Варлорд. Врата Тартара

Алекс Делакруз, 2021

Третья книга саги о варлорде Артуре Волкове. Удивительно знакомый и в то же время чужой мир. Мир, где не было Второй мировой, и где в 2020 году высокотехнологичные армии корпораций спорят за мировое господство с владеющими магией аристократами. Там ему было тридцать пять. Здесь нет и пятнадцати, зато проблем на все сто – ненависть неожиданных родственников, перечеркнутый бастардной перевязью герб, презрение окружающих и запретный дар, применение которого грозит смертной казнью.

Глава 2

Оставив Василия у кабинета юриста, до машины шел уже не торопясь. Если Анастасия права и в гимназию действительно могут не пустить, то лучше прибыть уже к тому моменту, когда у меня будет назначенный ординарец. Фридману — насчет озвученных двадцати минут я верил, а до гимназии езды не больше пятнадцати. Успеваю едва-едва к началу занятий.

Когда везущий меня автомобиль выкатил на площадь перед гимназией, понял, что княжна была права: на крыльце ошивалась заместитель директора. Мадам увлеченно делала вид, что дышит воздухом, показательно не обращая ни на кого внимания. Приметная сударыня — статная, с привлекательными формами и толстой русой косой, доходящей практически до талии. Форма преподавательского состава, кстати, ей очень к лицу. И не только к лицу — оценил я даму, которая вчера отчитывала меня в своем кабинете за отсутствие ординарца. Отчитывала, не поднимаясь из-за стола, поэтому фигуру и не рассмотрел. Как зовут заместителя директора, кстати, не помнил.

Когда подъезжали к крыльцу, глянул в ассистант — ординарца у меня еще не было. Автомобиль между тем остановился, и дама будто невзначай сделала первый, ленивый, шаг к машине. Явно ожидая, когда откроется дверь. Давать ей повод вновь меня отчитывать не хотелось, поэтому я резко открыл перегородку, отделяющую пассажирские места от водительского.

— Поехали, поехали! — крикнул я водителю. Сумел сделать это убедительно — машина сразу тронулась с места, отъезжая от крыльца.

— Куда едем, вашбродь? — поинтересовался водитель, глянув на меня в интерактивный экран, выполняющий функции салонного зеркала заднего вида.

И этот туда же. Откуда знает? Да ясно откуда — линзы дополненной реальности, в которых виден статус встреченных людей. По крайней мере тех, кто вне рамок закона. Вне которых находятся и преступники, и аристократы, кстати.

Не отвечая, я задумался. Действительно, куда?

— Вашбродь? — еще раз осторожно поинтересовался водитель.

— Да покрутись вокруг площади, — сделал я пальцем кругообразное движение, показывая на памятник восседающего на коне графа Румянцева.

Водитель кивнул, плавно входя в поворот. Несколько минут машина каталась на минимально разрешенной скорости по перекрестку с круговым движением. Я периодически посматривал на видимое отсюда крыльцо гимназии, где все еще дышала воздухом заместитель директора. Татьяна Николаевна. Да, посмотрел уже в списке преподавателей гимназии, как ее зовут. В точности как мою учительницу английского языка звали. И моя учительница английского также была на редкость целеустремленным, упорным и дотошливым человеком.

На третью минуту кругового движения на экране ассистанта появилось оповещение. Открыв сообщение, я увидел портрет своего нового ординарца. «Ндабанинга „Василий“ Коджо Абимболаевич» — посмотрело на меня искривленное перспективой лицо гангстера, в выражении которого читались несочетаемые, казалось бы, дерзость и испуг.

Мда, Моисей Яковлевич, конечно, мог сделать фотографию Василия и получше — хмыкнул я, глядя на фото профиля. Но юрист наверняка торопился, так что подумал о нефотогеничной парсуне Василия я без особых претензий.

Татьяна Николаевна, стоило мне выйти из машины, направилась ко мне с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. Перегородив траекторию движения, она остановилась на лестнице. Из врожденной вредности я сделал вид, что задумался, и остановился за миг до того, как едва не ткнулся лицом во внушительный бюст.

— Т-татьяна Николаевна! Какая неожиданная встреча! — поднял я ясный взгляд, в котором сумел исполнить неприкрытую радость. На радужке глаза заместителя директора сразу заметил едва-едва заметный серо-стальной отблеск. Похоже, у нее сейчас перед глазами отобразилось изменение статуса моего профайла.

— Артур Сергеевич, — фальшиво улыбнулась заместитель директора. — Поздравляю вас с днем рождения, — дежурно сказала она. Лицо держала, даже несмотря на то, что рыба с крючка сорвалась.

Нет, дорогая, так просто ты точно не уйдешь.

— Татьяна Николаевна, могу ли я надеяться, что вы находились здесь столь долго ради того лишь, чтобы поздравить меня? — поинтересовался я. Достаточно громко для того, чтобы мой вопрос услышали несколько ошивающихся поодаль работников в форме персонала гимназии.

Видимо, такого запрещенного приема Татьяна Николаевна не ожидала. Даже вспыхнула, не справившись с эмоциями. Я, кстати, сейчас действовал уже не из врожденной вредности, а по старой и беспроигрышной стратегии, показывая самый безболезненный вариант общения со мной. Заключающийся в том, что со мной просто вообще не нужно связываться.

— Вы опоздали к началу занятий, Артур Сергеевич. Жду от вас объяснительную, — холодно ответила Татьяна Николаевна, резко вздернув носик, и, вдруг передумав возвращаться в гимназию, сделала вид, что пытается меня обойти.

