Шёпот гадюки

Sofi Arwen (2025)

Это история о неожиданных чувствах и непростых отношениях между молодой преподавательницей Яной и её студентом Романом. Он—решительный и страстный юноша, который с первого взгляда влюбляется в загадочную и целеустремлённую девушку. Однако Яна, несмотря на свою доброту и открытость, успела заработать не самую лучшую репутацию среди студентов. Девушка воспринимает Рому скорее, как ученика, чем равного себе, заставляя его противостоять не только своим внутренним сомнениям, но и общественным предрассудкам. Их взаимоотношения раскрывается медленно, как молчаливая борьба друг с другом. На протяжении книги герои сталкиваются с различными трудностями: от недоразумений и непонимания со стороны окружающих, до собственных принципов, мешающим им найти правильный путь. Но именно эти препятствия помогают им глубже понять себя и свои чувства, заставляя пересмотреть привычные стандарты отношений. Для создания обложки книги была использована нейросеть seaart.ai

ГЛАВА 2

Яна Викторовна Гадючко — это было клеймо, с которым росла девушка много лет. На протяжении долгого времени она боролась с насмешками окружающих. Сперва, её дразнили в школе, и даже преподаватели усмехались, произнося эту фамилию. В университете к ней тут же приклеилось дурацкое прозвище, а одногруппники науськивали, отпуская гнусные шуточки. Но к тому времени девушка уже свыклась и даже приняла участь, что за глаза её так и прозвали — гадюкой.

Как самой выдающейся студентке, ей тут же предложили пойти в аспирантуру. И там ей наконец повезло! Девушка быстро влилась в ритм, не отказалась от практики и повышенной нагрузки. Поэтому, уже спустя год, ей доверили вести самостоятельно предмет. С самого первого дня, когда Яна Викторовна вошла в аудиторию, как лектор, студенты не принимали её всерьёз. Парни не упускали момента отвесить похабные комплименты, а девчонки за глаза навешивали на молодого преподавателя ярлыки. Поэтому, Яна довольно быстро расставила границы и установила довольно жёсткие требования.

Она всегда была дисциплинированной и требовала от студентов того же. Тем самым, слава о гадюке быстро понеслась по стенам университета. Студенты шарахались от одного её имени, а те, кто уже побывал на лекциях молодой аспирантки, боялись её, как огня. Даже те, кто ни разу не пересекался с Яной Викторовной, знали о ней.

Так что, для некоторых студентов 602-С группы смена преподавателя по философии не стало новостью. А вот оставшейся половине разгильдяев повезло меньше. Яна Викторовна быстро запомнила фамилии каждого опоздавшего, чтобы обязательно спросить их в следующий раз о пропущенном материале. Девушка не делала ничего сверхъестественного и знала, что ненавидят её только те, кто не хотел учиться. Она и сама сталкивалась с такой ситуацией. Это выбор каждого и заставить уже взрослых, самостоятельных людей, учиться она не могла.

Природа наградила её длинными рыжими волосами, которые она берегла, как зеница око. Родители были у неё брюнетами, а вот сама Яна пошла в бабушку. У той были такие же рыжие волосы, которыми она всю жизнь восхищалась. И такую же любовь прививала внучке с детства. Несмотря на то, что Яна натерпелась насмешек и из-за цвета волос, и из-за фамилии, она выросла довольно стрессоустойчивым человеком.

Яна Викторовна с упоением поправляла свой твидовый костюм стоя у зеркала. Она всегда выглядела аккуратно: выглаженная одежда, мягкий макияж и даже маникюр, который она никогда не пропускала. И не смотря на такую любовь к деталям, всё равно её невзлюбили студенты. Как бы отчаянно она делала вид, что это её не волнует, в глубине души всё равно была обида.

Приветливо улыбаясь, она шла в университет, где предстояло провести несколько лекций. На подходе к величественному зданию, стены которого оплетены Девичьим виноградом, она на мгновение задержалась взглядом на мотоцикле. С чёрного Кавасаки спрыгнул крупный, по сравнению с ней, парень, и видя, кто скрывался под шлемом, Яна хмыкнула.

