаружить слабость. Он волновался за меня. И за тех, от кого зависела моя жизнь.

— Я очень надеюсь, что в нашем строю не появится второй боец с суицидальными наклонностями, если ответы тебя не устроят.

Я невольно побледнел, прекрасно понимая, о ком он говорит. Прошло уже несколько лет, но мы все еще были… на стреме. На всякий случай.

— Мне придется принять любые ответы. И жить с ними. Но без них, без ответов… это не жизнь.

Командор удовлетворенно кивнул и провел пальцами по коротким волосам.

— В таком случае, я не могу противиться цели твоего визита. Я, конечно, не думал, что ты так сильно по мне скучал, что решил приехать пораньше…

Он лукаво улыбнулся, и я тихо засмеялся, качая головой.

— Прости…

— Не страшно. Главное, чтобы ты был в порядке. Мы рядом, ты же знаешь.

Я медленно кивнул. Грудная клетка моментально наполнилась теплом.

Этот мужчина стал мне не только братом. В каком-то смысле он заменил мне отца несмотря на совсем небольшую разницу в возрасте — мне он всегда казался старше и мудрее своих лет.

«Просто он столько всего повидал в жизни, сколько твоя психика не выдержит…».

«…и заработал ПТСР».

— Логан, я уверен, что все будет в порядке. Дай ей…

–…время. Я знаю.

Я невольно поморщился и сделал большой глоток пива. Пузырьки защекотали нёбо.

Командор еще несколько мгновений смотрел на меня, а потом вышел из кухни. Из гостиной доносился рев Джеймса и сдавленный хрип Коннора. Кажется, камрады сцепились.

Осушив бутылку залпом, я пошел за Стивом. В груди теплилась надежда. А в голове билась одна и та же мысль:

«Я узнаю, что случилось, найду тебя, Хоуп, и верну».

***

Парни не сцепились, но были близки к этому — они рубились в приставку. Джеймс так активно размахивал локтями, одновременно удерживая джойстик, что Коннору пришлось отсесть от него.

— Контрудар! Контрудар!

Снайпер с хохотом указал пальцем на огромный экран плазменного телевизора.

— Логан, они сперли твою технику!

Джеймс фыркнул и закатил глаза.

— Скорее уж мою!

Коннор поморщился и показал сопернику раздвоенный на самом кончике язык.

Я рвано вздохнул, вспомнив, как округлились глаза Хоуп в тот день, когда она впервые увидела эту особенность нашего друга.

— Я тебя умоляю! Ты видел, как Грин лупил того мужика в Новом Орлеане? Вот! Смотри! Вот так! Вот так!

Коннор зажал комбинацию кнопок. Его персонаж в игре опрокинул противника и несколькими сильными ударами сломал ему нос, челюсть, а заодно и все зубы выбил. Джеймс удовлетворенно хмыкнул и искоса глянул на меня.

— Грин собственной персоной!

Я нервно улыбнулся и посмотрел на часы. Я на них каждые две секунды смотрел и злился — какого черта время идет там медленно? Где Элли?!

Командор внимательно следил за мной. Поначалу я еще пытался делать вид, что все в порядке, что я наслаждаюсь обществом друзей, но потом забил такой большой болт, что самому стало не по себе.

Тепло в груди накалялось, превращаясь в лаву, и прожигало дыры в легких. Кончики пальцев подрагивали от нетерпения, а в горле то и дело раскидывала пески Сахара.

Когда в дверь постучали, я вздрогнул и уронил бутылку. Пиво разлилось по полу. Я выругался и вскочил на ноги, глядя в сторону коридора, но Стив остановил меня и указал пальцем в сторону кухни.

— Бумажные полотенца на столе.

Он сам пошел открывать дверь, а я молнией метнулся в кухню и тут же вернулся.

Руки дрожали, пока я вытирал насухо идеально чистый пол. В груди гуляла тоска. Откуда-то вылезли воспоминания об одном из дней в Новом Орлеане.

Худенькая напуганная девушка на невыносимо высоких шпильках сидит на полу в коридоре. Красивое платье разорвано. Видна грудь. На лице — слезы вперемешку с тушью. Волосы растрепаны. Кажется, я влюбился в нее уже тогда. Только понял это гораздо позже.

Помню, как я удивился, когда привел ее в свой номер и обнял, чтобы успокоить. Я на мгновение потерял хрупкое тело в своих руках. Такая она крошечная.

Тоска острым лезвием резанула по нервам.

