Шпион7. Шпион в седьмой степени

Агент Псевдоним Цензура (2024)

На скольки работах вы одновременно могли вкалывать? 1-2? А на 7-ми? Я так и думал. А вот мне, представьте себе, приходилось. Вдумайтесь! Я работал сразу на 7 самых могущественных разведок семи самых влиятельных сверхдержав. Какой же это был стресс! В один прекрасный день мне это надоело и я решил уволиться сразу отовсюду. Сделал я это спонтанно и на эмоциях, позабыв попросить политического убежища хотя бы у одного из них. И теперь они охотятся за мной. Я решил вести дневник о том, как мне теперь приходится жить. Учтите: любая глава может стать последней. Читать на свой страх и риск оказаться в допросной спецслужбы вашей страны как свидетеля деятельности агента Псевдонима.

Племя

Приключение 3: Племя

Так началось моё путешествие длиною в оставшуюся жизнь. Очень редко с тех пор я задерживался на одном месте более чем на два месяца. Прятался от семи разведывательных организаций я где только мог. Иногда я даже не брезговал скрываться у них под носом: в тех самых семи странах, в тех самых семи столицах, куда, по идее, мне путь был заказан навсегда. (Разумеется, прибывал я там под чужой личиной). Однако, самыми привлекательными и логичными вариантами по-прежнему оставались нейтральные страны, не состоящие ни с одним членом семёрки в каком-либо военно-стратегическом союзе. Тем не менее, если эти страны и не сотрудничали так тесно, это ещё не означало, что меня там не могли найти.

Увы, даже такая отдалённая страна, как Бразильена не стала тем самым убежищем, о котором я так мечтал.

Немного о Бразильене:

Флаг

Место расположения: Южная Америка

Столица: Базилрия

Форма правления: президентская республика

Язык: португальский

С агентами ГУВР мы встретились в аэропорту небольшого городка Айрос на западе Бразильены. Только я сошёл с трапа — сразу возникли они. Спросите: как я понял, что это были именно агенты ГУВР, которые пришли по мою душу? Всё очень просто. Среди них был мой старый знакомый Марсель Марокаллис.

Фамилия Имя (Отчество): Марокаллис Марсель

Дата рождения: засекречена (возраст 35 лет)

Место рождения: г. Ресткас, Франкфуртская Республика

Родители: засекречено

Пол: мужской

Рост: 182 см.

Вес:69 кг.

Семейное положение: засекречено

Место работы: ГУВР

Специализация: сыск людей за рубежом

Марселя я знал, как довольно странного агента. С одной стороны, он легко находил любого человека на другом конце земного шара, но с другой — заблудиться мог даже по дороге в собственный кабинет. Так же Марсель постоянно терял такие вещи, как записная книжка, очки, ключи от машины и телефон. Все знали: выпусти он их из рук — потом с полчаса не сможет найти. Даже собственный пиджак он через раз оставлял в ресторане, где обычно обедал. Ещё одним его недостатком являлась привычка очень громко радоваться окончанию своих поисков. В такие моменты казалось, что Марсель хочет оповестить о своём «достижении» минимум три близлежащие квартала.

Вот и сейчас, завидев меня (свою цель, за которой охотится так долго), он, предварительно издав боевой клич «Montjoie et Saint-Denis!», во всё горло проорал:

— C'est lui! Le voilà! Attrapez-le! (Это он! Вот он! Схватить его!)

Отвратительная, конечно, привычка, но именно она помогла мне заметить приближающуюся группу недоброжелателей, когда те находились ещё на другом конце взлёт-площадки и сдерживались от того, чтобы не врезать Марселю подзатыльник за его просчёт.

Сначала я попытался взойти на борт обратно, однако меня остановил пилот, сказав, что следующий рейс намечается только через час и в салоне мне никто уж точно не позволит сидеть в это время. Хотелось бы добавить, что наш самолёт ещё не успели заправить. Так что даже если бы я «временно реквизировал» его, чтобы сбежать от ГУВР — то всё равно не смог бы никуда улететь.