А вот в её памяти студенты приезжали на метро, экономя каждую копейку. Яна показательно бросила взгляд на время, подмечая, что в этот раз староста 602-С группы приехал через чур рано. Надо же, как быстро некоторые усваивают информацию! Она даже улыбнулась такой внимательности, мало до кого доходило с первого раза. Некоторых студентов Яна Викторовна дрессировала месяцами, не впуская в аудиторию опоздавших. Головин показался ей уж очень исполнительным, раз на то пошло.

В коридоре девушка столкнулась с Антоном, таким же аспирантом, как и она. Тут же на лице рыжеволосой просияла счастливая улыбка, которую было невозможно сдержать. Она робко поправила пиджак, отводя взгляд от мужчины. А Антон усмехнулся, смотря на девушку сквозь толстые линзы неказистых очков.

— Помнишь, что сегодня после всех лекций собираемся на кафедре? — Антон вёл курс менеджмента, поэтому им редко удавалось пересечься вне стен университета. — Надеюсь, этот день пролетит быстро, я уже заждался выходных. Орлов поставил мне сумасшедшую нагрузку на этот месяц!

Яна внимательно наблюдала за лицом мужчины: ей до безумия нравилась его милая улыбка и даже эти очки ничуть не портили его вид. Стоило только Антону заговорить, она тут же терялась, как маленькая девочка, забывая обо всём на свете. Слушать его такой звучный голос было отдельный видом наслаждения. А сердце Яны трепетало, едва тому стоило подойти ближе.

— У меня последняя пара должна закончиться в три, тогда встретимся на кафедре?

Антон Олегович широко улыбнулся, обнажая свои ямочки на щеках. Они распрощались, и девушка тут же продолжила идти к аудитории, где уже вовсю её ожидал Головин. В такую рань студентов застать было практически невозможно, поэтому Яна не скрывала своего удивления. Распахнула дверь, слыша, как медленно входит внутрь Головин. Парень отвесил какое-то мрачное приветствие и тут же уселся на задних рядах.

Яна Викторовна не спеша разложила свои вещи, включая на ноутбуке очередную тему для лекции. Педантично проверила все заранее подготовленные материалы, пока аудитория медленно наполнялась полусонными студентами. Едва стрелка часов остановилась на ровно восьми, Яна Викторовна подошла к двери аудитории и показательно окинула взглядом присутствующих.

— Староста, назовите отсутствующих и причины, по которым их нет, — она внимательно посмотрела на Головина, который хмуро осматривал аудиторию.

— Отмечайте всех, кого нет, передо мной никто не отчитывался за своё отсутствие.

Яна хмыкнула, принимаясь пофамильно называть студентов. В этот раз отсутствовало всего трое и это какой никакой результат. Аспирантка обрадовалась тому, что эти ребята оказались куда более понимающими.

— Тема сегодняшней лекции: «Психика, мышление, сознание: философский анализ». Сейчас мы с вами разберём эти термины. Может быть, кто-нибудь из вас уже сталкивался с этой темой и может ответить на мои вопросы?

Яна Викторовна скептично проходится взглядом по аудитории, замечая, как сидящая на последнем ряду девушка яростно наносит туш на ресницы. Вика не обращает внимания на происходящее, искоса поглядывая на сидящего рядом Головина.

— Барышня с седьмого ряда, — окликает аспирантка Русакову. — Если вам не интересно, покиньте прямо сейчас аудиторию.

Сперва среди студентов поднимается гул, а до безмятежной Виктории доходит не сразу, что это обращались к ней. Сидящий рядом с ней Головин кривится, тяжело вздыхая.

— Мы что, в школе? Почему других лекторов не волнует, чем мы занимаемся на парах, — звенящий девичий голосок разносится эхом. — Какая вообще разница, если всё равно экзамен сдавать?

