Спи, Алиса

Алекс Джун, 2022

В мир Алисы их пришло трое. Сив – кровавая ведьма из Чернолесья. Инг – талантливый хирург, у которого по нелепой случайности погиб пациент. Йен – слепой мальчик, который все время повторял одно слово: «Расплата!» Между ними существовала некая связь, берущая начало в межмирье – таинственном месте, где девушка оказывалась во снах. Алиса помогала каждому предвидеть будущее, но не знала, почему именно ей была уготована эта роль. Только когда она встретит парня, обладающего тем же даром, судьба подскажет разгадку снов. И станет ясно: есть двери мироздания, которые лучше не отворять…

Глава 2. Фиолетовая дверь

Шу, уставившись в потолок, лежала на старом выцветшем диванчике в квартире Инга. Ей казалось, что с каждой минутой настенные часы тикают все медленнее и медленнее, словно вот-вот уснут и вовсе остановятся. Только щелчки секундной стрелки да грохот трамвая, периодически раздающийся вдалеке, нарушали звенящую тишину, от которой ужасно ломило виски.

Прошла целая вечность с тех пор, как Инг отправился на работу в свою захолустную больницу. По-хорошему нужно было приготовить ему что-нибудь на ужин или хотя бы нарезать бутерброды и заварить чай, но Шу не могла заставить себя подняться. Она продолжала лежать, даже не предпринимая попыток встать, пока, в конце концов, не услышала скрежет ключа, поворачивающегося в замочной скважине.

— Снова надоел весь мир? — улыбнулся Инг, буквально с порога оценивая настроение сестры.

Шу трагически закатила глаза.

— Мне всегда казалось, что девятнадцатилетние девчонки должны думать о других проблемах. Нечего надеть и тому подобное. Но ты меня удивляешь.

Инг прошел на кухню и с огорчением оглядел пустые кастрюли, после чего вернулся к Шу.

— Я кое-что принес с работы для тебя, новые разработки. — Он вытащил из кармана тюбик и вложил в ее руку. — Мажь этим свой шрам на лбу перед сном, месяца через два оценим результат.

— Меня вовсе не шрам беспокоит, — воскликнула Шу, швырнув тюбик на стол. — Через месяц я заканчиваю школу, а ты так и не нашел способ, как помочь мне. Ты же врач, да и мой брат, к тому же. Занимаешься какой-то ерундой!

Инг прикусил губу. Снова эта бредовая идея Шу — поступить после школы в военное училище. Никакие логические доводы, просьбы и разговоры не возымели ни малейшего успеха. С каждым днем ее желание только росло вопреки здравому смыслу.

— Я уже все сказал. Тебя туда не возьмут по состоянию здоровья, я узнавал. Не веришь — сама сходи.

— Так вылечи меня!

— Я пытаюсь много лет, но я не волшебник. — Инг взял со стола небрежно брошенный Шу тюбик. — Как ты собралась служить, если с трудом выносишь вид крови, страдаешь паническими атаками и приступами астмы? От курсантов требуется гораздо больше, чем маршировать по площади в красивой военной форме и отдавать честь.

— Ты просто хочешь, чтобы я поступила в какое-нибудь швейное училище или, того хуже, вышла замуж!

— Послушай. — Инг выдавил из тюбика немного мази и принялся аккуратно наносить ее на шрам Шу. — Если уж тебе так хочется этого, то попробуй. Я не запрещаю. Но иметь хотя бы один запасной вариант на случай провала вполне разумно. Куда, кстати, собирается поступать эта твоя подруга, Мия?

— Мия… А черт ее знает, на курсы акушерок вроде. Да какая вообще разница? Не хочу про нее говорить. — Шу резко встала и принялась расхаживать по комнате.

— Вы поссорились?

— Скажем так, неправильно друг друга поняли.

Шу подошла к шкафу с зеркальной дверцей и скривилась. Она никак не могла отделаться от ощущения, что ее тело должно принадлежать кому-то другому, а не ей. Все было каким-то неправильным.

— Почему с каждым годом я все больше становлюсь похожа на какого-то богомола? Эти длинные худые руки и ноги. Я сегодня мерила твои ботинки, и они мне как раз! Кажется, мои ступни никогда не перестанут расти. Даже после смерти. Клянусь, в конце концов они вылезут из-под земли и будут торчать, словно два огромных памятника. Нет, ну чего ты смеешься, только взгляни на эти ножищи. — Шу подняла ступню и для наглядности помахала ею перед носом Инга.

— Я работаю хирургом в приемной, вряд ли ты удивишь меня огромными ногами, для этого нужно что-то посолиднее, — улыбнулся Инг. — Да брось, Шу. Подумаешь, длинные ступни. Ты все равно миленькая. Зато плавать удобно. Всех обгонишь!

Девушка покачала головой и снова легла на диван.

— Внешность — не главное. Вот я невысокий, и что с того? Ты хоть раз слышала, чтобы я мечтал стать выше?

Шу не ответила. Легко Ингу рассуждать. Он хоть и был ниже большинства парней, но при этом прекрасно сложен, чертовски обаятелен и умен. А его руки? Шу могла часами наблюдать за изящными движениями пальцев Инга, когда он штопал ее платье, плотничал, готовил или чинил игрушки. Подумать только, ведь он и людей так чинить умел. Бережно и осторожно.

— Я тут вспомнила, а где тот скелет, с которым ты в детстве разрешал мне играть? — задумчиво поинтересовалась Шу, все еще разглядывая руки брата.

— Ты его сломала, и я унес его, — помедлив, ответил Инг.

— А откуда он взялся? В смысле, он был настоящим или нет?