ГУВРовцы тем временем приближались.

Подумав, что на машине от пешей погони удирать намного легче, чем на своих двоих, я взял в аренду машину. Ну как взял… На ближайшей стоянке я с объятиями налетел на совершенно незнакомого мне человека, незаметно выудил из его кармана нужные ключи, запрыгнул в его джип, на котором тот только что прикатил сюда и, предварительно ради приличия швырнув в лицо владельца данного транспортного средства пару банкнот, завалявшихся у меня в кармане, вдавил газ. Я не знал, сколько может продлиться «аренда», но надеялся, что хозяин потом сможет отыскать своё авто, если у меня всё же не будет возможности вернуть его лично, и что моя «мелочь» покроет все расходы на бензин.

Мои преследователи оказались более невоспитанными. Они просто запрыгнули в соседние джипы, быстренько отвинтили замки зажигания, соединили пару проводов и укатили вслед за мной, даже не оставив небольшого вознаграждения их владельцам и даже их не поблагодарив. Вот и говори после этого об изысканных европейских манерах.

Пару километров от города мы ехали относительно спокойно, а расстояние между нами держалось на отметке примерно в 150 метров. Однако, затем дорога резко стала более ухабистой, что сильно замедлило мою машину, идущую впереди. Мои противники, пока ещё ехавшие по более ровному грунту, воспользовались этим шансом, чтобы сократить между нами расстояние. Вскоре раздались выстрелы. На заднем стекле появились сперва три крупные трещины. С четвёртой пулей оно полностью рассыпалось. В этот момент ГУВРовцы въехали на ухабистый участок дороги, из-за чего прицелиться нормально уже не получалось. Я попытался открыть встречный огонь по их колёсам, но и меня начало подбрасывать вверх-вниз, из-за чего от этой затеи пришлось отказаться. Единственным вариантом оставалось просто ехать. Только вот бензин в баке был почти на нуле, а если машина остановится — меня быстро догонят. Взвесив все «за» и «против», я свернул куда-то вправо, потом влево, стараясь затеряться в джунглях.

Это продолжалось недолго. Вскоре на моём пути встали два плотно стоявших друг к другу дерева. Поняв, что дальше машина не проедет, я, прихватил свою сумочку с самым необходимым, выпрыгнул и побежал пешком. Примерно через сто шагов я услышал позади крики моих рассерженных преследователей, после чего последовали звуки трёх выстрелов. К счастью, я был уже далеко, и густорастущие деревья и кустарники послужили не только естественным укрытием, но и своеобразной стеной от нежелательного потока свинцовых сгустков в мою сторону.

Отбежав на достаточное расстояние, я наконец смог остановиться, дабы перенести дух. Казалось бы: всё, я в безопасности. Но тут послышался какой-то шорох в кустах. Я начал вслушиваться… и вдруг в дерево, на которое я решил опереться, втыкается копьё. Не подвинь я свою спину на пару сантиметров вправо — был бы сейчас не жилец.

ГУВР, конечно, не самая технически оснащённая разведка мира, но даже они не стали бы пользоваться таким примитивным оружием. Значит, это кто-то другой.

Я обернулся — и вправду не ГУВРовцы. В метрах пятидесяти от меня стояли какие-то незнакомцы с кожей бронзового цвета, одетые в разноцветные туники и головные уборы из перьев и листьев. Я сразу понял: туземцы. Их ещё называют индейцами Южной Америки. Вообще, существует очень много племён этих самый индейцев, и каждое находится на определённом уровне развития. За свою жизнь я встречал как тех, кто свободно пользуется интернетом, так и тех, кто до сих пор сырыми поедет внутренности побеждённых врагов и чужеземцев, волей случая забредших на их суверенную территорию.

Оставалось только понять, к какой категории относятся те, кого я повстречал. В конце концов, копьё могло прилететь в мою сторону случайно. Может они просто тренировались в метании копья. Может, у них тут просто подобие тира под открытым небом, а я так неудачно появился на линии огня?

— Здравствуйте. (Почему-то я сказал это на русском).

