Твой черёд. Авель

Lilly Milligan

Я стала разменной монетой в глупой игре. Меня продавали, меня покупали, меня унижали и я сделаю всё, чтобы ты пожалел об этом… Авель! Книга содержит нецензурную брань.

Глава 1

Селена Вердет

— Какая же ты красивая, дочка! Надеюсь, что ты будешь у меня самой счастливой, моя дорогая.

— Конечно, мам, — я выдавила из себя улыбку, кружась перед зеркалом в пышном свадебном платье на потеху матери. Я не подавала виду, что чертовски нервничаю перед встречей с будущим мужем. Я не видела Авеля много лет и смутно помню озорного мальчишку из детских воспоминаний. Трудно было представить, каким он вырос, но я была действительно рада стать именно его женой.

Мне, наверное, единственной из всех моих подруг посчастливилось выйти замуж за человека, который был старше меня всего на семь лет, и которого я знала до свадьбы, хоть и очень недолго. Я пыталась видеть в этом лишь плюсы, ведь Молли, моей однокласснице, повезло гораздо меньше. Из всех кандидатов в мужья её отец выбрал для неё мужчину старше на тридцать два года, с обвисшим пузом, седыми редкими волосками на голове и неимоверно воняющий потом.

Было не так сложно понять, почему её семья сделала выбор в его пользу, причина как всегда была слишком банальна — деньги. Семья Молли давно болталась на грани бедности, и союз с Пауло, обещал им безбедное существование до конца жизни.

В нашем обществе девочек быстро выдавали замуж после совершеннолетия, а некоторые браки по договорённости были заключены, ещё когда девочка только достигла полового созревания. Если она была образована и в чём-то уникальна, то родители пытались «продать» её подороже, чтобы хоть как-то отбить траты на обучение, кружки, частных преподавателей и дополнительные уроки. Именно по этой причине отец и не стал заключать брак по договорённости, боясь, что к моему совершеннолетию семья жениха может обанкротиться, а договор он нарушить уже не сможет.

Я была сильно удивлена, когда семья Анджело пришла свататься неделю назад. Я не видела ни братьев, ни их отца, сидя в своей комнате. Меня не впустили в кабинет, где отец обсуждал с будущими родственниками нашу свадьбу, но я абсолютно уверена, что отец продал меня по самой высокой цене. Фамилия Анджело много лет была у всех на слуху. Её боялись, уважали, кто-то даже боготворил. Их состояние не поместилось бы на табло калькулятора, и не я одна знала, каким именно способом они этого добились.

Я с детства понимала, что именно такой и будет моя судьба. Что отцу будет всё равно, кто станет моим мужем, лишь бы только он смог поднять авторитет нашей семьи и, в частности, свой. Ещё в таком союзе была немаловажная деталь — этой свадьбой отец приблизит себя к верхушке, если можно так выразиться, к элите мафиозного мира.

Авель и Итан Анджело хоть и были молоды, но, сместив с поста главы своего отца, держали в страхе всю (на минуточку) страну! Их имена не знал, пожалуй, только слепой, глухой и немой калека. Перейти этим двоим дорогу — то же самое, что навлечь проклятье на весь свой род.

Почему выбор Авеля пал именно на меня, я до сих пор не могла понять. Да, мы были знакомы когда-то давно и даже играли пару раз вместе в детстве, но это не объясняло, почему он решил взять меня в жёны.

По слухам, натуре Авеля всегда и всё требовалось исключительное и эксклюзивное, а я в полной мере была этим эксклюзивом. Один только цвет моих серебряных волос заставлял людей на улице оборачиваться.

Взгляд зацепился за платье, которое стоило баснословной суммы, и выбрано было лично Авелем. Честно, я никогда не понимала такой траты денег. Какая разница сколько стоят, например, твои часы, ведь что за несколько тысяч, что за несколько миллионов, они всё равно будут показывать одно и то же время. Но для семьи Анджело это было важно.