— Как опоздал? — попытался я поймать ее взгляд. — Татьяна Николаевна, до начала занятий еще больше минуты, времени вагон.

Заместитель директора отвечать не стала. Порывисто обойдя меня, она без задержек спустилась с крыльца. Как раз к тому моменту, когда к нему на автопилоте подъехал красный спортивный автомобиль, дверь которого послушно распахнулась, поднимаясь вверх.

Интересно, Татьяна Николаевна специально машину со стоянки вызвала, чтобы не показывать, что ждала именно меня? Или я тут лишнего надумал, а она на самом деле куда-то собиралась, а дежурная порка меня по отсутствию ординарца должна была проходить не по велению души, а от врожденной педантичности?

Проводив взглядом красный авто, тронувшийся с места со взвизгом резины — на ручном управлении, однако я заторопился внутрь. Получать в личное дело запись об опоздании не хотелось, поэтому пришлось пробежаться. В тот момент, когда залетел в аудиторию класса Индиго, часы показывали «07:59:57».

— Всем привет, — негромко произнес я, приземляясь на ближайшее место и извиняющимся жестом показывая преподавателю Античной истории, что я совершенно не специально.

День в гимназии прошел спокойно и буднично. С днем рождения меня поздравила сначала Эльвира, а после нее — Модест. Потом Наденька, а после нее — Илья. Фон Колер также поздравил, один Валера отморозился. Из тех, с кем общался иногда, подошли еще несколько одноклассников. А также, что удивительно, подошли двое братцев-рыжих. Дорошкевичи, те самые одаренные огненной стихии, мысли которых я прочитал во время дуэли Разумовской и Анастасии.

Вернувшись в поместье, я переоделся в бронекостюм и вышел на тренировку в парк. На сегодня в программе значилась и стрельба, так что бегал я с АЕК в варианте штурмовой винтовки, держащейся за спиной на магнитном креплении.

Когда на последнем полагающемся круге пересекал главную аллею, проводил взглядом заезжающий в ворота автомобиль. Завидев меня, водитель остановился. Двери машины распахнулись, и практически одновременно на улицу вышли Фридман и Василий.

— Да [черт тебя побери] Вася! — в сердцах произнес я, пользуясь тем, что в шлеме меня никто не слышит.

— Это ты кому? — раздался вдруг в переговорнике голос Валеры. Несказанно меня удивив, если честно.

— Не тебе, — спокойно ответил я, внутренне недоумевая, что вообще происходит и как в зоне устойчивой связи оказался Валера. Но, решив разобраться с этим чуть позже, прижал ладонь левой руки к нижней части шлема. И, увидев перед глазами появившуюся картинку, мазнул взглядом вверх, заставляя лицевой щиток подняться, открывая глухое забрало.

Тяжело вздохнув, я посмотрел на Василия, который под моим взглядом почувствовал, что дело неладно. А как мне было на него смотреть, если гангстер щеголял в белоснежных штанах, сутенерском розовом пиджаке, блестящей золотом рубашке, зеркальных очках-авиаторах и остроносых бежевых туфлях? Как он, блин, вообще такую одежду нашел здесь, в Елисаветграде?

— Агтуг Сег-геевич, — опережая мой вопрос, торопливо заговорил Фридман. — Упустил, оставил его одного в магазине…

— Василий, у твоих родителей разумные дети есть? — прервав юриста, поинтересовался я.

Как говорил последний бойскаут Брюс Уиллис, «включите мне рэп, и я закричу от боли». Я не такой крутой, как старина Брюс, так что сейчас, глядя на Василия, готов был кричать от боли даже без музыкального сопровождения.

— What? — осторожно поинтересовался мигом потускневший юный гангстер, который русского не понимал. Но интонацию хорошо прочувствовал.

— Агтуг Сег-геевич, я, когда увидел гезультат, также был непгиятно погажен и…

— Нормальную одежду ему купили?

— Да, но он категогически отказывается пегеодеваться! Я хотел его пгистгелить, но подумал, что повод все же не дотягивает до кгитического уговня. Пгошу пгостить, впгедь я сделаю все возможное, дабы подобное не повтогилось…

Безнадежно махнув рукой, я захлопнул забрало и побежал прочь, чтобы не позволять себе резких высказываний в сторону своего ординарца. Давший «клятву последнего дня» демон соврать мне — из объяснений фон Колера, физически не мог, так что Вася действительно был недавно на грани сумасшествия. Пусть живет пока — провоцировать рецидив не хочется. Теперь главное — его просто далеко не отпускать, чтобы людей не пугал своим видом. Или не смешил.

— Валера, прием, — проговорил я, вспомнив о принце, который появился невесть откуда. И сразу вывел на передний план тактическую сеть нашей команды гимназии. Судя по данным, в доспехах и в тренировочном режиме были все из команды, вот только Валера находился совсем рядом, в зоне прямой связи.

— Здесь я.

— А что ты тут делаешь?

— Тренируюсь. Ты ж меня на ужин пригласил сегодня.

— Время ужина еще не пришло.

— Не будь занудой.

Посмотрев на мини-карте местонахождение Валеры, увидел, что он приближается к уже частично оборудованному Андре стрельбищу.

Очень странно, как принц вообще попал на территорию поместья, — потому что никаких оповещений от службы безопасности не было. Но если так активно к стрельбищу направляется, значит доступ у него туда есть. А доступ ему могла открыть только Анастасия — почти мгновенно нашел я ответ на вопрос. Сильно акцентировать внимание на этом не стал и добежал до стрельбища, где вместе с принцем сожгли по положенной тысяче патронов.

