Маша-растеряша

Vicky Muss (2023)

Однажды Мария Полонская, выходя из торгового центра, встретила своего мужа в компании любовницы. Казалось бы, наконец у Маши появилась возможность отомстить ему за все годы унижений и предательств. Тем более капитан Платонов так удачно подвернулся. Только что принесёт девушке новое знакомство с горячим оперуполномоченным? И как сложится дальнейшая жизнь с мужем.

Глава 1

Я прокручивала свою жизнь, словно кинофильм, и время от времени останавливала картинку, чтобы рассмотреть её детальнее.

Школа, экзамены, выпускной, затем поступление в ВУЗ. Давление со стороны отца при выборе специальности. Университетские друзья и он: безумно красивый парень — мой Юра.

Сначала я не придавала значения мимолетным взглядам, случайным касаниям, знакам внимания с его стороны. И при этом обращала внимание на косые завистливые взгляды других девушек. И совершенно не понимала причин для этого.

А потом Юра пригласил меня на свидание. Одно, второе, третье… и я сдалась. Я была счастлива: высокий, умный и такой заботливый парень — мне! Все девчонки нашего потока мечтали оказаться на моем месте. А он выбрал меня! Меня!

Папа тогда чуть с ума не сошёл, когда я заявила, что выхожу замуж. Он просил, уговаривал, убеждал и даже прибегал к шантажу, грозился вычеркнуть из завещания.

О! А там было, чего лишать.

Генеральный директор строительной компании Александр Шилов умел прогибать неугодных ему. Но я же его дочурка! И действовала его же методами. Заявила, что брошу учиться. Как ни странно моё заявление сработало. Он плюнул на всё, и в итоге я сменила фамилию, став Полонской Марией.

Папочка смирился.

Я помню, как отец поцеловал меня в лоб и просил быть счастливой. Даже чуть не расплакался. Шилов, всегда грозный и железный во всём, размяк. Такую свадьбу отгрохал! А мне не нужно было всей этой вычурности. Только Юра всё настаивал и переживал, что о нас подумают.

Мы с Юрочкой жили на съемной квартире рядом с университетом. И тут же папуля не упустил возможности помочь и подарил на моё имя квартиру в центре города, трёхкомнатную, с намёками на внуков.

Я тогда не планировала беременность: хотела получить высшее образование и найти работу по душе. И Юра меня поддерживал. Так мы и жили. Счастливо. Я была безгранично влюблена и, как оказалась, слепа.

Полная идиотка!

Промокнув салфеткой выступившие слёзы, отпила горячий шоколад. В любимом кафе всегда можно было утолить свои печали вкусным напитком, что я собственно сейчас и делала. Пряталась от реальности.

Мне снова предстоял выбор. И я жутко боялась ошибиться.

— Маша? Машка Шилова, ты? — меня окликнули, вырывая из пучины горьких мыслей.

Я подняла взгляд. Передо мной стояла симпатичная рыжеволосая девушка с короткой стрижкой.

— Эм, да… — растерянно протянула я.

Та, в свою очередь, звонко рассмеялась и бесцеремонно присела за мой столик:

— Вот так встреча! Не узнаешь? — я даже нахмурилась от того, что никак не могла вспомнить её, отдаленно угадывая в ней знакомые черты.

— Ну ты, даёшь, подруга! — обижено буркнула она и махнула официанту.

Я оглядела её, быстро пробежав по внешнему виду. Девушка выглядела интересно: яркий макияж, но уместный при этом, средние перламутровые кольца-серьги в ушах, темный свитерок и красивое украшение на шее. Она была словно вспышка с этими своими торчащими в разные стороны волосами.

— Мне, пожалуйста, кофе с молоком, а вот этой мышке, еще один горячий шоколад, — сделав заказ, она уставилась на меня, пронзительно сверкнув зелёными глазищами.

И тут меня осенило…

— Да ладно! Наташка? Вот, я дура! — я слишком громко выражала свои эмоции, посетили уже с явным интересом посматривали на наш столик. Видимо, стало интересно, почему я дура. — Ты извини меня, я сегодня немного не в себе, — пыталась как-то оправдаться, но, откровенно говоря, мне было всё равно.

С Наташей Самойловой мы всегда дружили. Но потом, как это бывает, после окончания университета потеряли связь, хоть и жили в одном городе. И как я её не узнала? Странно, что мы всё это время не виделись. А вот сейчас… даже символично. Самойлова тогда, десять лет назад, пыталась меня вернуть с небес на землю. Не нравился ей Полонский никогда. Я усмехнулась.

— Что такое? — с любопытством кошки спросила подруга.

— Да, так. Я похоже развожусь, Ната, — было больно признавать неизбежное.

