Культ

А. Х. Ночной (2022)

Цепочку упоительных вечеринок прерывает звонок, приведший молодого миллионера в тюрьму. Выйти оттуда оказалось куда проще, чем ужиться на новом месте работы. Начальник, недовольный нерадивым сотрудником, ссылает его в командировку на очень мутных условиях. Корабль, десятилетиями гниющий у причала, отходит с, неготовым к лишениям, олигархом и командой безымянных людей на борту.

4

Проснувшись рано утром, Артём первым же делом вставил обратно наушники, потерянные во время сна. Затем он выгрузил безжизненные ноги на пол и с большим усилием поднял своё непослушное тело, которое так и норовило упасть обратно на мягкий диван. Голова была настолько тяжёлой, как будто за ночь срослась с пружиной, натянувшейся между подушкой и затылком.

Встать в семь тридцать утра представлялось для него чем-то безумным и очень тяжёлым. Он шатался и плохо соображал, как вновь оживший. Чтобы разлепить глаза и привести голову в рабочее состояние, Артём выпил чаю с коньяком. Он покривился, поморщился: чай не любил, а проснуться хотелось. Поправив свой истлевший дух, Артём побрёл приводить в норму тело.

Перед выходом его посетила мысль проведать Соню. Эту назойливую идею он сначала отверг, а потом всё же капитулировал перед ней, и, стараясь не шуметь, поднялся наверх.

Соня спала на его стороне кровати в мятой синей майке, которую Артём давно не носил. На подушке лежала резинка, слетевшая с головы за время сна, и её лицо снова запуталось в волосах. Без косметики она выглядела бледной, невзрачной и нездоровой. Пожалуй, утро — самое непрезентабельное время суток. То ли дело ночь, которой жил что первый, что вторая.

По совершенно дурацким стечениям обстоятельств, ничего в доме не тяготило Артёма остаться, поэтому он поспешил выйти за его пределы. Оказавшись за забором, он упёрся готовую к отъезду машину, рядом с которой, беззаботно смотря в небо, стоял Гриша. При виде Артёма он тут же отбросил все свои мысли и поспешил открыть ему дверь.

— Да ладно, не суетись, — остановил его Артём и убрал левый наушник из уха.

— Слушаюсь, Артём Александрович, — нелепо проговорил он.

— Гриша, а ты во сколько обычно встаёшь? — пасмурно спросил Артём, сев на переднее сидение.

— Часов в шесть-семь, — прикинул он, сдавая назад. — Иногда в пять.

— А зачем так рано? Ты же живёшь за две минуты от меня.

— Да, но я не могу заставлять вас ждать…

— Погоди-погоди, — напрягся Артём, — то есть ты спокойно можешь ждать меня часами, при этом сохраняя хорошее настроение?

— Работа такая.

— Вот только не надо мне тут сказки рассказывать, — скривился он. — Работа у него такая, сказал бы прямо: Я извращенец, я люблю вставать в шесть утра семь дней в неделю!

— Ну или так, — улыбнулся Гриша.

— Ох не знаю, как вы так живёте, — выдохнул Артём, откинув кресло.

— Как?

— Да по свистку, Гриша! Ты сам подумай: у тебя не жизнь, а сплошное расписание.

— Зато всё успеваешь и никаких проблем, разве это плохо?

— Это как минимум тупо. Пытаться упорядочить свою жизнь во вселенной, стремящейся к хаосу — бред, да и только!

— Как оно ни странно, но порядок рождается в хаосе. Даже миллионы светлячков в какой-то момент начинают мигать одновременно. Зрители в зале тоже в какой-то момент хлопают в такт. Ну… — задумался он, — или огонь, который мы держим внутри камина — хаос в упорядоченной системе.

— Супер, вот когда засунешь целую вселенную в камин, тогда и поговорим. А до тех пор вставать по утрам у меня не будет никакого желания, договорились?

Гриша кивнул, и они на время замолчали.

— Н-да, вот мне бы сейчас в отпуск куда-нибудь на море-е… на острова… — сладко протянул он. — А не на эту чёртову работу переться!

— Разве это не ваш первый день? — спросил Гриша, смотря в зеркало заднего вида.

— Да в том-то и дело, что я уже устал, понимаешь? Вот ты мне скажи, — повернулся он к водителю, — почему я в свои лучшие годы должен по восемь часов в сутки гнить в каком-то паршивом офисе между болванами и кофе?