В процессе он мне еще дал кратковременный доступ к тактической сети своего отряда телохранителей. Ознакомиться для информации. Мне хватило короткого взгляда, чтобы успокоиться — безопасность принца обеспечивало больше сотни воинов Персидской казачьей бригады. Кроме того, в небе висела целая компания разных аппаратов, но на этом я даже внимание акцентировать не стал.

Уверенность в благополучном исходе сегодняшнего вечера все более крепла.

Ближе к вечеру, уже после тренажерного зала, расположились в гостиной, попивая чай у камина. Валера зачем-то явился сюда со своим контейнером с экипировкой. Проигнорировав мой вопросительный взгляд, он подкатил свой ящик в дальний угол, где и бросил. Потом присел на диван, сожрал пару ягод черешни из большой миски, запулив косточки в камин, подумал немного и снова встал, подкатывая ящик еще ближе к себе.

— Что? — поинтересовался принц, удивленный моим взглядом.

— Бронекостюм, — только и показал я на ящик.

— Что бронекостюм?

— Ты его таскаешь с собой потому, что у тебя нечто важное внутри, или потому, что Андре где-то в поместье?

— Нет, потому, что хочу по живым людям пострелять, когда начнется. Не все же тебе в чартах высокие места занимать и влюблять в себя визжащих от счастья девочек-подростков.

Так, похоже, я чего-то еще не знаю. Но об этом можно и позже.

— Начнется что? — определенно чувствуя неладное, напрягся я.

— Веселье, — пожал плечами Валера, далеко сплевывая очередную косточку. Попала она в кованую решетку, отскочила и упала на ковер. Валера чертыхнулся, поднялся и закинул ее в камин.

— Валер. Скажи, ты думаешь, найдутся идиоты, которые соберутся нападать на поместье с находящимся на его территории персидским принцем, охраняемым сотней казаков?

— Т-с-с, ты что!? — приложил палец к губам Валера. — Я обычный парень Валера Медведев, а никакой не принц, о чем ты вообще говоришь?…

— Валер, не делай мне голову…

— Но, в общем, ты прав. Идиота точно бы не нашлось. Поэтому о том, что здесь сейчас нахожусь я, а также сводный отряд казаков Тегеранской бригады, прикрываемый, ты забыл сказать, изображающим со вчерашнего дня внеплановые учения Черниговским авиаполком и орбитальной группировкой, сейчас знают считаные люди.

Воу. Вот это было неожиданно.

Валера между тем сплюнул очередную косточку черешни в камин.

Сам он не стал бы принимать такие решения. Или стал бы? Да нет, если тут больше сотни солдат и офицеров Русской императорской армии, причем под контролем авиации и под взором орбитальной группировки, точно не сам. Получается, кто-то сверху санкционировал небольшую победоносную войну для того, чтобы потянуть за ниточки, раскручивая клубок. Причем раскручивая, возможно, по всему Югу России.

— Анастасия знает?

— О чем? — не понял даже мой вопрос Валера.

— О том, что сегодня, возможно, станет жарко?

— Конечно, — абсолютно серьезно ответил Валера. — Ты уж меня совсем за дурака не считай.

Хотел я ему было ответить — парой фраз из монолога следователя из российского фильма Изображая жертву, но только рукой махнул. Весело ему, блин.

«Вы играете в жизнь!» — с надрывом подсказал мне внутренний голос, но озвучивать я все же свое отношение к происходящему не стал.

— Да не переживай, на поместье оформили страховку, — успокоил меня Валера, судя по всему подумав, что я беспокоюсь о порче имущества. — Ну попортим стены пулями немного, разобьем, может, пару стекол, все в порядок приведут до утра. За Шиманской максимум две группы придут.

— Ты что-то знаешь?

— Т-с-с! — снова показательно кривляясь, приложил палец к губам Валера.

После его этого жеста я окончательно утвердился в уверенности, что произошедшее сегодня здесь должно стать катализатором неких событий. Словно ведется несколько уровней игры, где каждый участник преследует свои цели.

Анастасия, уже в вечернем платье, вскоре к нам присоединилась. Выглядела княжна… по-княжески. Темно-синее платье с открытой спиной, поблескивающие синевой камней украшения, подсвеченные магией глаза и рассыпанные по оголенным плечам шикарные волосы. Я, если честно, на несколько мгновений даже замер. Раньше видел Анастасию в совершенно разных ипостасях — от, мягко говоря, самой бытовой обстановки при первом знакомстве до максимально делового вида в день ареста Анны Николаевны. Сейчас же просто обомлел, глянув на девушку словно новым взглядом.

Когда она прошла мимо, заметил еще и магическую татуировку во всю спину, в виде ледяного дракона. Причем дракона живого — в ответ на мой взгляд эта ящерица-переросток расправила крылья и недвусмысленно показала зубы.

— Ваше сиятельство, самый изысканный комплимент сейчас прозвучит глупой банальностью, поэтому мы просто помолчим, разрешите? — первым пришел в себя Валера, который вполне натурально подавился черешней.

А я вдруг начал лучше понимать этот мир. Бывают такие моменты, когда массив самых разных, иногда кажущихся откровенно ненужными, знаний вдруг сходится. Иногда даже настолько, что проявляется ясная картина одной из граней реальности. Вот и сейчас подавившийся черешней Валера замкнул цепочку знаний и ассоциаций.

У Александра «нашего все» Сергеевича есть рассказ, Выстрел. В основе которого дуэль совсем молодого русского графа и прожженного итальянского авантюриста Сильвио. И в рассказе граф после своего промаха ест черешню, ожидая выстрела авантюриста, своим равнодушным спокойствием выводя того из себя. Александр Сергеевич писал этот рассказ с какой-то автобиографичностью: во время одной из своих дуэлей, с прапорщиком Зубовым, он также завтракал черешней.