Яна Викторовна усмехается, оценивающе смотря на студентку. И не таких приходилось ставить на место, ничего, это уже пройденный этап.

— Вас устроит отчисление из-за неуспеваемости по моему предмету в конце этого семестра или сессии дождёмся?

Русакова злобно открывает конспект, с презрением смотря на лектора. Мысленно, она уже десять раз сожгла её на костре, ведь девушка так и не успела докрасить один глаз. Кивает головой своим одногруппникам, предвкушая, как сегодня все они посмеются над гадюкой!

— Теперь повторяю для каждого, — громко произносит Яна. — Ваша зона ответственности — это успеваемость и дисциплина. Не хотите учиться — дверь всегда открыта на выход. Никто не будет вас заставлять, а я не собираюсь в период сессии вытирать ваши слёзы и слушать трагичные истории про смерть всех родственников по пятое колено. Либо вы работаете и получаете за это заслуги, либо мы будем с вами прощаться.

До конца лекции в аудитории стояла гробовая тишина. Никто не решался и звука произнести, внимательно слушая звучный голос молодого преподавателя. И даже те, кто слушать ничего не хотел, делали заинтересованный вид, боясь попасть на гнев пресловутой Яны Викторовны Гадючко.

Головин устало отдёргивал руку Русаковой, что так и цеплялась за его ногу под столом. Будь на его месте здесь Журавлёв, можно было бы разворачивать съёмки фильма для взрослых. Уж этот прохиндей не стал бы терять такого шанса. Но Рома раздражался от приторных духов Русаковой, которые смешивались с запахом дешёвого табака. От этой смеси можно было сойти с ума, а терпеть этот запах несколько часов подряд становилось мучением.

Едва пара закончилась, студенты тут же скопом принялись вываливаться из аудитории, не желая задерживаться ни на секунду. Русакова вцепилась в ладонь парня и лучезарно улыбнулась.

— Ты по-хорошему не понимаешь, да? — не выдержал Головин, вскрикивая при всех. — От тебя разит, как от бардельной девки, иди умойся!

И тут же развернулась сцена, где несчастная Вика убегает в слезах, а за спиной парня сталпливаются довольные зеваки.

— Вот это ты выдал, сейчас наша принцесса разлюбит тебя раз и навсегда!

— Да поскорей бы, — грубо произносит Рома, расталкивая толпу. — Как с ней по-другому говорить, если не понимает?

Морозов тут же бодро похлопывает по плечу Головина. Из-за заметной разницы в их росте, это выглядит более, чем нелепо.

— Так она вешается на тебя с первого курса, как кошка в марте. Уделил бы ей немного внимания, прокатил пару раз на своём…байке! И дело в шляпе и все удовлетворены.

Головин поджимает губы и прищурившись смотрит на ехидное лицо одногруппника. Он бы и того рад пару раз приложить об стену, да вот лишние скандалы ему не нужны.

— Ну так пойди и утешь её, — огрызается парень, проходя мимо назойливых лиц. — В чём проблема?

Рома устала потянулся, встречаясь взглядом с пробегающей мимо Яной Викторовной. Девушка хладнокровно отвернулась, стремясь по скорее занять своё место в аудитории. Он усмехнулся, вспоминая вчерашние слова Журавлёва. Представил, как бедняга будет безутешен, ведь с такой женщиной найти общий язык практически невозможно.

Следующие пары Головин успешно проспал, зная материалы наперёд. А вот вся его группа гудела в предвкушении того, как же пройдёт праздничек у преподавателей на кафедре. Морозов и Рыжиков потратили уйму сил и денег, чтобы заказать столь яркое представление. Студенты и впрямь хотели увидеть это живьём, посмотреть на лицо Гадючко в этот момент было усладой!

