Ягоды «Желание». Подарочное издание

Lily Alex

Серия романов © Lily Alex – о приключениях Змея-Искусителя и его компаньона – Демона/Ангела Смерти.По Библии: «прельстившись красотой дочерей Земли», они воплотились в физические тела.«Джина» – стартовый роман;«Лиса и Ежиха» – продолжение, приквел романа «Мэри»;Следующий роман «Бренда» замыкает цикл «Роджер Сатани» (отдельное издание).В цикле «Вишнёвка» Ангел Смерти приобретает тело сибиряка из глухой деревеньки.Pоман «Софочка» завершает цикл «Глеб Орлов».

Глава Пятая

Она покоилась на нежном облаке и мечтала не покидать это место никогда-никогда, так безмятежно-спокойно там было.

Но неуловимо-знакомый аромат зазывающе дразнил, напоминая о физическом теле, ждущем её на Земле, и Мэри с неохотой, но возвратилась в реальность.

Едва открыв глаза, она увидела тарелку с бордовыми свежими ягодами, стоящую возле самого лица на прикроватной тумбочке.

Мэри села в постели и поняла, что находится в своей спальне.

Вишня.

Она теперь знала это слово из англо-русско-английского «разговорника» помещённого Глебом в её сознании, но предыдущее, «ошибочное» название всё равно ей нравилось больше.

Ягоды «Желание».

Взяв тарелку, она прошла в ванную комнату и, почистив зубы, «клевала» ягодку-за-ягодкой, завершая утренние процедуры.

Выйдя из ванной комнаты, она вернулась в спальню и увидела мужа, сидящего в кресле и пристально смотрящего на неё.

— Доброе утро, — холодно поприветствовала она, проходя к шкафу. — Где моя сегодняшняя горничная?

— А вот где ты была сегодня ночью? — поинтересовался он раздражённым голосом.

— ТЕБЕ я этот вопрос не задала, — парировала она тем же ледяным тоном.

— Думаешь от меня скрыть что-либо можно? — прошипел он, как настоящий змей.

Он взмахнул рукой, и Глеб Орлов возник посередине комнаты, едва удержавшись на ногах от столь резкой телепортации.

Судя по всему, его «выдернули» с утренней тренировки; на нём были только спортивные шорты, и всё тело и лицо блестели от пота.

— О Мой Отец! — медленно произнёс Чёрнсын, поднимаясь.

Глеб передёрнул плечами, словно беркут на скалах, перед тем, как сорваться в полёт. — Не обидел он вас, Хозяюшка?

— Попробовал бы только! — злобно отозвалась Мэри.

— Ну, дорогуша, — заговорил Артур снова. — перепихнуться с телохранителем — пошло, но переспать с лучшим другом мужа — ещё и подло!

— А что, ты думал — я буду как сова, одна сидеть? — она ответила, словно плюнула. — А то Я не знаю, где ТЫ был! На Рождество мотаться по дешёвым притонам! Тебе что, мало шестого-седьмого этажей нашего борделя?

— Конечно-конечно, — саркастически протянул Чёрнсын, обращаясь уже к своему компаньону. — Посмеши меня, приятель; «Под присягой клянусь, что у меня не было сексуальных отношений с этой женщиной.»

— Не пытайтесь опошлить, то что у нас с нею было! — сурово отозвался Глеб. — Когда женщина подскользнулась или споткнулась, долг каждого, кто рядом — помочь и удержать от падения, не дожидаясь муженька, который в это время шляется чёрт знает где!

Чёрнсын запустил в него Энергетикой, и Глеб согнулся от удара, упав на одно колено и упираясь руками в пол.

Ему бы и сильнее досталось, но Мэри, кинувшись между ними, поставила Энергозаслон.

— Ооооо, — протянул Чёрнсын невольно отступая. — Вот чему тебя обучили! Что, сердце переменчиво, уже другого полюбить успела?

— Нет, к сожалению! — призналась она искренне. — Я тебя, ублюдка, всё равно люблю! Я осознаю твою жестокость, я примирилась с твоим развратом, но подлости делать у меня на глазах — не позволю!

— А он у нас какой благородный и смелый — бабой прикрылся!

— Провоцируйте меня сколько хотите, обзывайте меня сколь пожелаете! — Глеб с трудом перевёл дыхание. — С вами я драться не буду. Я и в детстве вашем ни разу вас не наказывал…

— Вот и плохо! — перебила его Мэри. — Эх, Артур, не в нашем приюте ты рос! Тебя бы быстро научили если не чувствовать, так хоть выказывать уважение к воспитателям твоим! Мало тебе он делал хорошего? Да не «перехвати» он меня вчера ночью, ей-богу! Наверное тоже в «загул» бы пустилась. Так в душу мне плюнуть! Вот именно этот вечер испоганить надо было! Конечно, зато хоть папочку своего порадовал, а?