«Стреляйте, господин прапорщик, вы мне не мешаете».

Появление одаренных в Великой войне, как здесь зовется привычная нам Первая мировая, изменило этот мир, в какой-то мере вернув его к нормам предыдущего столетия. Империи не рухнули, служба в гвардии осталась эталоном мечты. А самое главное, что такие вот Валеры и Анастасии, получив шанс если не на вечную, то на очень долгую жизнь, совершенно спокойно относятся к смертельному риску. Причем к риску, с моей стороны — как жителя привычного мне, другого, мира, совершенно ненужному. Слабоумие и отвага в чистом виде.

Но, надо сказать, я уже начинаю понемногу привыкать и адаптироваться к новым реалиям. И даже фраза «честь имею» уже не встает против шерсти привычных ранее условностей.

Вскоре появился Кальтенбруннер и со всей учтивостью пригласил нас на ужин. В тот самый памятный зал, где проходило знакомство «семьи», когда Анна Николаевна представила меня Николаю и Александре.

Среди развешенных по стенам портретов семейства Юсуповых-Штейнберг я с удивлением увидел своего отца, Петра Алексеевича. Раньше не было. Однако — только и покачал я головой, удивившись. В том числе и тому, что до этого момента не озаботился посмотреть портрет папа́. Но больше из-за того, что сам являлся его копией. Такие же холодные голубые глаза, острые скулы, светлые волосы; такой же настороженный вид, как в зеркале постоянно вижу. Настороженный, несмотря на то, что Петр Алексеевич изображен в парадном мундире и горделивой позе. И это не фантазия художника — на стене не рисованная картина, а фотография в модной обработке «аристократический портрет».

Ужинали практически в молчании. Анастасия находилась в напряженной задумчивости, Валера отстраненно улыбался, думая о своем, я же больше старался справиться с многочисленными приборами, не ударив в грязь лицом. Недолго — пока Валера не показал всю глубину своего наплевательского отношения к манерам.

Самолично прислуживающий за столом Кальтенбруннер разлил по бокалам шампанское, и вскоре началась беседа ни о чем. В которой, как-то так получилось, мы с Валерой беззлобно старались поддеть друг друга, произведя при этом впечатление на Анастасию. Ей происходящее если не льстило, то забавляло — несмотря на холодно-равнодушный вид.

Когда с ужином закончили, Анастасия предложила переместиться обратно в гостиную и вышла первой. Мы же с Валерой чуть задержались.

— Артур, а где сейчас твоя загадочная подруга? — неожиданно поинтересовался он, когда я поднялся из-за стола.

Кого он имеет в виду, Шиманскую? Или Зоряну? А может вовсе Саманту Дуглас?

— Какая из них? — после короткой паузы поинтересовался я.

— Ух ты, — удивился Валера. — Сестренка твоя из протектората, которая одним своим видом свела с ума сразу десяток неокрепших годами доблестных донов.

«Сестренка». Подтекст, если учесть интонацию Валеры, понятен сразу. «Племянница» — мы так с коллегами иногда в шутку называли красивых секретарш, которые принимались на работу с расширенным функционалом. Теперь понятно, как некоторые молодые одаренные называют своих временных спутниц.

Как ни странно, как и когда Зоряна свела с ума десяток неокрепших тел, я догадался почти сразу. Вспомнился наш недавний и единственный выход в город, когда мы гуляли по торговым рядам, а после ужинали в японском ресторане. И я хорошо запомнил момент, когда она под заинтересованными взглядами компании гимназистов вернулась ко мне за стол. Двигаясь настолько завораживающе, что произвела сильное впечатление. Да, в их окружении в красивых девушках недостатка нет, а вот именно таких…

— Это не «сестренка», а управляющая моими делами, — ровным голосом ответил я, думая, как бы намекнуть Валере, что в отношении Зоряны такой тон в дальнейшем будет неприемлемым.

— Артур, не будь занудой, — фыркнул Валера. — Познакомь, а то мне все уши прожужжали, какая у тебя… — под моим взглядом принц осекся.

Без слов у меня сейчас получилось сказать, что не стоит относиться к Зоряне как к действующей эскортнице.

–…подруга, — закончил нейтрально Валера.

Оставив пока просьбу без ответа, я сделал приглашающий жест и двинулся к гостиной. Здесь уже был приготовлен стол зеленого сукна с картами и фишками.

— Мы втроем играть будем? — недоуменно поинтересовался Валера.

Такой же вопрос мне задавала Анастасия недавно, и ответил Валере я слово в слово:

— Валер, покер — игра на деньги.

— У вас здесь головорез живет из бешеного взвода, давай его позовем.

— Из… откуда, прости? — не сразу понял я, о чем речь.

— Офицер из отряда Измайлова.

— Валер, ты существуешь в отрыве от реальности. Проиграешь ты мне, допустим, сегодня тысяч пять…

— Ты так уверен?

–…и для тебя это просто грустная история. Для поручика русской армии это…

— Армии Конфедерации.

–…больше, чем годовая зарплата.

— Как больше? Мы на золото играть будем?

— Валер, ну я же сказал, покер — игра на деньги. Давай со стеком по тысяче для начала, если что — докупишься.

— По тысяче рублей?

— С деньгами проблемы?

— Иди ты, — только и махнул рукой Валера. — Но втроем играть не комильфо.

— Играть мы могли с тобой в преферанс. Сейчас я буду давать тебе уроки покера.