Индейцы оружия не опускали. Наоборот: они, держа его перед собой, медленно стали рассредоточиваться, окружая меня. Сосчитать индейцев я так и не смог, ибо новые лица всё возникали и так же быстро исчезали в зарослях.

— Вы меня понимаете? — Почему-то продолжил говорить я на русском. — Я не причиню вам вреда. Мы можем уладить всё мирно.

Растерянный я не знал, на каком языке с ними разговаривать, но понадеялся, что демонстрация моих безоружных ладоней убедит индейцев, что никакой опасности я для них не представляю.

Из кустов справа от меня появился индеец и сразу же выпустил в меня стрелу. Я благополучно отскочил.

Впереди идущий индеец в это время метнул своё копьё. Благодаря своим рефлексам, я смог поймать его за древко: прежде, чем наконечник достиг моего глаза. Индеец выкрикнул что-то на своём языке, после чего остальные ринулись в атаку.

«Ну, судя по всему, эти индейцы относятся ко второй категории» — понял я, и снова побежал. По пути я постоянно маневрировал, дабы усложнить охотникам задачу попасть в меня. Дважды я чуть не попался в силки. Один раз я, но быстро поднялся. Один раз я наступил на растяжку, после чего меня чуть не сбило с ног бревно, подвешенное на лианах к верхним веткам деревьев. Я еле уклонился. К счастью, яму с кольями плохо засыпали листьями, и в неё я тоже не угодил.

В плане скорости я оказался быстрее босоногих туземцев, и вскоре неприятели остались далеко позади. Но только я спрятался за ближайшим деревом в надежде отдышаться, как в мою сторону снова прилетело копьё. Ну что же это такое?!

Но тут на меня снизошло озарение, после которого я ощутил себя самым тупым кретином на планете Земля. У меня на плече всё это время болталась небольшая сумочка с вещами на крайний случай. К счастью, к этим вещам относился и пистолет.

Для начала, чтобы привлечь внимание и продемонстрировать своё превосходство собравшимся аборигенам, я выстрелил в них из сигнального пистолета. Туземцы остановились и начали удивлённо глазеть на красный столп дыма, оставленный снарядом.

Следующий выстрел я произвёл уже из обычного пистолета, ранив одного индейца в плечо. (Не переживайте: он выжил).

— Узрите же! — довольно воскликнул я (всё так же на русском языке). — Огнестрельное оружие! Уж поверьте: тут снаряды побыстрее ваших стрел будут! Так что не советую со мной связываться! — И вдогонку пригрозил: — Предупреждаю: кто первым ко мне приблизится — труп!!

Дальше я начал ждать от них реакции. Если продолжат стрелять — то придётся ответить зеркально. Патронов у меня, конечно, на всю эту ораву не хватит, но хотя бы замедлить их продвижение я смогу.

Туземцы молчали, опустив свои орудия остриём вниз. Некоторые из них начали пялиться назад.

— Испугались, а?! — радостно воскликнул я.

Однако, затем я заметил, что взгляды индейцев направлены не на меня, а куда-то поодаль и вверх. Если они и испугались — то точно не меня. Не забывая следить за фронтом, я осторожно обернулся. На дереве в пяти метрах от меня сидел ягуар, голодным взглядом обводя все присутствующих.

Нет. Ну невозможно, чтоб мне так не везло.

Ягуар бросился на ближайшего человека. Так уж вышло, что этим человеком был я. Я попытался выстрелить в хищника, но тот был явно осведомлён, на что способны такие вот «металлические веточки», а потому первым делом своей лапой быстро выбил пистолет у меня из рук. Сам я отделался неглубокими царапинами и успел отскочить.

Теперь между мною и моим оружием встал ягуар. Туземцы уже разбежались и попрятались, явно не желая помогать. Я оценил ситуацию. Убежать от ягуара даже такому атлету, как я, почти нереально. Оставалось либо спугнуть, либо вступать в драку.