* * *

Дверь распахнулась, и на пороге на несколько мгновений застыл отец, разглядывая меня с ног до головы. Встретившись со мной глазами в зеркале, он поправил бабочку на шее.

— Пойдём, Селена, неприлично заставлять гостей ждать. Церемония уже началась.

Папа, как всегда, не изменял себе. Он был настолько скуп на комплименты и тёплые слова, что, если мне не изменяет память, он ни разу не сказал что-то приятное в мой адрес.

Улыбнувшись напоследок матери и взяв его под руку, стараясь не нервничать, я шла с отцом в ногу, выходя на улицу.

Сотни гостей вставали один за другим, завидев нас, и отец гордо выпятил грудь, расправив плечи, медленно вышагивая к алтарю.

Я не встретила ни одного знакомого мне человека, почти все гости были со стороны семьи Анджело. Я старалась не смотреть ни на кого, сосредоточившись на широкой спине. Авель знатно вымахал и поздоровел. Лишь когда мы почти подошли к алтарю, я медленно выдохнула, расслабившись и встречаясь взглядом со старшим братом, что сидел в первом ряду. Бастиан был неотразим в своём бордовом костюме и чёрной рубашке. Густые чёрные волосы были идеально зачёсаны назад, а вот бордовая бабочка, обвивающая его шею, смотрелась на нём нелепо, и я ещё не раз припомню ему об этом, скорее всего, это мама заставила парня надеть её. Он улыбнулся, но от меня не утаился его грустный виноватый взгляд, и я непременно спрошу его об этом.

Передав мою руку будущему мужу, отец исчез из поля зрения. Сквозь фату я видела, как Авель повернулся ко мне и, подняв её, я наконец-то увидела его спустя столько лет. Он был гораздо выше, даже учитывая то, что я стояла на шестнадцатисантиметровых шпильках. Я не могла не отметить, что парень был очень хорош собой.

Точёные черты лица, нос с небольшой горбинкой, широкие плечи, на которых идеально сидел тёмно-серый строгий костюм. Густые брови, длинные чёрные ресницы, а глаза…

Глаза были столь завораживающими, что мне с трудом удалось отвести от них взгляд и вернуться в реальный мир, повернувшись к священнику, прежде чем утонуть в этой синеве.

* * *

После того, как на моём безымянном пальце появилось кольцо, а гости стали свидетелями наших клятв любви и верности, время понеслось галопом.

Десятки рукопожатий и пожеланий счастья молодым. Всё время, что мы принимали поздравления, я украдкой смотрела на Авеля. От этого мужчины просто невозможно было оторвать взгляд, особенно от его сдержанной улыбки.

Замысловатые татуировки на крепкой шее скрывались за воротом пиджака, и мысль о том, что уже через несколько часов я своими глазами смогу увидеть картинку полностью, заставляла нервишки шалить.

Я прекрасно понимала, как именно закончится этот день, и морально готовилась к нему с того самого момента, как отец объявил о моей свадьбе.

Не скажу, что мне было до жути страшно лишаться девственности, но коленки всё-таки подрагивали.

Многие мои подруги боялись своего первого раза, но благодаря моему придурочному и любимому старшему братцу я знала о сексе всё уже с шестнадцати лет. Бастиан иногда расписывал всё в таких красках, что волосы на затылке вставали дыбом. На тот момент я затыкала уши или убегала из комнаты, лишь бы не слышать его похабных словечек, но сейчас понимала, для чего он это делал, для чего рассказывал мне, и в большей степени я была ему благодарна, ведь я уже знала, к чему мне нужно быть готовой.

* * *

Авель за весь вечер лишь пару раз удостоил меня своим взглядом, и то, когда это было действительно необходимо.