— Не будь занудой.

— Критикуя, предлагай.

— Зови свою подругу, тысячу за нее вношу. Если проиграется, докупается из своих.

— Валера, мне начинает нравиться твой ход мыслей…

–…а ты вносишь тысячу за офицера из отряда Измайлова. Пять человек за столом, отличная компания.

Хотел было возразить, но решил, что две тысячи могу позволить себе потерять, чтобы не терять лицо. В своем безоговорочном преимуществе, несмотря на уверенные суждения, уверен отнюдь не был — покер игра такая, непредсказуемая.

Анастасия, уже расположившись за столом и откинувшись в кресле, наблюдала за нашей беседой из-под полуприкрытых ресниц.

— Ваше сиятельство? — повернулся к ней Валера. — Вы будете выставлять своего чемпиона?

Княжна звать шестого игрока отказалась. Несколько минут потребовалось на то, чтобы оповестить Зоряну и Садыкова. Поручик пришел первый — в парадной форме, лихо заломленном берете и с колодкой наград на груди. Головорез из бешеного взвода, значит. И вот эти самые люди мне еще что-то говорили, что это я веду себя неприлично. Но мысли об этом пропали у меня из головы, когда появилась Зоряна.

Девушка, как и утром, была в наряде античного стиля. Вот только утром она олицетворяла собой юность и свежесть, а ворвавшиеся в комнату лучи солнца ярко дополнили впечатление.

Сейчас на Зоряне также была белоснежная, подпоясанная золотым поясом туника. Только в пол, а не короткая, как утром. И не такая плотная — ткань невесомая, почти прозрачная. Нижнего белья, верха по крайней мере, на Зоряне не было. Мало того, что ткань просвечивала, причем на самой грани приличий, так еще то и дело прилегала вплотную, не скрывая очертания тела. Казалось, что может быть необычного в женской груди — но взгляд приковывало без альтернатив.

Убранные в кажущуюся простой прическу волосы Зоряны поддерживала тонкая диадема с лепестками, на руках посверкивали золотые змейки браслетов. А это ведь продолжение утреннего подарка для меня — вдруг пришла догадка. За несколько минут подобный сногсшибательный вид не организуешь, особенно свежие цветы в прическе.

— Мадмуазель, вы очаровательны, — снова опередил меня комплиментом Валера, привставая с места и галантно отодвигая кресло рядом с собой. Зоряна первым делом вопросительно глянула на меня. И только после того, как я кивнул, присела по правую руку от Валеры. Возникла пауза, и я быстро представил Зоряну и Садыкова.

— Мадмуазель, вы умеете играть в покер? — поинтересовался он у Зоряны.

— Совсем чуть-чуть, — вежливо улыбнулась девушка.

— Господин поручик?

— Правила знаю немного, — кивнул Садыков.

Оплаченный мною входной билет за стол он воспринял совершенно спокойно. Еще и жестом подозвал лакея и заказал себе коньяка, довольно придирчиво справляясь о наличных марках.

Некоторое время потребовалось, чтобы уточнить правила. Техасский холдем, без лимита, ставки по десять рублей. За дилера выступал Кальтенбруннер, который во время уточнений уже готовился раздавать. Он расположился за моим плечом, и я положил на стол фишку на десять. И поймал вопросительный взгляд Валеры.

— Ты же обещал пару уроков, — усмехнулся он.

— Тебе с азов надо? — показал я удивление. — Без проблем. Перед тем как раздать карты, два игрока перед дилером обязаны сделать вслепую обязательные ставки. Большой и малый блайнды, — кинул я на фишку перед собой и взглядом показал на Садыкова по правую руку от себя, который уже также положил фишку на пять, поставив малый блайнд.

— Дилер двигается по часовой стрелке, так что обязательные ставки понемногу съедают банк игроков, подталкивает к более частому входу в игру, даже без наличий натсовых…

— Что, прости? — поинтересовалась Анастасия.

— Nuts. Конфетка, хорошая рука, — пояснил я незнакомое слово.

Правила игры в покер тут знали все, но никто моего рассказа не прерывал. Валера же слушал с блуждающей на губах полуулыбкой.

— Обязательные ставки вслепую создают стартовый банк, за который необходимо бороться, заходя в игру. Но самый главный урок на сегодня, Валер: в покер играют не ради участия, а для того, чтобы выигрывать.

Увидев «руку» — полученные две карты, я бросил их на стол рубашками вверх, пасуя и даже не участвуя в торговле, открывающей раунд.

— Первый способ выиграть — в любом раунде торговли, повышая ставки, добиться того, чтобы все оппоненты сбросили карты, отказавшись участвовать в розыгрыше. Второй — дойти до вскрытия всех пяти карт на столе и со своей рукой показать лучшую комбинацию в розыгрыше.

На удивление Валера все еще меня не прерывал, с интересом слушая очевидные истины. Анастасия изучала карты и сукно стола, а вот Садыков с Зоряной периодически на меня поглядывали. Зоряна расположилась напротив, и сам я старался поменьше смотреть на нее. А если смотреть, то в лучистые глаза, а не на провокационную просвечивающую ткань. Но почему-то так получалось, что, если я отводил глаза от Зоряны, взгляд наталкивался на Анастасию. Которая также выглядела обворожительно, причем в совершенно другой ипостаси. Даже и не сосредоточиться за таким столом нормально. Поэтому я и перебарщивал с ненужными объяснениями.