Я раскинул в стороны руки, скрючил пальцы, выбрал как можно больше воздуха и, сделав грозное лицо, злобно прорычал на хищника. Ягуар не отступил. Кажется, удалось его скорее рассмешить, чем напугать. «Значит, драки не избежать» — подумал я.

До пистолета сейчас было не добраться. К счастью, в сумке так удачно обнаружился охотничий нож.

Воспользовавшись временем, пока я его доставал, ягуар прыгнул вперёд и попытался нанести мне удар. Я отпрыгнул. Однако, теперь хищник стоял слишком близко. Мне необходимо было перегруппироваться, но мой противник выступал против, пытаясь укусить меня. Дерево поблизости располагало ветвистыми корнями, выступающими наружу и образующими тем самым подобие деревянной клетки. Я нырнул между её «прутьев» и зажался как можно дальше. Рассвирепевший хищник попытался достать меня, но у него не получилось: сквозь прутья протиснуться не мог, а длины лап не хватало, чтоб зацепить «добычу», находясь снаружи.

Я прополз немного внутри «клетки» и вышел наружу, оказавшись позади ягуара. Он меня сразу заметил, но теперь я был готов к его атаке.

Ягуар снова прыгнул на меня. В этот момент я нагнулся, чтобы оказаться у него под брюхом. Схватив ягуара и зафиксировав его передние лапы на безопасном от моей головы расстоянии, я со всей силы ударил того ножом в шею. Он начал брыкаться, пытаясь меня поцарапать, но я был стойким и вгонял остриё всё глубже. Когда две минуты спустя зверь перестал дёргаться, я наконец ослабил хватку и вытащил по локоть перепачканную руку, повалился на колени и облегчённо выдохнул.

Со стороны снова послышался шорох листвы. Это индейцы опять окружали меня. «Да сколько можно?»

Мой пистолет оказался всего в одном кувырке влево. Когда моё главное оружие снова оказалось у меня в руках, я опять направил его на туземцев и пригрозил:

— Не подходите! Предупреждаю вас: сегодня я очень злой! Так что не советую злить меня ещё больше.

Лица индейцев почему-то уже не светились теми азартом охоты и желанием убивать, как раньше. Они шли более размеренно, опустив копья остриём вниз. Их поведение хоть и поменялось, но расслабляться я всё равно не собирался. Неожиданно впереди идущий индеец с более пышным оперением на голове, тот самый, что ранее отдал приказ к атаке, повернулся боком к своему племени и прокричал что-то вроде «Куктуан мали манжейк!» После этого все индейцы, окончательно побросав свои луки и копья, упали на колени, уткнувшись лбами в землю. Увиденное меня сильно озадачило. Далее их вождь (а я уверен, что это был именно он) пробормотал что-то на своём языке, вскинул руки к небу, затем ими же указал на меня, потом опять на небо и опять на меня. Последние его слова хором повторили остальные индейцы.

Я не до конца понимал, в чём дело, и решил просто по-тихому свалить прочь. Но только я собрался это сделать, как два индейца, подкравшихся сзади, схватили меня и начали качать на руках. Вскоре к этому мероприятию присоединились и другие члены племени. Да, убежать мне не дали. Однако и никакой враждебности со стороны племени я больше не чувствовал. Я решил пока просто «плыть по течению» и посмотреть, что будет дальше.

В итоге туземцы привели меня в свою деревню, где вождь минут двадцать распинался перед народом, а далее все они вновь пали на колени, склонив головы. С того дня меня поселили в домике на окраине деревни. Попросили облачиться в зелёную тунику, бусы из разноцветных камней, закрывающие почти весь торс и причудливый головной убор из перьев попугая. На лице своей особой краской они мне намалевали пару линий. Я хоть и привык к смокингам, но и такая одежда мне пришлась по душе.

Два раза в день мне приносили корзинки с различной едой: фруктами и дичью. Лишь один раз я побрезговал есть жаренного питона на палочке, а в остальном «подношения» мне пришлись по вкусу.