А Яна Викторовна тем временем ни о чём не подозревала. Быстро провела лекцию для своей уже облюбованной группы и поспешила привести себя в порядок. Подправила макияж и накрасила губы, представляя, как Антон наконец-то её заметит. Она счастливо улыбалась, идя на кафедру, где уже собрались преподаватели.

— Этот праздник для нас — профессионалов своего дела, — довольно произнёс заведующий кафедры. — Так что позволим себе признаться, каких высот мы достигли за эти годы!

Яна незаметно подобралась к Антону, который нервно теребил галстук. Мужчина всегда переживал, находясь в кругу более опытных преподавателей и профессоров. Он мнимо считал, что ещё не заслуживает такого признания, в то время как Яна довольствовалась похвалой.

— А наша Яночка уже успела всполошить поток программистов, — профессор Радский будто специально оттеснил Антона подальше. — Такой успех в ваши годы достоин всех наград!

— Ах, считали бы так все, — робко отзывается Яна, пытаясь снова подобраться поближе к Антону. — Но разве можно студентам как-то иначе всё это донести?

— Все мы такими были, — Антон усмехается, смотря куда угодно, лишь бы не в сторону Яны. — Думаю, со студентами нужно по мягче, чтобы заработать среди них авторитет, не обязательно выбирать такие суровые методы.

Не то, чтобы Яна испытала укол обиды и разочарования, но улыбка с её лица пропала. Довольно неожиданно было слышать это от Хатько, с которым они знакомы пол жизни. Будто нарочно попытался задеть её чувства. Больше Яна не пыталась подойти к нему, так и оставшись стоять в стороне.

В какой-то момент в дверь постучали, а после, совершенно неожиданно, внутрь вошёл полицейский. Мужчина крепкого телосложения хмуро осмотрел всех присутствующих. Кто-то стоял раскрыв рот, кто-то возмущённо размахивал руками, а бедный профессор Радский схватился за сердце.

— Есть здесь Яна Викторовна?!

На трясущихся ногах она вышла в середину кафедры. На лице девушки отразилось не понимание и какой-то вселенский испуг. Аспирантка нервно принялась вспоминать, какие могли быть у нее проблемы с законом. Полицейский подошёл ближе к Яне Викторовне и грозным голосом, на всю округу произнёс:

— Вы арестованы!

— З-з-за что? — заикаясь прошептала Яна, вертя головой из стороны в сторону.

— За превышение красоты!

Всего мгновение и из откуда ни возьмись раздалась оглушающая музыка, а полицейский принялся разрывать на себе рубашку. Мужчина, на глазах которого были чёрные солнцезащитные очки, начал кружить вокруг девушки. В такт музыке он протягивал руки, незатейливо пытаясь обтереться о дрожащую от шока Яну. Её щёки моментально окрасились в пунцовый свет, а из-за стыда и позора хотелось тут же провалиться под землю. Она испуганно смотрела на происходящее, ища поддержки в глазах преподавательского состава. Но все присутствующие были не в меньшем шоке, чем она.

Едва музыка стихла, из-за приоткрытый двери кафедры послышался довольный гогот. Яна прищурилась, проводя некую логическую цепочку. Тут же стыдливо пробормотала какие-то извинения и поспешила выскочить из кабинета.

А тем временем, не торопливым шагом, по коридору шёл Головин. На улице его уже вовсю заждался Журавлёв, который строил планы на пятничный вечер. Яна Викторовна агрессивно метнуло взгляд по коридору, пока не остановилась на ни о чём не подозревающем Роме. Она преградила путь студенту и задрала голову к верху, чтобы посмотреть на это бессовестное лицо.

Головин нахмурился, непонимающе протёр лоб, будто почувствовал неладное. С несколько секунд они смотрели друг на друга в абсолютной тишине.

— Ну Головин! — ядовито прошипела аспирантка. — Готовься, я с тебя за это ещё спрошу!

Рома обернулся, думаю, что может быть кто-то ещё есть в коридоре. Он показательно посмотрел по сторонам, пытаясь понять, что от него хочет женщина.