Начальные несколько партий ограничились только торговлей, карты флопа — три первые общие карты из пяти, даже не открывались. В розыгрышах несколько раз повышал Садыков, пару раз Анастасия, один раз я позволил себе, блефуя, украсть обязательные ставки. Причем сделал это своеобразным образом:

— Смотри, Валер, я сейчас нахожусь в самой выгодной позиции. Все спасовали, на столе только обязательные ставки, а мой ход последний. И я могу повысить, имея в соперниках только двоих. Что и делаю, конечно же блефуя, — улыбнулся я, кидая на стол три фишки по десять, повышая ставку в три раза.

Ни расположившийся по правую руку Садыков с блайндом в десять рублей, ни сидящий дальше справа Валера с малым блайндом на пять отвечать не стали, и их пятнадцать рублей отправились ко мне. А я ведь действительно блефовал. Рука у меня — разномастные восьмерка и девятка. Далеко от того, с чем можно повышать.

Так, объясняя простейшие правила покера и рассказывая о выигрышных комбинациях карт, мы провели еще несколько раздач. Садыков, который «правила знаю немного», обчистил Анастасию и Валеру на двести рублей. Сотню из которых у него блестяще забрала в напряженном розыгрыше Зоряна. Которая тоже умеет «совсем чуть-чуть». В этом миры нисколько не отличаются — если перед началом игры на деньги тебе кто-то говорит, что играет совсем немного или вовсе новичок, сразу стоит насторожиться.

Мне карта категорически не шла, и я только наблюдал, как торгуются и играют другие. Несколько раз воровал блайнды, поднимая, но последние два раза пришлось пасовать, когда мне отвечали агрессивными ставками.

— В покере есть такое замечательное понятие, как покер-фейс, — периодически продолжал знакомить Валеру с прописными истинами. — Это означает невозмутимость в любых игровых ситуациях, будь у тебя на руках комбинация из двух тузов либо самая мусорная рука, превратившаяся после флопа в выигрышную комбинацию. Вполне можно блефовать, не сохраняя покер-фейс, при этом демонстрируя эмоции, пытаясь обмануть соперников. Есть и другие приемы… Меня вот, если честно, при игре в покер раздражают игроки, не перестающие разговаривать за столом. А вас? — оглядел я поочередно присутствующих.

Зоряна, которая только что с рукой из двух дам, собрав фулл-хаус, выиграла у Садыкова и Анастасии семьдесят рублей, застенчиво улыбнулась, остальные на провокационный вопрос не отреагировали.

На одной из следующих раздач мне пришли туз и двойка треф. Неплохая рука, к тому же ощутил знакомое чувство, что можно ухватить удачу за хвост. Поэтому сделал рейз — повысил втрое, кинув на стол три фишки по десять рублей. Валера в ответ повысил до ста. Я принял, остальные спасовали.

Одним слитным движение Кальтенбруннер выложил три карты флопа — две восьмерки и король. Ситуация для меня не очень. Пара из восьмерок только на столе, у меня лишь старшая карта, туз. Шанс на выигрыш… невысок, прямо скажем. Потому что, судя по агрессии, карты на руках у Валеры хорошие.

Демонстрируя безразличие, Валера подумал немного и кинул на стол две фишки по десять. Неплохо так, больше пятисот привычных долларов (если из моего мира) по сукну стола покатились. Люблю покер за легкость решений в расставании с деньгами.

— Интересное действие, — обратился я к сидящим за столом. — И вроде повысил, но без агрессии. Вполне возможно, что у Валеры сейчас хорошая рука. К примеру туз и дама, и он не попал во флоп, а сейчас проверяет мою решимость идти дальше в торговле. Но, может быть, у него на руках король, и ситуация для него уже более благоприятная. Даже, возможно, два короля — очень уж он агрессивно вел себя на торговле. А если так, значит сейчас его сдержанность связана с тем, что он просто пытается вытянуть из меня побольше денег, — добавил я, принимая ставку.

С моей неподходящей рукой можно было и скинуть карты, спасовав. Но чувство близкой удачи зудело. Бороться было за что — в банке теперь находилось двести шестьдесят пять золотых рублей. Если на привычные переводить — это больше, чем полмиллиона рублей моего мира.

Кальтенбруннер выложил четвертую карту. Туз.

Теперь на столе лежало две восьмерки, король и туз. У меня теперь комбинация в две пары — две восьмерки и два туза. Лучше, чем было до этого. Но если у Валеры пара королей, что скорее всего, я по-прежнему проигрываю. Валера между тем без раздумий, сохраняя невозмутимое выражение лица, кинул на стол еще двадцать рублей.

— По-прежнему, стараясь меня не напугать, Валера вытягивает деньги, — спокойно произнес я, отвечая на ставку.

Кальтенбруннер выложил на стол пятую, последнюю, карту. Опять туз.

— У-ух ты! — удивился я пришедшей карте. — А теперь, Валер, рассмотрим твою ошибку. Вот представь, что у меня в руке есть туз. И теперь у меня уже фулл-хаус из тузов и восьмерок. Который бьет твой с королями. Если у тебя, конечно, в руке пара королей. А так оно и есть, скорее всего, потому что вряд ли у тебя каре из четырех восьмерок.

— Почему ты думаешь, у него в руке не пара восьмерок? — неожиданно поинтересовалась Анастасия.

— Его агрессия в начале торговли, когда он до сотни повысил. Пара восьмерок не та комбинация, при которой так уверенно себя ведут. Только что Валера совершил ошибку — он мог бы забрать триста рублей банка, просто ведя себя более агрессивно на ставках, заставив меня спасовать. Он же предпочел вытягивать из меня деньги, и мы дошли до того, что теперь он в своей победе не уверен. Потому что у меня может быть туз на руках. Или же я могу просто блефовать.