Прожив в деревне две недели, я начал понемногу понимать их язык. Когда ко мне захаживали, я указывал на различные предметы, а лепетание, звучавшие в ответ старался упорядочить и перевести. Так же, прогуливаясь по деревне, я слушал разговоры местных жителей, следя при этом за их поведением. Так, например, если во время разговора они переводили взгляды на небо и руками показывали крышу домика — то, скорее всего, говорили о погоде. Пускай значение каждого слова я и не понимал, но обрывками старался уловить суть сказанного.

Составив небольшой словарь, я наконец смог узнать местную легенду, по которой однажды сюда придёт «истинное зло» (или беда, или что-то в этом роде). Тогда-то должен появиться некий «избранный», что избавит местных от напасти. Скорее всего, одним из черт мессии было его умение убивать ягуаров в одиночку при помощи одного только ножа. Возможно, свою роль сыграло и имение в кармане «чудо-прибора», умеющего «извергать» красный дым. Значит, в их глазах я был неким богом огня или кем-то в этом роде… Это, кстати, было одной из причин, почему я не уходил из деревни. Стоило мне только сделать шаг за порог хатки, как за мною тут же увязывались местные проповедники в сопровождении молодых индейцев, которым они читали слова назидания о великом спасителе. Местные буквально не давали мне проходу и берегли, как зеницу ока. Да даже если я ночью проскользну между постов охраны — куда податься? До ближайшего города семьдесят с лишним километров: да и оттуда, скорее всего, ещё не ушли агенты ГУВР, с которыми тоже придётся что-то решать.

Играть роль бога я не сильно хотел. А ещё это «зло». Что оно подразумевает? От чего я должен их спасти? Непонятно. А если байки местного шамана действительно имеют какую-то связь с реальностью? Надо ведь понимать, что мне одному далеко не всё под силу. А если речь идёт об извержении вулкана или эпидемии неизвестной болезни? Тут-то я уже не помощник. И как индейцы начнут относиться ко мне, когда осознают это? Эх. В любом случае, следовало убежать раньше, чем местные начнут что-то подозревать.

Что же до ГУВРовцев, то они несколько раз предпринимали попытки зайти в лес. Только вот ничего у них не получалось. У агентов ГУВР были автоматы и боевые навыки, но у туземцев были знание местности и умение ставить ловушки. Агенты проваливались в ямы, попадались в силки. Помню один раз мне лично довелось наблюдать, как Марселя вместе с двумя его сопровождавшими сбивает с ног то самое бревно, от которого в своё время благополучно уклонился я. Никто из агентов не погиб, но полетали они знатно.

Когда же им надоело приползать в штаб полуживыми, ГУВРовцы начали производить поиски с вертолётов, арендованных у местных туроператоров. Очень часто эти винтокрылые машины появлялись над деревней в поисках моих следов. Каждый раз безуспешно. Зато местные, завидев вертолёты, сразу падали на колени и тряслись в ужасе. По их повериям, появление так называемых «железных птиц» предшествовало скорому пришествию того самого зла. Однако после того, как вертолёты улетали, аборигены поднимались на ноги и как ни в чём не бывало шли дальше по своим делам.

Следовало немного подождать. Наверняка в скором времени правительству Франкфуртской Республики попросту надоест финансировать экспедицию, не приносящую никаких плодов. Ну, или сами агенты, приняв во внимание то, что за прошедшее время я уже мог добраться до соседнего города, оставят свои позиции в Айросе и направят хотя бы часть сил на перехват. Тогда уже можно как-нибудь проскочить.

И вот, когда вертушки не появлялись уже два дня, я решил, что пора действовать. Побег наметил на послезавтра, запасся провизией, начертил примерную карту местности и рассчитал время смены караула.

Но только мой план был готов и проработан, как в хатку вбежал маленький индеец. Он указывал в сторону джунглей и испуганно что-то тараторил. Вскоре у моего дома столпились и остальные жители деревни. Отказаться я не мог и нехотя проследовал за ними.

Мы шли таким строем: толпа зажатых туземцев толкала меня вперёд, прячась за моей спиной, как за щитом. «Майе чегуйю» — постоянно твердил тот мальчик, который первым прибежал ко мне. С их языка это означало что-то вроде «зло пришло».