— С чего вдруг такие вопросы? Решила сменить тему? — Инг насмешливо щелкнул Шу по носу. — Да, он был настоящим. Мне его подарил один профессор для подготовки к экзаменам по анатомии.

— Теперь понятно, почему я выросла такой странной. Ведь он был моей любимой игрушкой. Я называла его Скелеша. — Шу потерла лоб, голова по-прежнему немного болела. — Меня радует, что этот скелет достался в подарок, а то я всегда втайне опасалась, что ты сам откопал его на кладбище и приволок домой. Зная твою тягу к медицинским знаниям, это было бы не удивительно. Куда ты его потом дел? Зарыл в землю?

— Шу, у тебя было полно других игрушек, помимо Скелеши. И это был довольно старый экспонат, который десятки лет пылился в университете. Надо же мне было как-то занимать тебя, чтобы ты не мешала учиться. Я рассчитывал, что ты тоже пойдешь в медицину, вот и готовил тебя заранее. Но потом ты окончательно его разломала, а я побоялся, что ты можешь пораниться, и выкинул его.

— Если подумать, то ты достаточно циничный человек.

— Еще какой. Пойдем лучше чай пить, — подмигнул Инг и, наклонившись к самому уху Шу, добавил заговорщическим шепотом: — И больше никогда не засовывай свои ноги в мои ботинки, вдруг в один прекрасный момент ты их порвешь, большеногая женщина.

Сидеть вечерами на кухне с братом, пить чай и молча смотреть в окно на горящие фонари, в свете которых иногда мелькали фигуры запоздавших прохожих, было одним из самых любимых занятий Шу. Инг обычно листал какую-нибудь книгу, временами шумно прихлебывая из своей чашки. Эта его особенная манера пить чай многих раздражала, но только не Шу. Она, наоборот, ценила в людях маленькие несовершенства. Даже дурная привычка Мии грызть ногти, с которой так усердно боролась настоятельница, казалась Шу милой и трогательной. Но Мии, конечно же, она этого никогда не расскажет. Ведь Шу была довольно скрытной девушкой и только лишь Ингу могла высказать все, что тревожило ее на самом деле.

— Сегодня тебе удалось хоть немного поспать на смене? — спросила Шу, намазывая джем на хлеб.

— Часок, потом вызвали. Привезли мужчину с довольно интересной травмой, на заводе его руку чуть не намотало на… Хотя вряд ли тебе стоит такое слушать.

— Уж избавь от кровавых подробностей.

Инг хмыкнул, но не стал отвечать и взял протянутый Шу бутерброд. Военное училище и без кровавых подробностей, она это серьезно?

— А если я пойду с тобой завтра на работу, помогу с перевязками? Попытаюсь помочь… — уловив ход его мыслей, предложила Шу.

— Ох, Шу, — улыбнулся Инг. — Я верю, что ты будешь очень стараться, но ты даже не представляешь, каких людей привозят к нам в приемную и с какими травмами. В стране до сих пор невообразимая разруха. Бандитские группировки, враждующие кланы — это то, что терзает наш город по сей день. Мне ли тебе об этом говорить?

Шу судорожно провела пальцами по шее, словно пытаясь стянуть невидимый ошейник, и прошептала:

— Я помню. Поэтому тоже хочу сражаться против этих подонков, пока не наступит пора безопасности и спокойствия.

— Не обязательно брать в руки оружие ради этого, Шу, мы все боремся за лучшее будущее, и я в том числе, — мягко произнес Инг. — Тебе стоит подумать о том, где твое место на самом деле. Не обязательно губить всю оставшуюся жизнь, гоняясь за призраками из прошлого.

— Но Инг!

— Смотри, — перебил ее Инг.

Одно мгновение, и он ловко достал из кармана перочинный ножик. Вытащив лезвие, Инг с хирургической точностью сделал небольшой разрез на своей левой руке чуть ниже локтя. Шу побледнела, но не вымолвила ни слова.

— А теперь займись перевязкой, — будничным тоном продолжил Инг, положив руку на стол. — Сама знаешь, где аптечка.

Струйки алой крови медленно заскользили к запястью Инга, оставляя на коже красные извилистые дорожки. Шу почувствовала, как у нее перед глазами все поплыло, а пол радостно устремился навстречу. Если бы не Инг, она бы так и рухнула навзничь, словно кто-то резко столкнул ее со стула.

— А ведь это даже раной назвать нельзя, — прошептал Инг, подхватывая сестру.

Он бережно усадил ее в стоявшее у стены кресло, после чего достал аптечку из кухонного шкафчика и заклеил порез пластырем.

— Что мне делать, Инг? — чуть ли не всхлипывая, выдавила из себя Шу, закрыв лицо руками.

— Прежде всего начать объективно смотреть на вещи и трезво оценивать свои собственные способности. Я видел, как ты тренируешься: бегаешь по утрам, а после задыхаешься. Такое себе зрелище. Приемная комиссия явно не оценит. Направь свою энергию в другое русло. Не нужно становиться швеей или выскакивать замуж. Почитай газеты, которые я оставил утром на твоей тумбочке. Может, что-то и заинтересует тебя, помимо военного училища. Ну, вижу, медицинская помощь тебе не требуется, а это значит, что я могу идти спать. Спокойной ночи, сестренка.

Инг выжидающе посмотрел на Шу, которая сосредоточенно изучала собственные руки. Расценив молчание как согласие, он направился в свою комнату, на всякий случай оставив дверь приоткрытой. Шу откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, чувствуя, как в груди разрастается пустота, сотканная из безнадежности и отчаяния. Как долго будет продолжаться эта запутанная игра?

— Я помню гораздо больше, чем ты думаешь, Инг, — прошептала Шу, прекрасно зная, что брат ее не услышит. — Я помню все.