— Не понимаю, о чём вы, — Головин обошёл разъярённую девушку и вразвалочку вышел из здания университета.

А Яна Викторовна, поджав губы от такой наглости, ещё долго стояла у окна, провожая взглядом надменного студента. Уж кто-кто, а он точно подписал себе приговор! В следующий раз она устроит всему потоку внеплановый срез по пройденному материалу и не дай бог студенты станут возмущаться!

С кафедры не спеша выглянул Антон, давясь от смеха, мужчина подошёл к Яне. Ободряюще похлопал её по плечу и театрально смахнул слёзы.

— Вот это я понимаю — праздничек! Колись, Янка, кому ты уже так успела перейти дорогу?

Яна устало посмотрела на лицо коллеги и мрачно улыбнулась. Отмыться от этого позора ей ещё долго не представиться возможности. Она отмахнулась от Антона, как от назойливой мухи, и поспешила выбежать на улицу. Тут же распустила свои уложенные волосы, раздражённо брякнула ключами от машины и поторопилась скрыться от любопытных глаз. День был испорчен.

Головин всё ещё не понимал произошедшее, ломал голову, ища хотя бы какое-то оправдание такому злобному поведению лектора. Но видя довольное лицо Журавлёва, быстро забыл о инциденте. Кудрявый парень довольно подмигнул, стоя у мотоцикла друга.

— Вот это зверь, конечно!

— Слюни подбери, — недовольно бурчит Рома, протягивая другу шлем. — День какой-то сегодня дурацкий.

Головин застёгивает свою чёрную кожаную куртку и оборачивается, смотря на довольную физиономию друга.

— Это мы сейчас исправим, только не убей меня по дороге.

— И куда едем? Домой не приглашу, не рассчитывай.

— Ах, ты снова разбил мне сердце, — парни взгромождаются на мотоцикл, скрывая лица под шлемами. — Поехали в ночник, сегодня там должно быть шумно!

И не сказать, что Головин любил всю эту шумиху, но расслабиться и впрямь хотел. Его голова уже кипела от скопившихся дел, из-за чего парня начала мучать бессонница. Так ещё и одногруппники, как гиены, смаковали сплетни в своём чате. Не нравилось Роме ни излишние внимание, ни дурацкая навязчивость девчонок, которые первое время не давали ему и продыху. Немногим позже он свыкся, перестал реагировать на глупые теории, только Вика Русакова никак не оставляла его в покое. Девчонка была, что ни на есть без тормозов.

Парни бодро вошли внутрь клуба, где были постоянные скидки для студентов. Внутри было шумно и довольно многолюдно, от чего Головин сразу же недовольно закатил глаза.

— Смотри, какой цветник! — Журавлёв облизнулся, смотря на скопившихся девушек на танцполе. — Рай для моих глаз.

— Завязывай со своими цветниками, я их не успеваю запоминать.

— Да ладно тебе, — парень приветливо помахал рукой хихикающим девушкам. — Сейчас разбавим нашу скучную компанию!

Рома угрюмо вздохнул, просматривая в телефоне скопившиеся сообщения. Доставучий Морозов прислал какое-то видео и неохотно, парень решил просмотреть файл. На нём было отчётливо видно, что же происходило на кафедре несколькими часами ранее. Несчастная Яна Викторовна крупным планом предстала перед объективом. А рядом с ней, вовсю подтанцовывал горячий танец полуголый мужчина в фуражке. Головин усмехнулся, это же надо было такое провернуть! Но сообщение Морозова оставил без ответа.

Где-то спустя треть часа, на лице Журавлёва просияла победная улыбка. Парень отбросил попытки познакомиться с кем-нибудь, а отдал всё внимание своему смартфону.

— Сдалась-таки! Я зна-а-ал, от меня ещё ни одна красотка не могла спрятаться!