Только не это! Неужели время пришло?! Почему именно сейчас, когда я вот-вот должен был сбежать?! Видимо, всё же придётся столкнуться с тем «истинным злом», о котором тут ходят легенды. Оставалось уповать на удачу и надеяться, что проблема такова, что для её решения не понадобятся божественные силы, коими я не обладал.

Вскоре чаща закончилась и перед моими глазами предстала обширная поляна. Однако, когда я пригляделся, то заметил, что это была вовсе не поляна, а лесосека, в центре которой находился палаточный лагерь, а вокруг пыхтели с десяток оранжево-синих харвестеров и огромных лесовозов. Как вы помните, в своих рассказах я не перехожу на личности, а потому давайте назовём лесозаготовительную компанию, чьё название было выведено здесь на каждой машине белыми буквами, «Grande lenhador».

«Так вот ты какое, зло» — усмехнулся я. Хотя, индейцы даже где-то угадали. В одно время в Бразильене была распространённая практика тайной вырубки леса. Правительство ввиду дыры в бюджете продавало разным крупным компаниям права на такую деятельность в отдалённых от крупных городов районах. Так оно не только торговало ресурсами, но и освобождало площади под дальнейшие посевные работы. На последствия для экологии при таких масштабах вырубки им зачастую было начхать с высокой колокольни. Местных туземцев же (иногда насильственными мерами) переселяли подальше, на другие земли.

Вроде и не вулкан, и не смертельная болезнь, а всё-таки…

Я хотел было что-то начать объяснять индейцам, но те вновь упали передо мной на колени, начав жалобно умолять их спасти от «железных монстров». Что ж мне с вами делать? Эх, бросить этих людей я не смог…

Будучи человеком такого же оттенка кожи, как и большинство рабочих, я нацепил свою старую одежду и незаметно пробрался в их лагерь. В ближайшей палатке я стащил рабочий комбинезон, дополнительно нацепив на лицо марлевую маску, чтобы по максимуму не выделяться в толпе.

Правда, когда я проходил мимо охранника, его собаки быстро почувствовали во мне чужака и набросились. Их хозяин еле удержал своих дворняг на поводке. Затем он и попросил у меня прощения и сразу же начал отчитывать собак. Ах, знал бы он, кто в действительности тогда ошибся…

Поначалу я не мог понять, почему лесорубы продолжали работу, когда над джунглями последнюю неделю кружили вертолёты. Однако, когда от нескольких рабочих я услышал французскую речь — всё встало на свои места.

Заглянув в несколько палаток, я наконец нашёл его: склад с динамитом. Мой план состоял в том, чтобы с его помощью подорвать харвестеры и прочую технику (разумеется, когда внутри не будет рабочих), дабы их всех увезли на ремонт и вырубка прекратилась. Однако, чем дальше я заходил в реализации своего плана, тем больше начинал в нём сомневаться. Всё-таки множество харвестеров находятся слишком близко к местам скопления рабочих — невероятно трудно будет сделать так, чтобы никого из них не задело, а убить или ранить кого-либо я не хотел. Нет, следовало найти другой способ отвадить их отсюда.

К счастью, я вовремя прошёл мимо палатки бригадира. Её главный обитатель сейчас как раз говорил по рации с кем-то. Я притаился и начал слушать. Говорили на португальском. К счастью, его я знал. Из разговора я понял, что бригадира зовут Сантьягу, а человека на другом конце, его начальника — Лижейру. Так же мне удалось услышать немного об их бизнесе. Как я и предполагал, легальность сего мероприятия крайне мала.

И тут у меня в голове созрел новый план.

Дождавшись, когда сеанс связи закончится и бригадир выйдет прочь из палатки, я аккуратно прошмыгнул внутрь и самую малость покопался в радиостанции. Затем, покуда рабочие всем коллективом обедали, я целый час ножовкой по металлу подпиливал палец гусеницы одного из харвестеров (зачем — узнаете позже).