— Такова жизнь, Артём Александрович. Даже сам президент неустанно трудится.

— Пффф, Гриша, я тебя умоляю, — пренебрежительно сморщился он, — чтобы попилить бюджет много сил не требуется.

— Не каждый президент ворует…

— Лучше не продолжай, — усмехнувшись, перебил его Артём. — Вот лично ты, стал бы президентом за… ну-у-у пускай двадцать тысяч долларов в месяц, а? Учитывая, что о тебе знают во всём мире и каждый твой вздох будет отслеживаться? Да хрена с два! У нас бизнесмены имеют больше и денег, и свободы. И чуть где народ колыхнётся, так это твою жопу на вилы посадят и маршем по площади пронесут. А, увы, не каждый гражданин знает, что коррупция была раньше ацтеков, цены растут по определению и так далее. Никогда ты с таким подходом честным не будешь. Не нашлось ещё такого праведного альтруиста!

— Ну я бы жил скромнее…

— В однушке, а на работу на велосипеде? Разуй глаза, президент не может так жить! Ему это не положено по статусу, а ещё это небезопасно. Где ты видел, чтобы банкир кирпичи на стройке подавал?

— Почему же и не подать?

— Вот поэтому тебе никогда не стать банкиром! Зато строителем — запросто!

— Приехали, — сказал Гриша, остановившись напротив офиса.

— Ох, как же я ненавижу эту жизнь! — застонал он.

— Артём Александрович, документы, — Гриша подал ему договор, который вчера отвозил Слуцкому.

— Точно, — он без какого-либо энтузиазма выхватил бумаги из рук. — Жди здесь в пять.

— Хорошо.

— Бывай.

— Артём Александрович!

— Что?

— Подписать забыли, — он протянул ему чёрную гелиевую ручку.

— Ар-р, — раздражённо выпалил он и, прислонив бумаги к стеклу, оставил подпись. — В пять, — напомнил он и удалился.

Артём нерасторопно поднялся по лестнице, плавно покачивая головой, точно музыке в такт. К его счастью, громкость в наушниках была достаточно высокой, чтобы не слышать шуток, которые подготовили для него охранники. Более того, он даже не смотрел на них, потому что слишком глубоко был погружён в себя.

Поднявшись на нужный этаж, в лицо ударил душный воздух, осквернённый целой палитрой разных духов, кофе и сонливости. На кондиционере висела табличка «не работает», а по принтеру, зажевавшему бумагу кто-то раздражённо стучал. Солнце лениво поднималось, обещая жарить до ночи, а в офисе опять разгоралась суета.

— Доброе утро, — улыбнулась Вера, когда Артём проходил мимо неё.

— В каком месте оно доброе? — недовольно произнёс Артём, облокотившись на спинку кресла, за которым она сидела.

— Прости, не знала, что тебя лучше не трогать по утрам… — она виновато опустила голову.

— Тебе можно, — ответил он, убрав один наушник в карман. — Короче, вот документы, — Артём положил стопку ей на стол, — если увидишь начальника, швырни ему в лицо.

— Артём, блин! Осторожно, чуть на кнопку не нажал, — перепугалась она, быстро переложив документы на край стола.

— Эта та, по которой ты говоришь с этим овощем в галстуке?

— Перестань. Кстати, Александр Анатольевич искал тебя… м-м, что-то про выговор за опоздание говорил.

— Да? А ну-ка подвинься, — Артём оттолкнул Веру тазом и нажал на красную кнопку на небольшом треугольном устройстве, отдалённо напоминающим мини-домофон. — Александр Анатольевич, будьте добры, спустите вашу сраку…

— Артём, прекрати!..

–… И больше не удерживайте лифт, тогда я и опаздывать не буду…

— Дай сюда! — она пыталась оттащить его руку, но Артём не давал этого сделать.

— Хотя, если учесть, что вы засранец, то можете привыкнуть к тому, что я буду опаздывать, — сказав это, он отпустил кнопку и, потрепав побледневшую Веру по голове, направился к своему рабочему месту.

— Александр Анатольевич, извините… — затухал трепещущий голос Веры, по мере того, как Артём отдалялся от неё.

— А если учесть, что договор я подписал сегодня, значит, работником я стану завтра, — рассуждал Артём на пути к своему рабочему месту. — А, стало быть, пошёл ты дважды.