Я осмотрел пол — Командор умел заставлять нас убирать за собой бардак — и вернулся в кухню. Бросив использованные полотенца в мусорное ведро, уперся ладонями в барную стойку.

Я слышал, как Элли что-то нежно говорила Стиву.

Болью оглушили воспоминания.

«…да, Грин…».

Эти полные страсти и смущения стоны.

Я вцепился в столешницу и зажмурился.

Как же сильно мне ее не хватает! Кажется, я по-настоящему понял это только сейчас, в ожидании девушки, которая могла хоть что-то мне рассказать!

Я услышал тихие шаги за спиной. Элли приблизилась и обняла меня за плечи. Ее руки едва могли обхватить меня, но она очень старалась.

— Стив сказал, что я должна поговорить с тобой. Выйдем?

Я повернулся и быстро кивнул.

Элли нежно улыбнулась.

— Тогда захвати пиво. Что я, зря сюда ехала, что ли?

***

Мы удобно расположились на веранде. Я ждал, пока Элли начнет говорить, но меня уже конкретно разрывало на части от волнения, потому что она не торопилась с рассказом. Просто улыбалась и молчала.

Набрав побольше воздуха в грудь, я с трудом выдавил:

— Элли, расскажи мне про Хоуп.

— Хорошо. Что ты хочешь знать?

Я уставился на нее, распахнув рот. Коннор оказался прав — это была моя Хоуп, с ней Элли разговаривала по телефону. Значит, все это время она что-то знала… и молчала.

В груди вскипела злость. Я задавил ее и нервно дернул подбородком.

«Сначала разберись в причинах!».

— Все.

Девушка глотнула пиво и посмотрела на меня. И от ее серьезного взгляда мне стало не по себе. Колючие мурашки врассыпную бросились по плечам и спине. Разговор толком не начался, а мне уже совершенно не нравилось, к чему он нас вел.

— Прежде чем я начну… Короче, ты должен понять меня как никто другой. Нас обоих из-за работы связывают… определенные обязательства. Понимаешь, о чем я?

Я медленно покачал головой. Элли тяжело вздохнула.

— Секреты, Логан.

Секреты…

— И? Что с ними?

Элли провела пальцами по волосам, заплетенным в две тугие косички.

— Я не могу раскрывать… врачебную тайну. Ты понимаешь, что это значит?

В мозг пробрались щупальца холода. Врачебная тайна распространяется на пациентов. А Элли — психолог. Выходит…

«Нет!».

— Как это связано с Хоуп?

— Напрямую.

Девушка подсела ближе и взяла меня за руку. Я тупо уставился на ее тонкие пальцы, обхватившие мою кисть.

— Давай поступим так. Ты будешь задавать вопросы. А я либо смогу, ЛИБО НЕ СМОГУ на них ответить. И тогда ты хорошенько подумаешь и спросишь снова, но по-другому. Договорились?

Я сжал бутылку и уставился на деревянные дощечки пола веранды.

— Да.

— Хорошо, тогда…

— Хоуп — твоя пациентка?

Элли промолчала, но все и так было понятно. Еще до того, как я задал этот вопрос, все стало очевидно. Я начал догадываться, стоило Коннору рассказать о подслушанном разговоре. Вот только признаваться себе в этом не хотелось. Страшно было подумать, почему моей девочке понадобился психолог.

«Вот и стали ясны причины, по которым Элли молчала, да?».

— Хоуп в порядке?

Девушка неопределенно мотнула головой. Я раздраженно выкрикнул:

— ЭЛЛИ!

Я посмотрел на нее с мольбой, но она лишь округлила глаза.

— Я не могу ответить не потому, что не хочу! Я не могу ответить, потому что понятие «в порядке» в психологии…

Я выдернул кисть из хватки тонких пальцев. Элли грозно рявкнула:

— Логан Грин! Я серьезно!

— Ладно, хорошо. По-другому спрошу. У Хоуп… у нее проблемы, да?

Я поймал полный сожаления взгляд и зарычал с удвоенной силой. От злости. От раздражения. От усталости.

— Да твою мать, просто скажи мне уже хоть что-нибудь!

Девушка тяжело вздохнула и снова схватила мою руку.

— Логан, ну, не могу я сказать хоть что-нибудь просто так!

Она выглядела действительно расстроенной. Ее глаза тускло поблескивали в свете уличных фонарей.

— Задавай вопросы, прошу! И не злись!

Мне стало жутко стыдно. Сорвался на нее…

— Ладно, хорошо. Хоуп — твоя пациентка. И это… Это значит, что у нее… проблемы.