После же обеда первым происшествием для бригадира стал выход из строя ходовой части одной из машин. Мало того, в скором времени вновь затрещала радиостанция, откуда послышалось:

— Recepção. Santiago. Recepção. (Приём. Сантьягу. Приём.)

— Sim, chefe, estou a ouvi-lo. (Да, босс, слышу вас хорошо.) — Ответил бригадир, даже не подозревающий о том, что говорит с ним сейчас отнюдь не его босс, а человек из соседней палатки.

Тут надо отметить, что радиостанцию я перевёл на закрытую проводную связь, чтобы мистер Линжейру на другом конце случайно не обнаружил постороннего на их секретной частоте.

Далее, имитируя хриплый голос сеньора Линжейру, я начал вешать бригадиру лапшу на уши о том, что член конгресса, выдавший им разрешение, решил их предать и что сейчас к месту их дислокации направляется вооружённый отряд для их задержания. Дескать, конгресс хочет не только забрать весь аванс, но ещё и оштрафовать компанию на круглую сумму, выставив браконьерами перед обществом. А потому всем рабочим вместе с техникой нужно срочно эвакуироваться в Сан-Паулу, где их будет поджидать грузовой самолёт.

Бригадир, поведав о сломанной гусенице харвестера, поинтересовался, что делать с ним. Я отдал приказ оставить харвестер там.

— Mas tem o nosso logótipo. (Но ведь на нём наш логотип.) — Возразил мой собеседник.

— É o menor dos problemas. No julgamento, se for o caso, podemos dizer que é fácil aplicar em qualquer coisa. Acusamos o governo brasileiro de nos querer incriminar. O principal é sair de lá, pois será muito mais difícil explicar sua presença lá. (Это — меньшая из проблем. На суде, в случае чего, мы можем сказать, что его легко нанести на что угодно. Обвиним правительство Бразильены в том, что они хотят нас подставить. Главное — сами оттуда уберитесь, так как объяснить ваше присутствие там будет гораздо сложнее.)

Однако, Сантьягу оказался не таким доверчивым, как я предполагал. Ему эта ситуация показалось очень подозрительной, поэтому он решил кое в чём убедиться:

— Se é realmente o Senhor Lingeiro, prove-o! Durante a sessão de ontem, qual foi a última coisa que me disse antes de acabar? Huh? (Если вы действительно синьор Линжейру — докажите! Во время вчерашнего сеанса что последнее вы мне сказали перед его окончанием? А?)

Я замялся. О чём они говорили вчера я ведь не знал. Однако, я всё же нашёл способ выпутаться из ситуации.

— Santiago!! Não tenho tempo para brincar contigo!! Trata-se da nossa liberdade! Percebes isso ou não?!! (Саньтьягу!! У мне нет времени тут с тобой в игры играть!! Речь идёт о нашей свободе! Ты понимаешь это или нет?!!)

Мой вспыльчивый тон отбил у Саньтьягу всякое желание проводить какие-либо проверки. Он только ответил «Sim, Senhor!» и попросил разрешения начать эвакуацию. Напоследок я так же велел ему больше не выходить на связь, пока они не доберутся до Сан-Паулу. Дескать частота скоро начнёт прослушиваться.

Когда рабочие уехали, из своей сумки я выудил так удачно завалявшийся фотоаппарат, созвал индейцев и попросил их кучно встать перед лесосекой и харвестером так, чтобы была отчётливо видна боковая надпись. Вспышка, последовавшая после щелчка спусковой кнопки, сильно напугала аборигенов, но мне удалось быстро их успокоить, убедив, что данный ритуал «…поможет прогнать истинное зло».

Эту фотографию я намеривался затем отправить в организацию «Зелёный человек». Ну, вы знаете эту кучку людей, которым нечем заняться, из-за чего они посвятили себя борьбе…точнее будет сказать привлечению внимания к проблеме загрязнения окружающей среды. Как только они узнают, что здесь есть какое-то племя, которое хотят вытеснить для вырубки леса в больших объёмах — сразу переполошат все инстанции, цепями себя прикуют к деревьям, объявят голодовку и с транспарантами перекроют дорогу к зданию ООН. Там уже подключится и международный суд по правам человека. В общем, делу дадут огласку, и правительству Бразильены в итоге ничего не останется, кроме как изгнать «Grande lenhador» с этих земель.