Головин, хохоча, пересел ближе к другу, нагло заглядывая в экран телефона. Его задорная улыбка пропала, стоило только увидеть, о чём говорил Журавль. Перед их носом был открыт профиль девушки и это была никто иная, как Яна Викторовна Гадючко. Десятки разноплановых фотографий и видео, где девушка не была похожа на ту, что довелось узнать Роме. Здесь она казалось какой-то живой и беззаботной что ли, будто не она является грозой всего потока. Милая улыбка сияла почти на каждой фотографии, а ореховые глаза ярко выделялись на фоне её рыжих волос.

— Сдалась-таки, — не унимался Журавлёв, клацая отметки на каждую фотографию. — Нет, всё, влюбился! Сплю и вижу её рядом!

Головин широко улыбнулся, неохотно признавая, что друг выжил из ума.

— Знаешь, как её на потоке все называют? Гадюкой. Не слышал ещё о ней ничего хорошего, так что, заканчивай валять дурака и пойди к своему цветнику попроще.

— А мне может надоело — попроще, хочу и ребусы разгадывать! Пригласить её на свидание? Или сперва просто познакомиться?

Рома выхватил из рук друга телефон, приближая фотографию рыжеволосой девушки. Уж больно она там казалось счастливой, не такой, как в жизни. Может быть, фотошоп или монтаж?

— Ищешь проблем на свою голову — ищи, меня не втягивай. Мне бы доучиться и не вылететь, ты же знаешь, сколько сейчас тянет по деньгам обучение.

Журавлёв поправляет копну своих кудрявых волос, отвешивая воздушный поцелуй мимо проходящей девушке.

— Так попросил бы у родителей, чего ты зарываешься? У тебя старики нормальные, точно не откажут. И тебе легче, и они счастливы.

Рома скованно ухмыльнулся, недовольно толкая в бок друга. Дурак совсем не слушает, что тот ему говорит. Порой это подбешивало Головина, что постоянно приходится повторять другу одно и то же. Но потом он смирился, кто, как не Журавль, будет выслушивать его?

— Попрошу помощи, и отец тут же развернёт целый план по внедрению меня в свой бизнес. Оно мне надо?

— Не ценишь ты, что имеешь! Будь у меня такая возможность, я бы и думать не стал. А ты всё: «Сам, я сам».

Были и другие причины, о которых Головин предпочитал молчать. Его семья не была образцово-показательной, а он уж точно никогда не был примером для подражания. Но на людях всё семейство Головиных держало марку.

Из раздумий Рому вытянул возбужденный крик друга. Он, как маленький ребёнок визжал, тыча своим смартфоном в лицо Головина. В открытом чате висело входящее сообщение от аспирантки. Сухое, безжизненное и ничего не обещающие: «Вы кто?»

— И чего тебя пробрало, Журавль? Сейчас она поймёт, что ты дурак и вышлет тебе бан.

— Ничего подобного!

С десяток минут кудрявый парень набирал сообщение, отдалённо напоминающее письмо Онегина Татьяне. Расписал всё до мелочей и завис, вдохновленно ожидая ответа от дамы сердца. Нервно теребил стакан в руках, поглядывая на экран телефона. Уж очень ему хотелось доказать Головину свою значимость в глазах женщин. А закадрить такую аспирантку было бы достижением!

Но время шло, сообщение было прочитано, а ответ не спешили написать. Разочарованный Андрей обиженно зашёл в профиль девушки, чтобы попытаться привлечь внимание комментариями. Но там его ждал неприятный сюрприз.

— Чёрный список?! Она меня в чёрный список добавила?

— Я тебя предупреждал, а ты мне не поверил. Ну всё, прошла любовь — протухли помидоры?

Журавлёв не долго страдал: опустошил свой стакан, а после пританцовывая побежал к толпе девушек. Рома же хмуро читал сообщения в групповом чате, где все его одногруппники с упоением обсуждали сегодняшнее шоу. Никто из ребят ещё и представить себе не мог, чем обернётся такая безобидная шутка.

Но Головин чувствовал, что на этом всё однозначно не закончится.