Наблюдая за ним, пока гости веселились, я не могла не заметить, что и на церемонии, и на праздновании Авель был в коротких тёмно-серых перчатках, скрывающих лишь часть ладони и пальцы. Я несколько раз хотела поинтересоваться, почему он их не снимает, но каждый раз одёргивала себя. Всё могло быть гораздо сложней, чем казалось на первый взгляд. Что-то мне подсказывало, что перчатки служили не просто аксессуаром к его костюму, а чем-то большим, о чём он точно не расскажет в присутствии такого количества гостей.

Стараясь не выдать сверхзаинтересованности моим новоиспечённым мужем, зная, что у меня впереди ещё вся жизнь, чтобы досконально изучить каждую его родинку и шрам, я поглядывала на родителей, которые радовались этой свадьбе гораздо больше, чем я сама.

А вот стоило встретиться взглядом с отцом Авеля, как меня пробирал озноб. Он пугал меня до чёртиков своим суровым видом и тёмными глазами.

Весь праздник я вела себя, как и положено жене влиятельного мафиози, а если конкретней, то тупо молчала и улыбалась нашим гостям. Под конец праздника моя челюсть нещадно болела от этой уже ненавистной улыбки, что, скорее всего, со стороны была больше похожа на гримасу.

* * *

К концу празднования, когда наше пребывание было уже не нужно. Проводив до машин и благословив эту ночь, чтобы она подарила Авелю наследника, нас отправили в наш новый дом.

Меня немного удивило, что муж сел не со мной, а в переднюю машину, но это было даже к лучшему. Я откинулась на спинку и бездумно вглядывалась в пейзаж по дороге; мне нужно было немного времени, чтобы побыть наедине с собой и подготовиться к тому, что будет сегодняшней ночью.

Ворота огромного освящённого тысячами огней особняка открылись до того, как мы подъехали, что позволило нам беспрепятственно попасть внутрь. Я потеряла дар речи, увидев двухэтажный дом на берегу залива почти в центре города. Дом был настолько роскошен, что я не знала, на чём именно сначала заострить внимание. Огромные окна первого и второго этажа были занавешены плотной тканью, не позволяя посмотреть на убранство внутри. Широкие каменистые дорожки по обе стороны вели на задний двор к небольшой набережной, с которой открывался бесподобный вид на огни противоположного берега. А в воде отражались фонари самого большого в городе подвесного моста, что соединял две из трёх частей города.

Как только кортеж остановился, мне сразу открыли дверь. Выйдя на прохладный морской воздух, я поёжилась, плотнее кутаясь в шаль.

Авель, не дожидаясь меня, большими шагами направился к дому. Кивнув охраннику в благодарность за помощь, я поспешила за своим мужем, который уже включил свет на первом этаже.

Когда я зашла в дверь с правого угла дома, у меня чуть челюсть не отвисла от красоты, но держалась молодцом, никак не выдавая своё восхищение. Первым, что бросалось в глаза при входе, была огромная гостиная по дальней стене дома. Справа проход в столовую, а за ним — лестница на второй этаж, утопающая в одной из стен. По левую руку вдоль всей стены шёл бар, а за ним находился бильярдный стол. Это было больше похоже на дорогой ночной клуб, чем на постоянное место проживания.

— Не стой здесь, Селена, поднимайся на второй этаж, в спальню.

Я вздрогнула от его голоса, Авель первый раз за весь день обратился ко мне, да ещё и по имени. Меня немного выбила из колеи его грубость. Я, конечно, и не надеялась, что за стенами дома он станет слюнявым романтиком, но всё же мог быть хоть немного помягче. Не проронив ни слова, я прошла мимо него, послушно исполняя приказ и, приподняв юбку платья, стала аккуратно подниматься по лестнице. Авель практически дышал мне в затылок, а у меня чуть не начали дрожать руки.

Как всё-таки это будет? Что мне нужно делать с ним, а что нет? Вдруг я что-нибудь испорчу? Хотя почему меня должно это заботить? Это ведь мой первый раз, и я могу не знать всех тонкостей, так что буду просто следить за ситуацией.