Нижняя губа предательски задрожала. Я всхлипнула, не сдержав слёз. Самойлова, не ожидавшая подобного откровения, с сожалением накрыла мою ладонь.

— Все настолько серьёзно? — я только положительно закивала, не могла говорить.

Как-то открываться перед человеком, с которым не поддерживал связь долгие годы было как минимум странно.

— Расскажешь? — осторожно спросила уже серьёзная подруга.

Мы не виделись девять лет после выпуска. И сейчас мне не с кем было даже поговорить. Папа окунулся весь в работу, помимо этого у него появилась очередная женщина. Мне не хотелось видеть в родных глазах осуждение и правоту.

Ведь он был прав, так ведь? С самого начала говорил мне, что Юра не тот, кто мне нужен.

— Мы с Полонским уже больше десяти лет вместе. Ну ты помнишь, как всё у нас закрутилось. Я тогда влюбилась по уши, — улыбнулась тёплым воспоминаниям, всё же это был мой первый серьезный роман.

— Да уж, — фыркнула Ната и, позвав вновь официанта, заказала два кусочка «чёрного леса». — И как этот коз… кхм, как у него дела? Слышала, он поднялся?

Я отвернулась к окну, всматриваясь в случайных прохожих, которые укрывались от непогоды под зонтами.

Сейчас на улице было пасмурно. Дул сильный ветер, характерный для нашего региона в это время года, срывая первые осенние холодные капли с туч.

— Не без помощи отца, Наташка, — хмыкнула я. — Ты понимаешь, я же всё для него, всё! Папа тогда помог, но поставил условие. Работаю у него теперь. А ты знаешь, я всегда хотела что-то простое, чтобы с душой.

Наташа мягко улыбнулась, я заметила едва заметные морщинки у глаз и губ. Значит счастливая: много улыбается.

— Ага, ты была готова даже в кафешке на кассе стоять. Я помню. Но тут я на стороне Александра Михайловича, уж извини, — подняв ладони вверх, сказала она.

Мы обе рассмеялись.

— Было такое.

Наступило молчание. Я водила пальцем по краю чашки, собираясь с мыслями. А Наташа терпеливо ждала продолжения.

— Я ему теперь благодарна всё же, — проглотив ком подступающих слёз, продолжила: — Что тут скажешь, мы так и не завели детей с Юрой. Всё было не до этого. То время не то, то «подожди Маша, а вот давай через год», — вздохнув, я посмотрела на подругу сквозь пелену слёз.

— Маш… — сочувствующе отозвалась она.

Я не знала, как это сказать, как признаться? Мне почему-то было стыдно, как будто это всё было моей виной. Но я же сама… Сама!

— Наташ, ты понимаешь, я же забеременела, пять лет назад, — Самойлова потемнела, явно предчувствуя плохое.

— Маш, что он сделал? Я не понимаю… Может воды? — я отрицательно помотала головой.

— Нет, нет. Когда я расскажу всё, ты поймешь, — я немного помедлила, как будто от этого что-то могло измениться. — Он уговорил меня сделать аборт. Я тогда совершила самый ужасный поступок в своей жизни, — уронив голову на ладони, скрыла лицо от осуждения Наты. — Мне было двадцать пять. Рекламное агентство Полонского набирало обороты, он был всё время в офисе или в командировках. А я ждала его, как верная собачонка. Да лучше бы ушла от него, зато была сейчас не одна!

Вырвавшиеся слова дались мне с трудом. Но где-то в глубине души, я почувствовала облегчение от того, что призналась в самом ужасном поступке.

— Маша, я всегда говорила тебе, что твой Юрочка урод редкостный. А ты, извини меня конечно, дура! — она крепче сжала мою руку. — Что дальше?

Я резко подняла голову и рассказала ей, как встретила его сегодня на парковке торгового центра в компании молодой брюнетки. Они садились в машину, Юра заботливо усаживал девушку в салон дорогого автомобиля, который папа подарил мне.

— Шилова, ну гульнул твой козлина, так возьми и тоже найди себе мужика! — выдала мне Самойлова, она всегда рубила в лоб то, что думала.

— Наташ, она была в положении. Понимаешь? Он ведь весь наш брак был против, а тут… — я закрыла рот ладошкой, сдерживая всхлип.

Я была так зла и раздавлена. Мне было так больно. Я прожила с человеком десять лет! Любила его! Да и сейчас люблю. А он растоптал меня, унизил и самое главное заставил убить нашего ребенка.

Горькие слёзы покатились по щекам. Я сама во всём виновата…

— Ох, милая… — Наташа пересела ближе ко мне и обняла, подставив свою жилетку. — Все наладится, слышишь?

Моя жизнь, такая комфортная, правильная, как мне казалось, уместилась в десятиминутный рассказ. От этого осознания стало невыносимо.