Отведя взгляд от поблескивающих магией глаз Анастасии, я повернулся к Валере.

— Ты можешь сейчас просто чекнуть либо по своей прежней стратегии кинуть еще двадцать рублей, надеясь на то, что у меня все же нет туза и я сейчас блефую.

Валера, чуть подумав, снова кинул на стол двадцать рублей.

— Во-от, зачем-то выбросил еще двадцать рублей, — протянул я довольно и двинул на стол все свои фишки. — А вот она, вся прелесть покера без лимита. Я иду в олл-ин, Валер. И проверить, блефую я или нет, ты можешь, только рискнув. А риск, как известно, дело благородное…

Валера без раздумий также двинул вперед все свои фишки и следом бросил пару королей.

–…но не всегда полезное, — открыл я карты, показывая своих туза и двойку. — Продолжать уроки будем? — поинтересовался я, когда Кальтенбруннер сдвинул ко мне все фишки.

— Докупаюсь, — только и ответил Валера. Жестом он показал Кальтенбруннеру, чтобы принес еще фишек, а после коснулся пальцем поднесенного планшета, оплачивая тысячу рублей в банк.

— Самое главное, Валер, не поймать тильт. Это очень паршивое состояние, в которое впадают игроки, которых обыгрывают столь беззастенчивым образом. Кстати, то, что сейчас произошло, для Валеры называется переезд. В том смысле, что его переехали — потому что шанс выиграть при открытии трех первых карт флопа у меня был наверняка даже меньше, чем один к десяти, — пояснил я остальным.

Валера моим словам только усмехнулся, я же осуждающе покачал головой.

— Валер, тысяча рублей для тебя может быть копейками, важен факт проигрыша. Поэтому очень важно чувствовать появление и проявление тильта, чтобы не проиграться вчистую, раз за разом агрессивно входя в игру со средненькой картой. Еще и из невыгодных позиций.

Следующие несколько раздач закончились на фазе торга и воровства блайндов. Потом Зоряна повысила, я подыграл, и она забрала у меня и Анастасии почти полторы сотни рублей. Княжна этому факту очень сильно расстроилась, хотя вида никак не показала. Но я хорошо почувствовал, даже несмотря на ее ментальные барьеры.

Очередной раздачей мне пришли туз и король треф. Хорошая рука, поэтому я снова сделал рейз, повышая ставку втрое, входя в игру. Валера ответил, повышая до ста, я в ответ кинул еще четыре фишки по пятьдесят, повышая вновь. Без раздумий Валера двинул все свои фишки вперед, идя в олл-ин.

Также без раздумий я отсчитал необходимое количество фишек, отвечая на ставку. Снова на кону было около двух тысяч рублей.

При ставках олл-ин всех участников торговли карты сразу открываются, поэтому я бросил на стол свои. Валера также открылся, показывая пару семерок.

— Вале-ера, — расстроенно протянул я. — Ну как так, опрометчиво идти в олл-ин с такими картами… — начал было я его упрекать, но в этот момент Кальтенбруннер слитным движением выложил три карты флопа. Семерка, туз, девятка. Валера улыбнулся — у него теперь на руках был трипл, три семерки, и он сейчас выигрывал против моей пары тузов. На стол легла четвертая карта — еще одна девятка. Теперь у Валеры был фулл-хаус из семерок и девяток.

— Печальная история, — негромко проговорил Садыков, когда на стол легла пятая карта — еще один туз. Теперь уже фулл-хаус из семерок и девяток Валеры был против моего фулл-хауса из трех тузов и девяток. Очередная стопка фишек приехала в мою сторону.

— Жестом подозвав Кальтенбруннера, Валера молча докупился.

— Тильт, Валера, — не забыл я ему напомнить. — Главное, его чувствовать и вовремя выйти из игры. Или хотя бы сделать перерыв.

В следующем раунде торговли мне пришла мусорная рука, и я скинул карты. Зато Анастасия сразу пошла в олл-ин, двинув на стол оставшиеся у нее в банке после проигрыша Зоряне фишки. Рублей на восемьсот, оценил я. Валера без раздумий ответил. Остальные спасовали, и карты вскрылись. Два туза у Анастасии, два туза у Валеры. Да, бывает и так.

Кальтенбруннер выложил первые три карты. Двойка, тройка и валет. Далее на стол лег король. И последняя карта — четверка. Двойка, тройка, король и четверка были червовой масти. Как и один из тузов Анастасии.

— Jesus Crist! — не удержавшись, громко воскликнул я. — Мда, прости, Валер, но shit happens, — пожал я плечами под его взглядом.

Да, дерьмо действительно случается. При лучших из возможных вариантов раздачи карт, причем одинаковых — по два туза, как правило после открытия всех пяти карт банк делится пополам, потому что никто не получает выигрышной комбинации. Если только одному из игроков не придет флэш, как сейчас Анастасии — пять карт одной масти.

— Бывает так, что карта просто категорически не идет. В этом случае лучше просто встать из-за стола, потому что это не твой день. У всех бывает, ничего страшного в этом нет… — говорил я, пока Кальтенбруннер вновь раздавал.

Я не успел договорить, потому что Валера, едва глянув на свои карты, бросил все оставшиеся фишки на стол. У меня на руках был туз треф и семерка червей. Подумав немного, я ответил. Нерационально, но, если Валера уже поймал тильт, у него сейчас в руках может быть какой угодно мусор или средненькая рука. У меня же в банке уже четыре тысячи рублей, из которых три — чистой прибыли, поэтому решил рискнуть. На ставку ответила еще Анастасия, также добавив фишек на двести рублей.