— И что? — угрюмо отозвался он, доставая сигареты. Мэри крутанула рукой в воздухе, пачка мгновенно переместилась к ней, и женщина раздавила её ногой.

— Завязывай, понял? Или хотя бы при детях и при Глебе курить не смей!

— Что, уже в родственники записался?

— Во-первых, он тебя любит, к несчастью, как сына родного. А во-вторых, да! Мы на всё лето в деревню с ним уезжаем.

— Погоди-погоди… — Растерялся Чёрнсын. — Что за бред? А Корпорация?

— Считай, что я в «декретный» уйду! Свои законные три месяца я так и не отгуляла.

Он молчал, и Мэри снова не выдержала.

Сняв Энергозаслон, она подошла к мужу, приласкалась к нему, и он, после короткой паузы, обнял её.

— Я помню, что твоя свобода входит в условие нашего договора, — прошептал он, нежно целуя её волосы. — Прости, что почти забыл про это.

— Милый ты мой… — Она просто таяла, слыша это. — Ой! А поезжай с нами! Тогда и Энн сможем взять! — Она оглянулась на Глеба. — Это возможно?

— Да, пожалуй! — ответил тот, подумав. — То на Остров ехали всей командой, теперь — в деревню? — Он засмеялся. — Вообще-то места всем хватит. Так и скажу, что вы — мой босс, из города.

— Обмануть, не соврав! — Мэри хлопнула с ним ладоши в воздухе.

— Ну, что, поедете? Ну, хоть на пару деньков? — уточнил Глеб у Чёрнсына.

— А дрова не заставите рубить? — задал тот встречный вопрос, уже улыбаясь и подмигивая.

— Обязательно!

— Ой, я электропилу возьму тогда.

— Ага, и хоккейную маску, для полноты костюма!

— А почему бы нет? — вмешалась Мэри. — Русские же в хоккей играют?

— Летом? — Мужчины рассмеялись, а Мэри смутилась.

— Ты там вообще болтай поменьше, — предупредил Артур.

— Иди на х**! — она вдруг сказала чётко.

— Ба, Роджер! Чёрт, Глеб, то есть. Это что за русскому ты её научил?

— Мы в деревню едем, а не в Букингемский дворец. — Орлов по-прежнему улыбался.

— Пятый уровень силы выражения! — Мэри объяснила, больше для себя. — «Иди, сам знаешь куда» — первый, далее — «в болото», «к чёрту», в «ж***у», ну и вот то, напоследок. Не волнуйся, при маме твоей выражаться не буду.

— Ну, её-то ты всё равно не переговоришь, — рассмеялся Глеб.

Они начали обсуждать детали поездки, и Мэри никогда не чувствовала себя такой счастливой.

* * * * *

Люси подобрала почту, лежавшую на пороге центрального входа мастерской, и вошла внутрь, пока её муж отпирал и открывал двери гаража.

За эти полгода их бизнес развивался такими темпами, как они сами не ожидали.

Да, у них было полно дружков-приятелей, все с машинами, a доброжелательность и внимательное отношение к клиентам и их проблемам работали как «сарафанное радио» — мастерскую рекомендовали и друзьям и знакомым.

В то же время жёсткие правила оплаты — никаких скидок и работ «по-блату» хоть и отпугнули некоторых любителей халявы, но те, кто был готов платить за качественный сервис, не жалели об этом.

Честные авто-механики встречаются редко, а, теперь называемый Альберто, никогда не накручивал цену, придумывая несуществующие проблемы.

Им пришлось нанять уже третьего работника, чтобы успевать выполнять все заказы. Они так же скооперировались с соседней бензозаправкой, что было выгодно и для них и для других…

…Бросив почту на стол, Люси занялась рутинными делами. На Рождество большинство мастерских и гаражей закрывались — многие обращались сюда просто потому что выбора не было, так что дел было невпроворот.

Она безумно скучала по сыну, ночные кошмары мучили её, и сколько раз она просыпалась от собственного крика!

Альберто никогда не говорил об этом, и Люси была бесконечно благодарна ему за это; слишком болезненна была для неё эта тема.

Хуже всего была неизвестность.

Я даже не знаю, жив ли он еще…

Она постоянно просматривала новости о Чёрнсынах, но не находила ни слова о Марке.

Вздохнув, она наконец взялась за почту; сперва она обычно просматривала конверты, но сейчас, подняв их, она увидела фотографию в газете.

Чёрнсыны были ВЧЕТВЕРОМ.