Последнее слово я сказал очень тихо. Так тихо, что Элли вопросительно моргнула. Я мотнул головой.

— Нет, ничего. Я просто… думаю вслух.

Я запрокинул голову и прикрыл глаза.

Чертова профессиональная этика! Чертова врачебная тайна! Чертова лицензия психолога!

Так, нужно успокоиться и подумать. Что у меня уже есть?

Итак. Хоуп понадобился психолог, потому что у нее… проблемы. И, видимо, проблемы эти появились, когда она вернулась в Портленд. Ведь неспроста она решила, что не хочет меня видеть! Не просто так написала, что ей нужно справиться с чем-то важным. С этими самыми проблемами, выходит! Но что могло случиться? Неужели ее так напугала авария?

Чутье подсказывало: не то, не там ищешь, не там копаешь. Я крепко задумался… и ахнул, когда кишки завязались тугим узлом от внезапной догадки. Вспомнились мои собственные страхи и переживания. Меня обдало жаром, потом холодом. Я сдавил пальцы Элли под ее протестующий стон.

«Неужели она решила вернуться к бывшему мужу и потащила его к психологу?!».

НЕТ! Нет! Она сказала, что не вернулась к нему и…

— Логан, дыши!

Я потряс головой, прогоняя ужасающую догадку. Если я спрошу, почему Хоуп пришла к Элли… Чертова врачебная тайна!

— Я не знаю, о чем спросить. Сомневаюсь, что ты сможешь ответить хоть на один…

Я резко выпрямился и повернулся к девушке. Она вскинула брови и часто заморгала.

— Она в Портленде?!

Элли опустила взгляд на изящные наручные часы и покачала головой.

— Уже нет.

Я задышал чаще.

— Она в Бостоне?

Девушка улыбнулась и кивнула. Я выдохнул с облегчением.

— Она переехала?! Все?!

Элли снова кивнула.

— Значит, она завершила свои дела, да?

Мне захотелось прыгать от радости, но кое-что остудило мой пыл. Лицо Элли. Оно окаменело.

Желудок скрутило. В горле встал тошнотворный ком.

— Что не так?

— Логан, все… не так просто.

Я невольно отшатнулся от нее.

— О чем ты?

Девушка тихо уточнила:

— Она ведь так и не вышла с тобой на связь?

Я покачал головой, пытаясь сообразить, к чему она ведет. И мне дико не нравились мысли, которые рождались в моей голове. А именно: если она закончила с тем делом, на которое ей требовалось время, и уже переехала… почему ни слова не сказала мне?

Я отвернулся и уставился в темноту.

Хоуп завершила дела в Портленде, собрала вещи и переехала в Бостон. И ни слова мне не сказала. Ни мне, ни Мие. Я был уверен, что невеста Джеймса уж точно позвонила бы, если бы подруга связалась с ней!

Шаткая надежда, которая до этого момента помогала дышать и двигаться, начала разваливаться. Я повернулся к Элли, пытаясь побороть панику. В голове созрел следующий вопрос.

— Во время ваших сеансов она говорила что-то… обо мне? О нас. О наших отношениях.

— Не могу сказать.

Ее тон изменился, и мне все стало понятно. Односложный ответ не понадобился. Я сжал бутылку пива так, что побелели костяшки пальцев.

— Элли, что происходит?

Девушка тяжело вздохнула и погладила мою кисть пальцами.

— Логан…

Дыхание сперло. Сердце врезалось в ребра с одуряющей силой.

— Элли, пожалуйста…

Рот наполнился слюной. Скулы свело от кислого привкуса.

–…просто скажи. Она…

Я мотнул головой, разглядев в карих глазах девушки печаль.

Нет, я не задам этот вопрос. Не задам! Я не хочу знать!

Нет.

Нет!

HET!

Не хочу, но должен! Хватит!

Грудь пронзила новая вспышка боли. Такая яркая и острая, что я едва не задохнулся.

–…она собирается вернуться ко мне?

Пару секунд Элли молчала. Весь мир замолчал. Чертова планета прекратила вращаться. Тишина заполнила вселенную до краев, бесконечная и черная, как космос.

Когда плечи девушки опустились, и моя рука выскользнула из ее пальцев, замершая планета всем весом ударила мне в спину.

— Логан, я… не могу сказать.

Тихий шепот разбил нахрен не только надежду, но и остатки моей брони. Я закрыл лицо ладонями и взвыл.

Примечания

1

Jeep Wrangler — автомобиль повышенной проходимости, производимый американской компанией Chrysler (отделение Jeep). Автомобиль специально создавался как военный и поставлялся армии США