Он прошёл мимо рядов со своими коллегами, лишний раз не упускавшими возможность кинуть косой взгляд в его сторону. Такое внимание к его персоне было обусловлено тем, что он резко выделялся на фоне остальных как проявлением своего характера перед начальником, так и своим побитым лицом, резко контрастирующим с деловым видом и местом работы.

— Доброе утро, бро! — обрадовался Лёха приходу своего коллеги и протянул ему кулачок, не сводя глаз с экрана.

— Этот мир сошёл с ума, — устремив глаза вверх, пробормотал Артём и ударил кулаком о кулак Лёхи.

— И не говори: у меня уже патроны заканчиваются, — Лёха агрессивно бил пальцами по клавиатуре, — А этих упырей всё меньше не становится… Ай-ай-ай, куда ты полез!

— С каких пор для того, чтобы играть в компьютер нужно высшее образование? — возмутился Артём, сев за стол.

— С тех самых, когда за это платят. Да и что мне тут делать, когда работы нет, а работать надо? Домой всё равно раньше никто не отпустит, а перерабатывать я не хочу, потому что за это не платят.

— Может…

Артём не успел закончить предложение до конца, так как его перебил слегка грубоватый для женщины голос, внезапно разразившийся позади:

— Так, Алексей! А я не поняла, почему ты играешь в игры на рабочем месте!?

Артём обернулся: это была невысокая, прилично располневшая и постаревшая лицом женщина с рыжими волосами лет сорока пяти. Она была одета в зелёное платье, которое на ней сидело так, словно она надела палатку.

— Любовь Павловна, вы всё неправильно поняли, — спокойно ответил Лёха через плечо. — Я работаю, как бы оно вам не казалось. Просто мои прямые обязанности кончились, вот я и решил подойти к работе творчески.

— Не ну ты видел? — обратилась она к Артёму. — Врёт и не краснеет! Я вижу, как ты работаешь, — недовольно прошипела она, сложив руки на пояснице. — Ты у меня вылетишь отсюда, как пробка!

— А вы не спешите делать выводы, а лучше сами посмотрите, — он подвинулся в сторону, уступая ей более широкий угол обзора.

— Ха, нахал! Нахал! — коснулась плеча Артёма, Любовь Павловна. — По-другому и не скажешь.

— А вы посмотрите, — настаивал Лёха.

— Ой ладно, давай быстрее: у меня ещё много работы, — недовольно ответила она, наклонившись к экрану. — Ну?

— Сейчас-сейчас…

Лёха быстро написал команде в чат следующее сообщение: «Мужики что скажете по поводу"Крепкого Ракхама"», — спросил он и подмигнул Артёму.

«Зашибиись!» — ответил кто-то под ником «papa4». «реальное дерьмо» — поддержал следующий. И вскоре чат запестрил и другим похожими высказываниями от других игроков.

Любовь Павловна читала эти не самые высокие изречения и не понимала, что ей делать. С одной стороны, это были хвалебные отзывы о продукции компании, выраженные в грубой форме, а с другой — нарушение правил внутреннего распорядка. Хотя она прекрасно понимала, что работы по утрам, порой, действительно нет.

— Алексей, потрудитесь объяснить, что сейчас произошло, — в растерянности выпрямилась Любовь Павловна.

— Как что? Неужели вы забыли, в каком отделе мы работаем? Артём, коллега, вы не напомните, — весело улыбнулся он, посмотрев на Артёма.

— Понятия не имею, — безразлично ответил он, раскачиваясь в кресле.

— Голубчик, — она сердито посмотрела на Артёма, — в отделе маркетинга и маркетинговых коммуникаций. Это знать надо! — выставила вверх указательный палец, напоминающий переваренную сосиску.

— Учту, когда буду сжигать это место, — натянуто улыбнулся он.

— Хам! Ну вы видели? — переметнулась она на сторону Лёхи. — Хам самый настоящий!

— А… Любовь Павловна, — взял ситуацию на себя Лёха, — не обращайте внимание, он просто не выспался.

— Да уж я вижу.

— Кхм, дело в том, что я решил найти новые рынки сбыта для нашей продукции и посмотреть обратную связь, — пояснил Лёха, — путём самой…

— А при чём здесь наша продукция к твоим этим вот… ну… стрелялкам?

— Как видите, игра лёгкая, думать в ней надо: бегай да отстреливайся.

— Ну и?

— Значит, в неё можно спокойно играть после работы, школы или университета. Выпустить пар и расслабить нейронную систему, так сказать. Логично?

— Ну допустим.