Забыв обо всём на свете, она схватила газету, впилась глазами в картинку.

Не очень хорошего качества, но это для неё было неважно.

«Жив. Боже Всемогущий!» Люси не верила своему счастью.

Мальчик очень вырос, но этот носик с характерной горбинкой, и её, ЕЁ!!! кошачьи глаза не оставляли ни тени сомнения, что это — её сын.

Все её воспоминания нахлынули на неё снова…

== Мы должны сделать это, иначе вы умрёте.

= Неважно!

== Мы имеем в виду, что вы ОБА умрёте.

= Делайте…

…Он в инкубаторчике, весь утыканый катетерами.

Ей даже не дали на секунду подержать его…

…Тот момент, когда она наконец взяла в руки его, почти невесомое тело.

Кожа-к-коже.

Живи… Только живи…

Даже не малейшей попытки взять грудь…

== При стрессе молоко пропадает часто.

== Нужна предоплата.

== Ваш последний чек вернули — счёт закрыт.

И приговор: «Если за сутки температура не спадёт… Извините. Мы ничего не можем сделать.»

И вот он жив!

Сидит уже уверенно. На руках… у Мэри.

Сглотнув, Люси начала читать заметку.

Опьянённая счастьем, она не сразу поняла смысла напечатанного.

«Даниель?»

Она встряхнула головой и снова прочитала.

«Как „Даниель“? Почему?»

Её руки дрожали, когда она набила в интернетном поисковике «Даниель Чёрнсын»

Окаменев, она смотрела на результаты поиска.

ТРИ страницы. А она и не знала…

Интервью с Мэри: «Мой сын, Даниель…»

— Нет, — Люси встряхнула головой.

«Ты же сама отдала его,» напомнил ей внутренний голос.

— Я отдала лечить, спасти его! — выкрикнула она, сама не зная к кому обращается.

— А она присвоила! Присвоила его! Так и сказали бы — приёмный, я бы поняла, но объявить СВОИМ! Имя дать чужое! Скрыть от меня пыталась, а?

Она почти упала, легла верхней половиною тела на стол, уткнулась лицом в руки, переваривая информацию.

«Значит сказать ему обо мне и не собираются,» поняла она.

Выпрямившись, села.

Выкраду.

Это была не мысль — окончательное решение.

Верну.

Это была теперь цель её жизни.

«Трудноватенько будет,» подумала она, но совершенно спокойно. «Одной мне не справится. Альберто? Он даже не отец его, в честь чего он должен рисковать жизнью, чтобы заполучить чужого ребёнка?»

Она снова взяла газету, теперь уже глядя на фотография с угрюмой тоскою.

«Как же Мэри злобно сказала о нём! А ведь он до сих пор во сне её зовёт… Сука какая! Моего любимого, не желая того, заполучила, теперь — сына? Мало ей дочки своей?»

Она перевела взгляд на девочку.

Она держалась явно крепче, чем её названный брат.

«Насколько она крупнее!» невольно отметила женщина. «Так не знать — можно подумать — ей год! Ну и грива! В мамашу, небось… Не пойму, какой у неё цвет глаз?»

Качество фотографий в газетах редко бывает хорошим, поэтому Люси снова вернулась к компьютеру.

На запрос «Энн Чёрнсын» она, естественно, получила гораздо больше картинок, так что сразу отфильтровала большие.

Одна из них позабавила женщину, и она открыла её отдельно.

На каком-то приёме или банкете, Мэри, с перекошенным от ужаса лицом, явно едва удерживала на руках «хулиганящую» дочь. А та срывала с себя эффектный, элегантный бант.

Окружающие смотрели на них, чуть ли пальцами не показывая, и Люси могла представить, КАКИЕ чувства испытывала Мэри в этот момент.

Она приблизила изображение, разглядывая девочку, лукаво смотрящую прямо в камеру, и вдруг, словно что-то щёлкнуло в её голове.

Струящиеся волосы, цвета опавшей листвы.

Огромные сочно-синие, выразительные глаза, с длинными ресницами.

Эта открытая, наивная, доверчивая улыбка…

— Джерри! — Она закричала ТАК, что её муж вбежал из соседнего помещения.

— Ты что, спятила? — Он в ужасе кинулся к жене. Она молча постучала по экрану монитора.

Он взглянул.

— Ух, действительно! — Он рассмеялся. — Прям моё детское фото. Мать тоже всё норовила бантики на меня цеплять. Чё это такое-то?

Не отвечая, она «отодвинула» картинку, чтобы была видна и Мэри.

Выразительное лицо теперь называемого Альберто потеряло все краски.

— Боже Вседержатель! — прошептал он.