Не факт, конечно, что всё произойдёт в точности, как хотелось бы, но это всё, что я мог на данный момент предпринять.

И вот мы возвращаемся назад в деревню. Восторженный гул в мою честь не прекращается. Аборигены начинают танцевать вокруг меня, а некоторые уже несут корзинки с новыми подношениями.

Но тут над нашими головами вновь проносится вертолёт. Видимо, ГУВРовцы решили совершить пару последних заходов перед переброской в соседний город.

«Фассаро порро! — кричит молодой индеец — Фассаро порро!» Гул прекращается и все падают на землю. Когда же вертолёт скрылся, индейцы, на удивление, не продолжали чествовать меня. Их взгляды, в мою сторону были полны то ли страха, то ли разочарования. Неожиданно вождь озлобленно скомандовал:

— Тумар!

Двое дюжих молодцов тут же подбегают и хватают меня. Кладут на доску, сколоченную из множества тонких веток, и верёвками крепят к ней конечности.

— Что за шутки?!! — недовольно выкрикиваю я.

А вождь в это время бормотал что-то на своём языке, обращаясь к племени. Я его так и не понял. Видимо, то, что «железные птицы» не перестали летать, означало то ли избранный оказался бракованным, то ли боги требовали его вознесения в мир иной путём уничтожения физической оболочки.

Я пытаюсь договориться, но вождя уже не остановить. Меня подняли и понесли на близлежащий холм. Этот холм был высочайшей точкой в округе: даже выше крон деревьев.

Надо выбираться как можно скорее! Верёвки, коими меня связали, я мог развязать, но не успевал: до «алтаря» мы уже дошли. Вождь снова толкнул пламенную речь, которой вторили остальные члены племени, и начал переходить к основной части ритуала.

Я зажмурился…

И вот, в момент, когда вождь уже занёс нож, над нами снова пролетел вертолёт, подняв сильный ветер и пыль. Испуганные аборигены тут же повалились на колени лицом вниз и начали читать очередную молитву, явно умоляя «железную птицу» не трогать их.

Я воспользовался паузой и при помощи своего металлического браслета со встроенным лезвием перерезал сперва верёвки на запястьях, а потом и на ногах. Я начал размахивать руками, привлекая внимание людей с вертолёта. Вскоре я услышал пронзительное «Le voilà!! (Вот он!)». Марсель, ты не представляешь, как я рад тебя видеть!

Вертолёт пошёл на снижение, а я прямо на ходу ухватился за его шасси. Вскоре племя дикарей осталось позади, а я благополучно смог влезть в кабину.

— Марсель, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Marcel, tu ne sais pas à quel point je suis content de te voir! — Облегчённо повторил я.

— Non, Monsieur Alias. (Эх, не стоит, господин Псевдоним). — Ехидно ответил Марсель. — Mais notez que nous vous avons sauvé, apparemment. Donc vous nous le devez. Vous allez tout nous dire. (Но учтите: мы вас спасли, по всей видимости. Так что вы нам должны. Теперь-то вы нам всё расскажите).

— Tu as raison, tu as raison. (Ты прав, ты прав). — Сказал я. — Merci, merci. Ne te tracasse pas (Отблагодарю, отблагодарю. Не переживай).

И я сдержал обещание. Что Марселя, что нашего пилота, попытавшегося прийти ему на выручку, я бил в четверть силы: они отделались лишь малюсенькими синяками.

И вот, взяв командующего операцией в заложники, на аэродроме Айроса я потребовал от остального состава дать мне спокойно сесть на самолёт и улететь. Марселя я пообещал отпустить в первом же аэропорту. ГУВРовцы согласились. Не думал, что когда-нибудь опущусь до взятия заложников, но, как гласит старая поговорка, «В любви и на войне все средства хороши».