На втором этаже Авель обогнал меня, и уже я пошла за ним, минуя с левой стороны одну из приоткрытых дверей, в тусклом свете заметив огромные стеллажи с книгами.

Руки всё же задрожали, когда муж открыл самую дальнюю дверь на этаже, проходя внутрь. В глаза сразу бросилась королевских размеров кровать, что занимала большую часть спальни.

На ватных ногах я подошла ближе к постели, но резко остановилась, когда Авель дёрнул меня за шнуровку на корсете.

— Стой и не шевелись.

Я всё же дёрнулась, ощутив на спине холодное прикосновение, но моментально замерла, поняв, что это был лезвие, царапнувшее кожу.

Я не слышала ничего, кроме громко стучавшего сердца, пока Авель разрезал шнуровку на платье и, когда он дошёл до поясницы, я сразу услышала металлический лязг холодного оружия о мраморный пол.

Он неожиданно рванул платье в стороны, до ушей сразу донёсся треск ткани по швам. Моё свадебное платье, упавшее к ногам, было бесповоротно испорчено, но я разумно промолчала по этому поводу, хотя дикость Авеля начинала немного пугать.

Грубый толчок в спину повалил меня на кровать. Авель, схватив за ноги, тут же перевернул меня к себе лицом. Даже в приглушённом свете спальни, я видела горящие глаза монстра, что пристально следил за каждым моим движением.

Признаться честно, меня начало трясти от страха. Я уже не надеялась, что всё пройдёт так гладко, как я на это рассчитывала.

— Авель, не мог бы ты перестать смотреть на меня так, будто это последняя ночь в моей жизни?..

Он опустился коленями на край постели, не снимая с себя ни одной вещи, и наклонился вперёд, опираясь на мощные руки, мышцы которых были заметны даже через толстый слой ткани дорогого пиджака. Нависая надо мной, он не отрывал взгляда от моих глаз.

— Ты не в том положении, чтобы что-то требовать от меня, Селена.

Резко отстранившись, он вцепился пальцами в мои колени и развёл их в стороны.

Мужчина медленно скользил взглядом по моей коже, которая начала покрываться мурашками.

— Ты ведь ещё девственница, Селена? — фыркнул он и поднялся на ноги, оставляя меня в полном недоумении. Будто не знал этого факта, когда брал в жёны.

— Не переживай, мой брат позаботится об этом недоразумении.

Я захлопала ресницами. Он же шутит, верно? Авель же не может отдать меня другому мужчине? Он же мой муж! И в каком тогда смысле брат об этом позаботится?..

— Итан!

Авель повернулся к двери, и я последовала его примеру, сразу заметив в дверном проёме парня, что, не сводя с меня глаз, хищно облизнулся. Я машинально прикрыла грудь ладонью, привстав на одном локте, пока Итан подходил ближе.

— Я буду внизу. Спускайся, когда закончишь, отметим мой новый статус мужа.

Авель начал уходить, когда Итан остановился возле изножья кровати, стягивая галстук, расстёгивая наручные часы и свою рубашку. Парень сверкал глазами. Я попыталась отползи от него, но он дёрнул меня обратно за лодыжки к себе и, встав на колени, стащил с плеч бретельки бюстгальтера. Я попыталась поднять ногу, чтобы ударить его, но он быстро среагировал, навалившись на меня торсом. Мозг отключился, и я полоснула ногтями по его груди, но, казалось, Итан и не почувствовал боли. Когда он вытащил из кармана брюк нож, я замерла, задыхаясь от страха. Неужели они даже спят в обнимку с холодным оружием?! Парень скользил от ямочки на мой шее ниже между грудей к животу. Вернувшись выше и просунув лезвие под лиф, он одним резким движением разрезал его, оголяя мою грудь.

— Нет-нет-нет! Итан, пожалуйста, не надо! Отпусти меня! Ты же не такой! — он лишь ухмыльнулся, глядя на меня сверху.