— На протяжении игры я показываю самый лучший результат, ввиду того, что играю не на своём уровне, а потом с удовольствием делюсь своим секретом. Я говорю, что всё дело в наших новых энергетиках. Типа они дают кучу энергии, улучшают реакцию и концентрацию на семь тысяч процентов, ну и много чего ещё… — он задумался, смотря на увлечённые рассказом глаза Любви Павловны и добавил: — А если игра не задалась, говорю, что сейчас пойду куплю пару банок для бодрости.

— Хорошо, новые клиенты нам точно не помешают, но не в таких количествах, поэтому штраф вы всё-таки получите.

— А как же обратная связь? Между прочим, ценнейший показатель в нашем деле. А я на исследуемом сегменте довольно преуспел с этим.

— Ох, ладно, — вздохнула она, посмотрев на него снисходительно, как на сына, совершившего глупость, — работайте, а в конце следующей недели жду ваш отчёт. И, пожалуйста, повнимательнее, — наклонилась она, — у вас патроны заканчиваются.

— Непременно, Любовь Павловна, — радостно улыбнулся Лёха, вернувшись в игру.

— А вы, Артём, берите пример. У нас, между прочим, творчество поощряется, — приподняв подбородок сказала она и ушла по своим делам.

— Круто я её нахлобучил? — Лёха по-дружески хлопнул Артёма по плечу. — Учись, пока я жив.

— Чему? — приподнял бровь Артём. — Эта расфуфыренная поверит всему, что ей скажут, главное сделать это уверенно. Кто она такая вообще? Какое ей дело до того, чем мы тут занимаемся?

— А забей, — махнул он. — Она у нас тут типа главная, за порядком смотрит. Не, она так-то норм баба, но вот если ей что-нибудь в голову вобьётся, то лучше…

— Лучше пусть пойдёт побегает, — усмехнулся он. — И мне спокойствие и ей польза.

— Не, брат, зря ты так: она до беременности худенькая была, прям как наша Вера. А потом как родила, так у неё сразу гормоны сломались. Вот она и набрала, а сбросить не может.

— Плевать, — выдохнул Артём, откинувшись на спинку кресла.

— Неужели тебе на всех наплевать? Мы же все здесь в одной лодке.

— Это и пугает, — "Ну давай начни обижаться на меня за это. Боже, все такие нежные", — подумал Артём, заметив, как лицо Лёхи немного потускло. — Ой ладно тебе, я просто ненавижу это место! Давай, расскажи, как ты добился таких высот, — с долей иронии проговорил Артём.

— Ха, да без напряга! Правда, до кабинета начальника такими темпами точно не доберусь, но зато спокойно смогу держаться наплаву, — говорил он, яростно клацая левой кнопкой мыши.

— Дай угадаю: тебя это вполне устраивает.

— А-то! Не работа, а мечта! Сиди себе спокойно играй, веселись, так за это ещё и бабки платят. О, а погнали вместе зарубимся? — умоляюще блеснул глазами Лёха.

— Пас, да и с рук мне это точно не сойдёт, — выровнялся он. — Понимаешь, отношение ко мне другое, особенное.

— Ну а как ты хотел? Надо было спокойно всё делать… Не, ты так-то красава, реальный мужик, но сам понимаешь: никто не любит, когда его дураком выставляют, особенно, если ты начальник, — заключил он, взывая к благоразумию своего боевого товарища.

— Начнём с того, что он и сам с этим прекрасно справляется. Думаю, на этом и закончим, — ухмыльнулся Артём.

— Тихо! — махнул рукой Лёха и свернул игру. — Вон он идёт, — он кивнул в сторону начальника. — А злой-то какой, ты смотри…

— Угадай, к кому это он спустился.

— А у вас с ним явно не задалось, — он задорно хлопнул Артёма по плечу.

— С самого начала, — одобрительно кивнул Артём.

Александр Анатольевич уверенной походкой приближался к корню всех своих бед и головной боли — Артёму. Здесь это понимал чуть ли не каждый, в особенности это прослеживалось в сердитом лице начальника, который подавлял в себе желание съездить Артёму по физиономии. Однако он прекрасно понимал, что под его дорогими туфлями трещит лёд. И в случае одного неудачного шага лёд треснет, а выйти сухим из воды не получится, потому что за развитием их отношений наблюдает много людей. Александр Анатольевич мог стерпеть и простить многое, но вот жить с подмоченной репутацией ему страх как не хотелось.