Три карты флопа легли на стол. Пятерка, пятерка, семерка.

У меня теперь пара семерок. Агрессивно действуя, я положил на стол еще четыре фишки по пятьдесят. Анастасия молча сбросила карты, не раскрывая. Хорошая рука у нее наверняка, но точно не пара — туз-король, король-дама, и во флоп не попала. Поэтому и рисковать деньгами не стала.

В игре оставались только мы с Валерой, поэтому я приготовился открыть карты, так как он уже пошел в олл-ин и торговаться мне было не с кем.

— Стой! — опередил мое движение Валера. — Я хочу докупиться.

— Валера, нет, — покачал я головой. — Это только в фильмах или книгах докупаются во время раунда, для создания драматического эффекта. Подобное противоречит правилам покера…

— Правила созданы, чтобы их нарушать.

— Есть правила, а есть Правила, Валер. К тому же мы сейчас с тобой не в равных условиях. Преимущество у меня. Если я тебе позволю докупиться — учитывая, что у тебя, вполне вероятно, сильная комбинация, я просто свое преимущество потеряю. И сейчас, учитывая твою уверенность… дай угадаю, у тебя наверняка две пятерки, две семерки или два туза на руках. Так что у меня сейчас выбор — проиграть двести рублей или проиграть тысячу двести, если ты докупишься прямо сейчас.

— Есть вещи поценнее денег.

— Что именно?

— Горнолыжный курорт. Отель спа, две оборудованные трассы с подъемником, посадочная площадка. И расположен совсем недалеко от Холмогор и твоей новой, — со скрытой усмешкой глянул Валера на Анастасию, — усадьбы де ла Шапель.

— Недалеко — это как? Как от Петербурга до Пскова?

— Десять километров, не больше.

— И во сколько ты его оцениваешь? — хмыкнул я и кивнул на все свои фишки. — В четыре тысячи? Даже если так, я не готов просто выбросить четыре тысячи.

— Дороже, конечно. А ты можешь поставить кое-что другое.

— И что?

— Если я выигрываю, отдашь мне Анжелу Шиманскую.

Вот это поворот.

«Кто такая Анжела Шиманская?» — прочитал я беззвучный вопрос во взгляде Зоряны.

— Кто такая Анжела Шиманская? — вслух спросила Анастасия.

Княжна знала лишь урезанную версию недавних приключений в протекторате, а опасный интерес ко мне я обозначил важными документами, которые наемницы-индианки забрали у Герхарда Мюллера.

А решение я, кстати, принял почти сразу же.

— Карты. Рубашкой вверх, — коротко сказал я, глянув на Кальтенбруннера. Управляющий с ходу понял сказанное, положил к картам флопа рубашкой вверх две карты, завершая раздачу раунда, и без задержек вышел из гостиной.

— Анжела Шиманская — это сотрудник патрульной полиции Волынского протектората, которую я эвакуировал из Высокого Града, спасая от смерти.

— Знакомая история, — глядя мне в глаза, хмыкнула Анастасия. — Где-то я уже такое слышала…

Зоряна на слова княжны никак не отреагировала. Сидела она беззаботно откинувшись на спинку кресла, легко улыбаясь. Видно было, что Зоряна просто парит, наслаждаясь жизнью. Столкнувшись со взглядом ее повлажневших глаз, я не удержался и подмигнул.

— Анжела Шиманская, — вновь посмотрел я на Анастасию, — по роду деятельности знает об аспектах деятельности транснациональной преступной группировки, в которой замешаны весьма высокие чины, из Конфедерации в том числе. И Валера хочет больше получить эти знания, чем Анжелу как личность. Я прав?

Отвечать Валера не стал, только руками развел.

— Принимаю, — кивнул я, открывая карты.

Мои туз и семерка легли на сукно стола. Валера также открылся. Все оказалось, как предполагал. В его руке было две пятерки. Сейчас у него каре — четыре одинаковых карты, одна из самых сильных комбинаций.

— Мадмуазель, — с улыбкой посмотрел Валера на Зоряну. — Думаю, у вас счастливая рука. Будьте любезны.

Зоряна в этот раз не стала взглядом спрашивать у меня разрешения. Порывистым движением она оттолкнулась от спинки кресла — так, что на несколько мгновений тонкая ткань отчетливо очертила грудь, не оставляя никакого простора для фантазии. Но лишь на краткий миг, а девушка уже склонилась над картами, так что ее рассыпавшиеся локоны коснулись стола. Коротко глянув на нас обоих, Зоряна вскрыла одну карту. Семерка. И вторую. Тоже семерка.

С десяток секунд в комнате висела тишина. На столе лежали пять карт — две пятерки и три семерки. И с последней открытой картой у меня тоже оказывалось каре. Только из семерок. И моя комбинация, как более высокая по значению карты, побеждала. Как назло — потому что горнолыжный курорт мне, в общем-то, даром не упал, а вот отдать Шиманскую Валере казалось вариантом идеальным.

— Да это какое-то дьявольское везение, — удивленно произнес Валера.

Я и сам удивился. Во всех трех раздачах, в которых мы боролись за банк, после открытия первых трех карт мои шансы на победу были мизерными. Валера же каждый раз имел на руках практически гарантию выигрыша. Но карточные боги думали иначе. Причем в третий раз ставка сыграла вовсе будто назло, я не рассчитывал выигрывать.

— Предлагаю сделать небольшой перерыв, — только и произнес я, как в этот момент по всему зданию раздался грохот. Настолько сильный, что пол заходил ходуном, ближайшую стену встряхнуло, а из камина дохнуло пеплом.