— Я не могу ослушаться приказа старшего, да и мы слишком давно перестали общаться, ты не можешь знать, какой я теперь. А вот ты, Сэлли, стала очень даже привлекательной.

Поймав мои запястья, он завёл их за мою голову, удерживая одной рукой. Его голодный взгляд сверкал даже в полумраке спальни. Ощутив холодное прикосновение костяшек к низу моего живота, я опустила глаза. Итан расстёгивал свои брюки, и вот теперь мне было поистине страшно. Откинув голову, я заверещала во всё горло, упираясь грудью в грудную клетку Итана, пока он стаскивал с меня кружевные стринги:

— Авель! Я умоляю тебя! Пожалуйста! Авель! Прошу тебя! Не поступай так со мной! — я кричала, надеясь, что муж вернётся, и всё это окажется их жестокой тупой шуткой.

Внезапно Итан затолкал мне в рот какую-то тряпку, пропитавшуюся его парфюмом. Нагло ухмыляясь и скользнув свободной рукой на мою талию, он смотрел мне прямо в глаза.

— Не стоит тревожить моего брата. Не переживай, Сэлли, тебе понравится. Я ведь никогда тебя не обижал, будет чуточку больно, но ты быстро привыкнешь.

Сердце колотилось, отдаваясь буханьем в ушах. Я не успела осознать его слова, когда он дёрнул бёдрами и резко вошёл. Глаза моментально распахнулись от острой боли. Выгибаясь ему навстречу и крепко сжимая зубами ткань, я пыталась хоть как-то отстраниться от него. Парень наблюдал, как я дёргала руками, извивалась под ним, пока он с усмешкой смотрел на моё лицо и лишь сильнее сдавливал запястья, доказывая, что как бы я ни старалась, не освобожусь до тех пор, пока он этого не позволит.

— Ты закончила свою бессмысленную возню?

Мне хотелось плюнуть ему в лицо, но импровизированный кляп поставил крест на моих планах, и всё, что я могла сделать, — со жгучей ненавистью впиться в его глаза.

— Я обожаю, когда ты злишься, Селена. Твой затравленный взгляд становится таким диким и пронзительным. Просто красавица.

Итан возобновил толчки. Он наслаждался своей властью надо мной и упивался этим. Он хотел чувствовать себя вершителем судеб, чтобы все ему поклонялись. Эгоистичный больной ублюдок.

Не сбавляя оборотов, он продолжал трахать меня, тем самым доставляя ещё больше боли. Я бессильно мычала, пытаясь вытолкать изо рта тряпку, извивалась, желая как можно скорее избавиться от пронизывающей боли. Но Итан лишь положил свободную руку на мой живот, припечатав меня к постели и ещё крепче сжав мои запястья, оставляя на них синяки.

— Расслабься, Сэлли, ты такая узкая, что долго это не продлится…

Его дыхание сбилось. Плечи и руки были напряжены. С губ парня сорвался стон, больше похожий на рык.

Его слова никоим образом меня не обнадеживали и не успокаивали. Между ног болело так сильно, что мне хотелось свести их вместе, но я могла лишь сжимать коленями его талию.

Ещё несколько толчков, и я почувствовала, как Итан быстро вышел из меня, изливаясь мне на живот. Глаза застилало пеленой слёз, но ни один из этих мразей не заслуживает их увидеть, и я зажмурилась.

Тяжёлое и горячее дыхание возле моего уха заставило меня вздрогнуть.

— Советую тебе привыкать ко мне, канарейка, мы ещё не раз это повторим, ведь теперь ты — моя игрушка. Мой брат никогда не будет спать с той, кого уже опробовал я.

Он не случайно назвал меня канарейкой — птичкой, которая легко приручается и быстро привыкает к своему хозяину. Только вот Итан никогда не дождется этого от меня, пусть и дальше пребывает в своих розовых мечтах.