Александр Анатольевич издалека сверлил Артёма фирменным взглядом, а когда подошёл вплотную и вовсе повис над ним, как грозовая туча, с папкой бумаг.

— Завадский, ты как с начальником разговариваешь? Выговор ты уже получил. Ещё раз я что-то похожее услышу, и ты навсегда забудешь сюда дорогу.

— Как милосердно.

— Это должно быть готово сегодня, — жёстко сказал Александр Анатольевич и взвалил на стол четыре здоровенные папки с клиентскими базами. — Не сделаешь — уволю, — грубо добавил он.

— Не сделаю, не уволишь, — довольно улыбнулся Артём, свободно развалившись в кресле.

В этот момент те, кто находился ближе всех к этой троице, сразу же притихли, дабы не навлечь на себя неприятностей, ожидая, что же произойдёт дальше, совсем позабыв, про свои дела.

— Не понял… — обомлев, выпучил глаза Александр Анатольевич, кивнув быстрый взгляд на Лёху, чтобы убедиться, что не он один это слышит.

По схожему выражению лица Лёхи стало понятно, что Артём действительно так сказал.

— А что тут не понятно? — закинув ноги на стол, высмеивал его Артём. — В моём договоре чётко сказано, что я работаю до пяти часов, а всё остальное — по желанию.

— А…

— А чтобы ты меня отсюда уволил, мне чуть ли не преступление нужно совершить.

— А…

— А собственного желания у меня нет, собственно, как и у всех в стране, так что…

— Алексей, будьте добры, принесите попить, — нервно расслабив галстук, сквозь зубы проговорил начальник.

— Лёха сиди, — схватив за плечо, он усадил его обратно. — Его личные просьбы пусть любовница выполняет, а ты сиди.

— Повтори, — навис над ним Александр Анатольевич.

— Да не вопрос, — нагло ответил он и поднялся с места.

Затем Артём одним молниеносным движением выхватил кресло и, поставив его перед собой, аккуратно толкнул ногой вперёд. Оно покатилось между рядами. Артём помчался за ним. Догнал. И с разбегу запрыгнул на него, придав ему и себе ускорения. Он быстро летел между рядами и хлопал в ладоши со словами"Господа, прошу внимания". Перед тем, как кресло врезалось в стену, он сошёл с него на соседний стол.

— Народ! — громко начал он, возвышаясь над всеми. — Вы в курсе, что его, — Артём указывал в сторону Александра Анатольевича, — личные просьбы никто из вас не обязан выполнять. Поэтому, когда в следующий раз он попросит принести воды, смело шлите его в задницу! — подчеркнул он и спрыгнул со стола, не спеша разгуливая в направлении к своему рабочему месту. — Ах да, никто из вас, должно быть, не знал, что вы можете не соблюдать субординацию?

Александр Анатольевич безнадёжно покачал головой, прикрыв лицо рукой. Сотрудники вопрошая смотрели на него, однако он решил удалиться.

— Это правило умело спрятано в договоре, но факт остаётся фактом! — продолжал Артём, наблюдая, как нелепо пытается скрыться Александр Анатольевич, — Говорить можно как угодно, даже стоя на столе, — Артём показал на себя, — лишь бы не было ущерба, и ты приносил в компанию нехилые бабки. Что-то на подобие того ресторана, где ты доплачиваешь, чтобы официант плюнул тебе в рожу! На здоровье, пользуйтесь.

— Молодец, так его! — крикнул Лёха и начал аплодировать. Его инициатива не осталась без внимания, и вскоре хлопать начали ещё несколько человек, но это явление массовым не стало, оттого выглядело жалко и нелепо.

Закончив пламенную речь, Артём гордо возвращался на своё место. Коллеги толкали его в спину неоднозначными взглядами. Все в каком-то томлении, с какими-то надменными лицами, словно обескураженными глупостью оратора. Хоть Артёму было абсолютно плевать на каждого из них по отдельности и на всех сразу, однако ему было приятно получать от них внимание.

— Тёма, мужик! — кинулся к нему в объятья Лёха. — Это было круто! И откуда ты всё это только можешь знать? Поразительно! Я здесь уже несколько лет и не знал, а ты первый день и вон оно как…

— Всё дело в подходе, — довольный собой проговорил он, подняв перед собой наушник.

— Тебя так сильно музыка вдохновляет? — смутился Лёха, возвращаясь на место.

Конец ознакомительного фрагмента.